Часть VI: Прекрасное озеро Кезеной-Ам, торжественная мечеть Сердце Чечни, дерзкий Грозный-Сити. Эти и другие достопримечательности, которых мы не увидели...

Круиз Пятигорск – Грозный. Планов громадьё: забронирован номер в гостинице не берегу самого красивого озера Северного Кавказа Кезеной-Ам. И вот Чечня. Наиболее сомнительный регион в концепции нашего маршрута по Северному Кавказу. Боялись ли мы туда ехать? Да.

Побывать на Кезеной-Ам, это как отработать вахту на Крайнем Севере. Никто туда ехать не хочет, но гешефт несравним с остальной Россией. Одно только произношение вслух, что оно находится где-то на границе Чечни и Дагестана, в горах, куда ведёт безлюдный грунтовый серпантин, заставляет взбодриться. На стыке Ставропольского края и Чечни проверка документов. Машину на рентген.
- Цель визита?
Ой. А что, для посещения Чечни обычно имеют какую-то особую надобность?
- Путешествуем.
- А. – С безразличием составителя некрологов отвечает полицейский. И потом многозначительно и так же индифферентно отдаёт документы – Удачи.
Интернета перед поездкой было почитано много, и всё же «подвигов» Константина Журавлёва повторять не хотелось. Одни только названия населённых пунктов Чечни заставляли напрячь мышцы. Сквозь слова Ачхой-Мартан, с ударением на согласные ЧХ, просвечивает боевой клич горцев. В фонетике Ножай-Юрта слышится хруст разрезаемых ножом сухожилий. Даже центр республики со вполне привычным русским названием не располагал к спокойствию – Грозный. Но жажда открытий – пусть даже для самих себя – перевешивало всё. Здесь нам предстояло либо пустить глубокие корни в свои страхи, либо сломать их и забыть навсегда…

Но Проведение всё это время следило за нами. И незадолго до того, как подарить новые впечатления, решило нас немного подготовить, подрубить тот баобаб предубеждённостей, который мы испытывали к Северному Кавказу до поездки.

За несколько часов до проверки документов на границе Чечни...
В Кабардино-Балкарии, в 12-ти километрах после города Баксана у нас случилась поломка. Отпал кардан… Чтобы понимать всю простоту и глубину ситуации, достаточно абстрагироваться и произнести в тишине, по слогам, с выражением: ОТ-ПАЛ-КАР-ДАН. Ну Залукокоаже!..



Задний кардан двойной, с подвесным подшипником посередине. Передняя часть открутилась от фланца коробки, и пока мы скатывались на обочину, задний мост продолжал его вращать. Эти несколько секунд в трюме танцевала взбесившаяся мясорубка. Как она не образовала нам пробоину в днище – загадка до сих пор…

Палящее солнце. Штиль. Ни звука. Узкая двухполосная дорога. Безвольно висящий под днищем передний край кардана. От горизонта до горизонта – высокие стебли кукурузы. В нескольких метрах впереди верстовой столбик с опустившим крылья кабардино-балкарским соколом и числом 12. Приехали, бть…



Я снял кардан, чтобы не мешал. Но ехать на переднем приводе Линкоръ, вопреки ожиданиям, отказался, веско подтверждая свою позицию хрустом в раздатке.



Снял и передний кардан, чтобы его болтами заменить выкрутившиеся в заднем. Но оказалось, что из фланца выкрутилось только два болта, остальные два срезало и их тела остались внутри. Тю-тю.



Рыжий фал в одну руку, вторую - по-легионерски от себя. Ловим попутку. Ах да, не попутку, встречку! Впереди только аулы, а нужен автосервис, желательно с подъёмником. До ближайшего такого потенциального заведения дюжина километров назад, до Баксана.

