Описание окружающей местности

ВЛАДИСЛАВ ИОСИФОВИЧ ГЕРБОВИЧ (01.12.1927-08.04.2004)

Честно говоря, не очень люблю тайники на кладбище. Даже совсем не люблю и оттого даже никогда не подозревала, что когда-то создам такой тайник сама. Причина простая: очень уж хочется рассказать об одном замечательном человеке. О нем уже много с уважением и теплом написал в своей книге "Новичок в Антарктиде" В. М. Санин. 

"С первого взгляда Гербович к себе не располагал — слишком суров и неприступен. Казалось, он делает максимум возможного, чтобы подчеркнуть грань, разделяющую простых участников экспедиции и её полновластного начальника. Правда, знавшие его люди говорили, что Гербович ни шагу не ступит, чтобы снискать себе дешёвую популярность, что раскроется он потом...

Попробую нарисовать его портрет.

Очень высокий, как теперь говорят, баскетбольного роста сорокадвухлетний человек, стройный, как только что выпущенный из училища офицер. Широкие плечи, мощная грудь, мускулистые руки изобличают большую физическую силу, — пожалуй, начальник был самым сильным человеком в экспедиции. Иссечённое полярными ветрами неулыбчатое лицо, твёрдые скулы боксёра, под прорезанным глубокими морщинами высоким лбом — холодные, со льдом светлые глаза. И неожиданно тихий, спокойный голос: когда начальник говорил, воцарялась полная тишина, иначе ничего не услышишь.

Владислав Иосифович оказался блестящим рассказчиком, и единственное, о чём я жалею, так это о том, что не записывал его рассказы на магнитофон. И ещё о том, что он мало говорил о себе. 

Гербович родился в 1927 году и по праву рождения принадлежал к тому поколению советских мальчишек тридцатых годов, которые почти поголовно мечтали стать полярниками и лётчиками, потому что главными героями этого поколения были челюскинцы и папанинцы, Чкалов и Громов.
Но мечтали о полюсе все, попали туда единицы.

Дорога на полюс была долгой и трудной. Сначала молодой Гербович приехал учиться в Ленинград. В первые и голодные послевоенные годы он жил на стипендию, большую часть которой отсылал матери. Питался хлебом, морковкой и, для украшения жизни, покупал сто граммов конфет в день. В свободные часы подрабатывал на очистке подвалов, разгрузках, рубил по шесть кубометров дров в день и ещё ухитрялся заниматься самбо. Был истопником, электромонтёром, грузчиком. Овладел специальностями водителя всех видов полярного транспорта, взрывника, водолаза-аквалангиста, ледового разведчика — последовательно готовил себя к работе в высоких широтах. Несколько лет службы на Северном флоте — и демобилизованный морской офицер Владислав Гербович подошёл к порогу Института Арктики и Антарктики. Подошёл, отчаянно волнуясь: ради этого мгновения он отказался от военной карьеры, поломал сложившийся уклад жизни и фактически начал её с самого начала.

За многие годы зимовок Гербович выработал, вернее, выстрадал своё кредо руководителя. За исключением случаев, требующих мгновенного решения, не торопиться с выводами. Десять раз взвесить все «за» и «против», продумать все аргументы и, приняв решение, ни в коем случае от него не отступать. Не давать категорических оценок подчинённым в начале зимовки. Их лучшие качества, как и худшие, проявятся потом, в полярную ночь. Полярник, как и боксёр на ринге, славен «концовкой» — именно тогда станет окончательно ясно, что он за человек. 

Я разговаривал со многими полярниками, которые не раз зимовали под началом Гербовича. И они подтвердили: да, дело обстоит именно так. Суровый и непреклонный, Гербович поначалу у многих вызывал антипатию. Но когда по окончании зимовки у этих людей спрашивали, с кем бы они хотели пойти в очередную экспедицию, все говорили одно и то же: «Конечно, с Гербовичем!»

