Описание окружающей местности

 «Всё вокруг первобытно, грандиозно и величаво: могучим кольцом раскинулись и ушли в беспредельную даль горы.
Мягкие линии сдвинулись одна за другую, смешались в лабиринте очертаний и замкнулись в неуловимой дали воздушной лазури».

Г.И.Чорос-Гуркин


Григорий Иванович Гуркин (Чорос-Гуркин) родился 12 января 1870 года в селе Улала (ныне город Горно-Алтайск) Бийского уезда в семье кустаря-седельника из древнего алтайского рода "чорос". Позднее имя рода, прибавленное к фамилии, составило его псевдоним. 
Как и многие русские художники, Григорий Иванович Гуркин был певцом своей малой родины. Правда, необходимо существенное уточнение, ибо горный Алтай, Алтай, Южная Сибирь — края, красотам которых художник посвятил свои талант и призвание, — под определение "малые" никак не подходят.

Подросток научился рисовать в мастерских "богомазов" Тельгерова и Никифорова. Наряду с иконами молодой Г. Гуркин увлекся изображением чудесной природы горного Алтая и копированием репродукций из доходившего до столь отдаленных окраин журнала Нива.
В 1897 году он, благодаря стараниям добрых людей, разглядевших в его первых пробах несомненный талант, оказывается в Петербурге.
Столица встретила неприветливо: двери художественных мастерских и студий не открылись перед алтайским художником-самоучкой. Отчаявшись узнать что-либо определенное, Гуркин все же решился попробовать последнюю возможность и добился аудиенции у вице-президента Академии Художеств И.И. Толстого. Тут ему предложили показать работы И.И. Шишкину. При встрече с И.И. Шишкиным Г.И. Гуркин услышал следующее: "Зачем вам Академия?.. Вот вам мастерская, мольберт, краски, полотно, приходите сюда и пишите со мной". Так решилась судьба алтайского художника. Он не был принят в Академию художеств, но получил возможность работать под руководством самого И.И. Шишкина.

С Шишкиным начинающий художник проработал только зиму, но это время определило для него многое. И.И. Шишкин все дни зимы 1898 года проводил в мастерской, болезнь брала свое, доктора и домашние запрещали выходить из дома. Свои последние месяцы и дни И.И. Шишкин посвятил новому ученику из далекого, еще почти никому неведомого Алтая. И.И. Шишкин как будто торопился все показать Г.И. Гуркину, всему его научить и развить.
Так, в упорной, без выходных, работе прошли осень 1897 и зима 1898 года. Г.И. Гуркин учился не только основам реалистического искусства, но главным образом, умению пристально вглядываться в природу и подмечать характерные черты ее жизни (строение дерева, растений, камней), то есть тому, чем И. И, Шишкин владел в совершенстве.
За несколько месяцев совместной работы Гуркин получил от него, по существу, все, что ему было необходимо. Годы, проведенные затем в Академии художеств, были посвящены главным образом совершенствованию технического мастерства.
8 марта 1898 года И.И. Шишкин умер на руках Г.И. Гуркина.

После смерти учителя Гуркин возвращается на Алтай, где живет около года. В марте 1899 года художник снова в Санкт Петербурге и подает в совет профессоров Академии прошение о зачислении его в мастерскую А.А. Киселева. Так он становится вольнослушателем его мастерской.
С 1903 года Гуркин живет в Аносе, небольшом селе, расположенном на левом живописном берегу Катуни. Здесь, у подножия горы Ит-Кая, он построил дом, напротив просторную и светлую мастерскую, разбил большой сад и пруд, в котором отражались молодые пихты и березы, посаженные его руками. Шестигранная алтайская юрта в саду, соседство с любимой Катунью, на которую с террасы открывался великолепный вид, разнообразная по краскам природа Аноса и его окрестностей - все это содействовало творческому горению художника.

1906-1907 годы можно назвать периодом творческой зрелости художника и признания его в Сибири. Эти годы оказались значительной вехой в творческой биографии художника. Он ищет собирательный образ алтайской природы, стремится к созданию такой картины, которая несла бы в себе глубокое идейное содержание, выражала не только внешнюю красоту природы Алтая, но и отношение к ней живущих там людей.

Художник как бы заново открывал для себя Алтай. Если прежде наблюдался преувеличенный интерес к таким моментам, как дикость, неприступность и заброшенность, то отныне и навсегда его привлекают, прежде всего, величие и красота родной природы. Именно в эти годы окончательно формируется основная заповедь его творческого кредо - "быть изобразителем красоты твоей, великий Хан Алтай".