Стою. Голосую. Ото всех, кто легче нашего авианосца, демонстративно отворачиваюсь и опускаю руку – не потянут же. Едет «Шестёрка», драная-предраная! Останавливается, выходит кабардинец лет 45-ти.
- Брат, что случилось?
- До Баксана надо, на сервис. Только ты нам помочь не сможешь.
- Почему?
- Не потянешь.
- Э-э-э-эй! Цепляй дауай! Через два километра перекрёсток, есть же? [В кавказской традиции выражение «есть же?» аналогично более привычному нам «знаешь?»] Я тебя туда дотащу, а там машин всё ж больше ездит.
Втроём мы кое-как, в два присеста развернули наш эсминец в обратную сторону, Аскер (так зовут водителя «Шестёрки») накинул фал на самодельный «фаркоп» и мы тронулись. Драная «Шестёрка» чадила, чихала, перегревалась, но до обещанного перекрёстка довезла. Не успели мы снять со сцепного трос, как к нам на обочину съехал другой кабардинец, на универсале Ауди A4 с автоматом. И тот же вопрос:
- Брат, что случилось?..

Фотографий мы не делали – было как-то не до того. Но исключить из рассказа об экспедиции «Северный Кавказ» такой яркий эпизод, один из самых запоминающихся моментов путешествия, никак нельзя. Баобаб уже начал шататься…
- Брат, что случилось? – Руслан говорил с забавным кавказским акцентом, не буду его здесь воспроизводить, поэтому модифицируйте сами.
- Надо в Баксан на сервис.
- Зачем?
- Не едет... без кардана.
- А ну, покажи.
Показываем. Он внимательно смотрит на кардан, залазит под машину, светит, щупает, замеряет…
- Не надо тебе в автосервис…
- ???
- Там с тебя три шкуры сдерут и сделают плохо. – Он обходит нашу машину и открывает багажник своей. А там – целый склад инструментов – ключи, монтировки, тиски, «болгарка»… Настоящая передвижная мастерская! – Электричества только нет.
От момента нашей поломки до самостоятельного старта прошло, наверное, около четырёх-пяти часов. Описывать в подробностях все перипетии, связанные с ремонтом машины нет смысла, но на некоторых моментах стоит задержать внимание. Руслан сажает меня к себе в машину и мы едем за 10 км в Баксан. Там далеко не сразу находим новый фланец (иначе из старого пришлось бы высверливать срезанные болты). По дороге в каком-то гараже подвариваем слетевшие чашки на кардане, на заправке (!) болгаркой (!) стачиваем до нужной толщины накидной ключ. Приезжаем к машине, и оказывается, что подвесному подшипнику скоро тоже придёт каюк. Едем в Баксан второй раз, находим подшипник (его достают где-то чуть ли по знакомству).
По дороге разговариваем.
- Был бы кто местный, я бы даже не остановился.
- Почему?
- Поможешь местному, а он тебя послать может.
- Почему?
Вопрос остался без ответа.
- А я вижу, машина не местная, ребята не местные, я не могу мимо проехать. Я девять лет работал дальнобойщиком. Сломался зимой в Ульяновской области. Никто не остановился. Несколько дней в поле стоял, покрышки жёг, чтобы не замёрзнуть. Хорошо, из наших краёв дальнобойщик ехал, подобрал.

В поисках нужных запчастей мы исколесили весь Баксан. Не сказать об этом городе просто невозможно. До этого у нас существовал этакий неформальный рейтинг городов, где ездят самые, так сказать, недисциплинированные водители. Сначала рейтинг возглавляли Чебоксары, потом Симферополь… Покатавшись по Ставрополью и Карачаево-Черкессии, мы думали, что видели всё… Не-е-е-ет. После Баксана этот рейтинг остался где-то далеко-далеко внизу. Всё, не котируется! Вот она, Столица, б…ь! Э-то-трын-дец!!! Настоящий закон джунглей! Если не ты, то обязательно тебя! Не обогнал всех со светофора? Слабак! Тебя за это не только обгонят, но и подрежут! Никто никому никогда нигде не уступает. А если ты пытаешься это сделать – никто не едет, потому что не понимает. Чуть не врезаться тебе в бок со второстепенной – запросто, а фарами моргнёшь - нет, не едут! Оставил полкорпуса до впередиидущей машины? Будь уверен, туда тут же (тут же!) вклинится тонированная в чёрную Приора из соседнего ряда, а водитель будет дерзко смотреть тебе прямо в глаза. Отнюдь, впрочем, не из человеконенавистнических побуждений. Традиция, вплетённая в ДНК. Так принято. В этом я смог убедиться на примере Руслана. Едет, хохочет, сам возмущается на местный стиль вождения, но при этом ведёт себя на дороге ничуть не лучше. Подрезал, вклинился, высунулся из окна:
- Э, куда прёшь, не видишь, поворачиваю! Я твою маму …
И тут же мне без тени раздражения:
- Во, видал, как ездят!