Потому что знали: Гербович никогда и никого не оставит в беде. Знают, что, если предстоит опасное дело, первым пойдёт начальник. Солдат высоко ценит генерала, который так поступает."

Из статьи Ю. Владимирова, основанной на дневниковых записях Гербовича и собственных воспоминаниях: 

"Мне исполнилось 40 лет! Я самый молодой из начальников антарктических экспедиций! И у меня много планов на будущее. 

Во-первых, я хотел бы быть начальником 15-й САЭ, во-вторых, я планирую подготовить и защитить докторскую диссертацию, и тема у меня уже намечается — по спутниковым данным о ледовитости вод Антарктики составить карты, разработать таблицу, дающую возможность прогнозировать, в-третьих, мне хотелось бы купить или построить дачу на берегу моря, залива или большого озера. Есть и еще планы, но о них я не хочу говорить и писать. Да и то, о чем я уже написал, я никому не говорю, все держу при себе."

Трагический случай в одно мгновение разделил его жизнь на две части: “до” и “после”. В 1971 году Владислав с Гетой ехали на своей “Волге” по Ленинграду, когда около метро “Чернышевская” сбоку на большой скорости, нарушив все правила дорожного движения, в них врезалось такси. От мощного удара обоих Гербовичей выбросило на дорогу, менее травмирована была Гета, а Владиславу сильно разбило голову, травмировало все внутренности, спасло в тот момент лишь то, что за ними ехала машина “скорой помощи”. 

Позднее Владислав рассказывал, что когда в тот трагический день он неподвижно лежал в реанимации, то услышал, как, видимо, профессор, проходивший с группой студентов, бросил: “А этот после страшной автокатастрофы вряд ли выживет. Травмы, не совместимые с жизнью”. Эти позвучало как приговор, но Гербович мысленно собрался и приказал всему организму, каждой клеточке тела выжить. Вся верхняя часть черепной коробки и её основания были разбиты на кусочки, в мозгу огромная гематома, хирурги сделали несколько сложных операций и поставили пластмассовую коробку, натянув на неё кожу, и снаружи рана даже не была видна. В тот же год, выписавшись из больницы, Владислав демонстративно подъехал на машине к больнице и отвёз лечащего врача домой. Тот сказал: “В лучшем случае при таких травмах люди обычно остаток жизни бывают прикованы к постели или инвалидной коляске, вы же сделали невозможное для человека, поставив себя на ноги. Мы, врачи, помогали вам, вы помогали врачам”.

“Второй раз родился”, — говорил потом Владислав. А раз родился, то надо жить по-полному, радоваться жизни, быть полезным людям, трудиться, творить. Но как, если мучают непрерывные головные боли, переходящие временами в непереносимые?…Шли годы. Владислав отказался оформлять инвалидность и ещё много лет трудился в родном институте, в отделе географии полярных стран, часто спасаясь от головных болей под горячим душем. Старался уезжать на дачу, чтобы своим болезненным состоянием никого не беспокоить. В тяжелейшие перестроечные годы, когда нелегко было и здоровым, Владислав почти всё время, даже зимой, жил на даче, в деревне Владимировке, завёл там пчёл и несколько коз, сам ухаживал за ними, кормил, доил, готовил сыр и другие молочные продукты. 

Героической была его жизнь в течение 17 лет работы в Арктике, а затем в Антарктиде, но настоящим подвигом всё же была его жизнь после аварии в 1971 году, когда были разрушены все его жизненные планы и мечты. /…/ Только сила воли и любовь к жизни во всех её проявлениях позволили прожить после аварии 33 года из отпущенного ему семидесятишестилетнего срока.

ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ
- В. М. Санин "Новичок в Антарктиде (ПОЛЯРНЫЕ БЫЛИ)"
- Ю. Владимиров "Владислав Гербович “...У меня много планов на будущее” Из дневников полярника"

Для просмотра вам необходимо зарегистрироваться