По дороге спрашивает:
- Пить хочешь?
Останавливается около магазина:
- Сиди, сиди, я сам.
Приносит две банки ледяного энергетика.
- Нет, нет, не надо денег, угощаю.
По дороге допивает, сминает банку и выкидывает в окно. Не знаю, заметил ли он мою реакцию или нет, но после небольшой паузы сказал:
- Знаешь, почему выкинул?
- Почему?
- Вот эти ишаки пьяные ездят, их прав лишают и на общественные работы отправляют, мусор по дорогам собирать. Вот пусть работают, тарарам-тарарам [непереводимый кабардинский]…

…После нескольких часов возни с запчастями, со сваркой, с точением ключа, с выбиванием с помощью кувалды и зубила выжимного, с ценровкой кардана, с отмыванием по локоть грязных рук, можно было пробовать ехать. Тронулась. Ничего не вибрировало. Всё работало как надо. Разбора кардана, который со временем приводит к негативным последствиям, удалось избежать. Мы уже мысленно подсчитывали, во сколько нам может обойтись такой персональный дорожный пит-стоп. Пока Руслан мыл руки от мазута, мысли постепенно складывались в сумму, незапланированное расставание с которой нифига не радовало. Но деньги он не взял. Ни копейки. Принципиально, наотрез отказался. Мы слышали о таких вещах на Кавказе, читали о них, но всё равно пребывали в культурном шоке. Руслан захлопнул багажник и уехал домой. Аскер, который торговал тут же на перекрёстке, принёс нам в подарок два арбуза. Баобаб рухнул. А скоро и истлел без следа, но об этом чуть позже.

Приключения этого дня, однако, не закончились, а только начались. В Северной Осетии – Алании мы остановились на перекус в уютной никем не занятой беседке, обросшей виноградом, рядом с дорогой. Здесь же насобирали два мешка уже обильно осыпавшейся сливы.



И здесь же Кристиной была доедена кабачковая икра, которую есть не следовало…



Чечня
После рентген-досмотра на границе Ставрополья мы въехали в Чечню.

В А-фрике акулы, в А-фрике гориллы, в Африке больши-е кро-ко-ди-лы.
Бу-дут вас кусать, бить и о-бижать, не ходите, дети, в Африку гулять…

Можно долго сомневаться, стоя на трамплине. А можно прыгнуть. Разбег, толчок, группировка, полувинт, входим! В Чечню! В ящик Пандоры! В Бармаляндию…



В Грозный мы приехали уже затемно. Пробыв около часа на посту на въезде в город, уже собирались было заехать в забронированный хостел, как случилось неожиданное. До этого лёгкое недомогание Кристины сменилось симптомами тяжёлого отравления. Надо срочно в больницу. Яндекс выдал дюжину точек в Грозном, но в какую ехать? В ближайшую. Какой-то медцентр, закрыто (двенадцатый час ночи). Навстречу идёт паренёк. Местный.
- Салям, брат! Надо в больничку, подскажи, куда ехать? – В двух словах описываю ситуацию. Он моментально сориентировался, прыгнул на штурманское:
- Поехали, покажу, сами не найдёте!
Мы едем где-то в центре, по идеально гладкому асфальту. Машин почти нет. Между домов в жёлтой подсветке мелькнула грандиозная мечеть «Сердце Чечни». Чуть дальше слева, переливаясь всеми цветами, раскрашивают небо небоскрёбы комплекса Грозный-Сити. Но нам сейчас, к сожалению, не сюда.

Больница. Парень выходит с нами и провожает до дверей приёмной. Перед самым входом на ступеньки медучреждения Кристина теряет ориентацию в пространстве.
- Давай, беги, я её подержу.
Я заскакиваю а приёмное отделение, открываю дверь… Там стоят несколько крепких ребят. С бородами. В пясах. Среди них один в синем медицинском костюме.
- Ас-саляму алейкум!
- Ва-алейкум ас-салям!
- Девушке плохо, отравление, теряет сознание, нужна помощь.
Я такое видел только в американских фильмах про реанимацию. Медбрат, тот, что в синей форме, схватил кресло-каталку, протаранил ею двустворчатые двери и… побежал! По дороге спросил, куда бежать, сколько лет девушке, что и когда ела, что принимала, и прочие подробности. Усадил Кристину в кресло, хотя та уже пришла в себя и могла идти сама. Сопровождавший нас парень отказался от того, чтобы я его куда-либо отвёз, несколько раз переспросил, не нужна ли нам ещё какая-нибудь помощь от него, и ушёл. А Кристину повезли в процедурный. Не так мы планировали познакомиться с чеченцами. Но, кажется, только так и можно кого-то узнать.

Отношение к пациенту в грозненской больнице поразило. Во-первых, никто не стал перед оказанием помощи заполнять кучу журналов и бумажек. Никто не затребовал никаких документов. Во-вторых, о человеке позаботились. Одна медсестра принесла одеяло, другая поправила подушечку, каждые пять минут приходили проверять капельницу. В-третьих, когда она ещё сидела в процедурке, от неё не отходили – подбадривали, разговаривали, все медработники вели себя подчёркнуто вежливо. Это подкупает. Особенно на фоне того, что мы привыкли видеть в таких заведениях обычно. Даже меня не обошли стороной (в кабинет меня не пустили – разделение на мужские и женские помещения строгое), пригласили присесть, даже стул дали. Это обычные вещи, но они такие нехарактерные для данной сферы бесплатных услуг.

Пока я ждал, когда Кристину прокапают, я тайком рассматривал ожидающих здесь же чеченцев. Все носят закрытую одежду с длинным рукавом, несмотря на то, что на улице жарко даже ночью. Рубашки на выпуск. Никаких треников, кроссовок, подкаченных штанов. Неизменные пясы и, конечно, бороды. У всех. Я ощущал себя там белой вороной, но все, кто проходил мимо, непременно здоровались.

Подавляющее большинство тех, кто тогда сидел, входил, проходил через коридор больницы, были людьми молодыми. Ни у кого из них не было мало-мальски заметного брюшка, сутолости или хилых плеч. Здоровые, высокие, симпатичные, отлично одетые ребята. Их очень трудно представить в роли вог-дизайнеров в модных очках, или едущих на гироскутере в вейпшоп и покручивающих спиннер. Мужчины.

После трёх часов процедур с персоналом больницы мы прощались, как с родными. Посреди ночи мы вломились в хостел Турист (первый и последний раз мы были в хостеле!) на Гадаева, 9. Кстати, не рекомендуем. Так как время было уже очень позднее, нас встретили закрытые двери всего «торгового дома», третий этаж которого занимал хостел. Двери нам отпёр сотрудник какого-то офиса на втором этаже, занимающегося рекламой (он что, круглосуточный?). Антураж тот же. Поняв, кто мы и почему здесь в столь поздний час, схватил наши сумки и поволок на третий этаж. Знали мы его секунд пятнадцать… На вопрос «не срежут ли до утра с багажника скарб?» поморщился, как от неприятной мысли, случайно попавшей в голову, и просто посмотрел на нас со значением «да вы смеётесь?» Потом куда-то убежал, попросив минутку подождать. Принёс бутылочку с водой: «Родниковая, горная вода, только сегодня набрал. Возьмите, поможет» Вот такие здесь Бармалеи и Карабасы-Барабасы.

Как мы случайно попали в Ингушетию
На следующее утро, практически не глядя по сторонам, мы двинули в обратный путь, так как Кристина всё равно чувствовала себя очень плохо. Жара в этот день выдалась необыкновенная. Она налагалась на высокую температуру тела и приводила лежащую на заднем диване Кристину в коматозное состояние.

Машина раскалилась до такой степени, что планшет периодически гас, выдавая предсмертное «перегрев батареи!!!». Так как мы к тому же ещё и ехали с тапкой в полу, я смотрел на него редко и одним глазком. В итоге мы заехали не туда…

Ингушетию мы так себе и представляли… Пустынная, почти заброшенная дорога, одинокий КПП, закрытый шлагбаум, старый выцветший шит с надписью «Республика Ингушетия. Проезд закрыт». Мы останавливаемся у поста, выходят два немолодых ингуша в голубом камуфляже с автоматами наперевес. Но вместо привычного «предъявите документы, машину к осмотру», подходят, улыбаются, протягивают руку.
- Ас-саляму алейка!
Я им говорю, что мы немного заблудились. Они рассказывают, как проехать, при этом показывают через закрытый шлагбаум.
- Так проезд же закрыт?
- Э-э-й, слуший, ветер, есть же! Подуло, шлагбаум закрыло! Проезжай, конечно! Зелимхан, пойди открой! Подожди! – Убежал. Прибегает с бутылкой ледяной минералки. – Девочке!
Нет, мы конечно, собирались и в Ингушетию, но не сейчас! Но выбора не было. И необходимость быстро доехать в Пятигорск уже не оставляло места никаким другим заботам и опасениям.

Село Новый Редант. От жары в машине начала плавиться обшивка. Свалившись на крыло, мы приняли на тенистую обочину. В ближайшем доме я попросил термометр для Кристины. 39. Дальше ехать просто небезопасно. Опять находим «языка», на сей раз это ингуш, древний аксакал Иса. И снова в штурманском кресле местный, который показывает дорогу к больнице. И снова отношение такое, будто только нас и ждали. Пока Кристине колят препарат, я разговариваю с Исой. Я трудно разбираю слова – человек старый и говорит с существенным акцентом – но смысл понимаю.
- Людям нужно помогать. Будь ты ингуш, будь ты чечен, будь ты руски. Мы все люди.
Вот это последнее, подчёркнутое разделение людей по национальному признаку, а потом слияние по видовому я встречаю на Кавказе уже не в первый раз. Они как будто пытаются обратить твоё внимание и показательно стереть эту грань, которая нас разделяет. А разделяет ли? Да! В какой-то момент ты понимаешь, что всё происходящее вокруг – это не феномен особого расположения гостям, так должно быть! Должно быть везде! Но только здесь, на Кавказе, это повсеместно сохранилось. В других регионах такого не встретишь. Когда мы стали такими? Как это произошло? Поступили с собою, как хреновый колдун – превратились в дерьмо, а как обратно - не знаем.
Мы уехали из Нового Реданта, обменявшись телефонами с Исой. Он нам ещё раз пять звонил, интересовался, как дела, пока мы не доехали до Пятигорска. А потом ещё раз пять. И всегда в его речах одна и та же мысль: «будь ты ингуш, будь ты чечен, будь ты руски»…

После тесного общения с кабардинцами и вайнахами дремучий лес предубеждений был вырублен. И это, пожалуй, главный смысл, который мы вывезли с собой, покидая Северный Кавказ.

На подъезде к ингушскому городу Малгобеку на постаменте стоит тяжёлый ИС-3. Памятник бойцам отдельной гвардейской танковой бригады, в 1942 году защищавшей Алханчуртскую долину.



Смотришь на карту и поражаешься тому, как глубоко вглубь страны смогли продвинуться немецкие войска. Интересно, они сами смотрели на карту, прежде чем всё это начинать?



Малгобек, город воинской славы. Именно здесь в 42-м было остановлено немецкое наступление на кавказском направлении. Для нацистской Германии о Малгобек разбились последние надежды на кавказскую нефть. Нам же Малгобек разбил остатки диванных представлений о чужих и, казалось бы, чуждых нам народах. Путешествия по стране - отличная прививка от национализма.



Ещё совсем недавно, буквально пару-тройку недель назад, погулять по ингушскому городу вот так, без доспехов, казалось нам экстримом, сродни прогулке по раскалённым углям. И только после того, как мы там побывали, наступает саркастическая горечь: надо меньше смотреть телевизор и интернет. Надо больше путешествовать.
Вокруг такие же пятиэтажки и супермаркеты, банкоматы, светофоры, люди так же как и у нас ходят по улицам, без оскала и кинжалов, даже возят детей в колясках. Да, иногда с любопытством посматривают на нас, но без тени враждебности. Что, чёрт возьми, мы себе навыдумывали, чтобы не бывать здесь раньше?! Здесь, в Ингушетии, была поставлена окончательная точка предубеждениям и открыты новые горизонты планам.



Продолжение следует...
_________________
Steppenkatze Reisender