Произведением, наиболее полно воплотившим поиски эпического образа алтайской природы, стала картина "Хан Алтай", законченная осенью 1907 года. Замысел этой картины  зрел, когда художник начал решать трудную задачу изучения и передачи различных состояний природы: "Не удается мне, - писал Гуркин, - воспроизвести Алтай в ненастную погоду... Тут он какой-то более сильный и величественный в красках и формах".
Об особенностях этого произведения и о своеобразном понимании природы алтайцами Г.Н. Потанин в 1910 г. писал следующее: "Картина "Хан Алтай" не представляет в целом снимка с определенной местности. Это композиция по этюдам, среди вечных снегов Алтая. Художник хотел в этой картине дать синтез впечатлений, который восприимчивый человек уносит с собой, пространствовав между алтайскими белками...(видимо, этим словом названы снежные вершины) Он не может назвать гору иначе, как Хан-Алтай, т.е. "царь Алтай" или "царственный Алтай".
Величественная панорама горных хребтов предстает перед зрителями во всем своем первозданном и грозном виде. Длинные языки ледников и вечный снег обложили со всех сторон каменистые громады, протянулись по узким ущельям средь граненых пирамид, упершихся своими вершинами в мятущийся хоровод сумрачных облаков. Неприветливо и неуютно в этом царстве камня и льдов. Только горный орел да вечнозеленый кедр чувствуют себя здесь дома.
Эмоциональную нагрузку в композиции несет луч солнца, пробившийся сквозь мрачные, тяжелые облака и ярко осветивший белое поле ледников и холодные грани серых утесов. Без него изображение природы производило бы на зрителя гнетущее впечатление. Но ясное оптимистическое по звучанию пятно в самом центре картины смягчает дикую и суровую панораму разбушевавшейся стихии и позволяет надеяться на конечное торжество света.
И не только в красках нашло оно отражение, но и в его яркой прозе: "Я как бы вижу первый день мироздания! Когда после векового мрака ты, Хан-Алтай, впервые был освещен восходящим солнцем, как загорелись тогда твои причудливые скалы и как заблистали тогда твои изумрудные ледники! Как зацвело и затрепетало все вокруг, сливаясь в одну сплошную музыку, в один нескончаемый чудный аккорд природа ликовала… Божья песнь, как волосяная струна, прозвучала тогда и наполнила тебя музыкой природы грохотом водопадов и шумом бурных рек. И полилась та музыка через горы и стремнины, через цветущие и благовонные долины. Взбивая пену о громадные камни, неслась бурливая красавица Катунь. Шумели водопады, окрашиваясь радугой и серебряными нитями обвивая уступы скал твоих, Хан-Алтай!".

Большинство из более пяти тысяч произведений живописца, исполненных маслом, акварелью, карандашом, углем, пером, написано в жанре пейзажа.
Картина "Озеро горных духов" стала еще при жизни художника широко известной. Сам художник в каталоге выставки 1910 года дал ей такое толкование: «Любимое место горных духов, куда редко может проникнуть человек, а потому оно чистое, неоскверненное: по верованию алтайцев, таковыми могут быть только алтайские озера, окруженные высокими скалами с вечным спутником - снегом, льдом и туманами». 
Но в настоящее время существует другая версия толкования картины, возникшая под влиянием рассказа Ивана Ефремова «Озеро горных духов»: художник изобразил местность, связанную у алтайского народа с обитанием злых духов. По легенде, это место несет беду тем, кто отважится бросить вызов духам гор и проникнуть сюда: духи настигают смельчаков и забирают у них здоровье, а нередко и жизнь.

В годы советской власти Г.И. Гуркин принимал участие в политических событиях, охвативших окраинные районы России. Пять лет провел в эмиграции в Монголии и Туве (1821—1925). Все же основным видом деятельности для него оставалось творчество. С 1925 года он много делал для развития изобразительного творчества в областях Южной Сибири.
Художник не просто много рисовал и писал, но и собирал героические сказания, народные сказки, легенды, песни, образцы музыки и прикладного искусства. "По понятиям алтайцев, Алтай не просто горы, леса, реки, водопады, а дух, щедрый, богатый исполин великан. Для живущего здесь народа Алтай живой. Сказочно красив он своей многоцветной одеждой лесов, трав, туманы, его прозрачные мысли, бегут во все страны мира. Озеро его глаз, смотрящие во Вселенную. Водопады и реки - его речь и песни о жизни, о красоте земли, гор" - так не раз объяснял народное понимание природы и так хотел выразить Алтай в своих работах Григорий Иванович.

Жизнь и творчество живописца оборвались трагически: ему не простили "заблуждения" первых послереволюционных лет. В 1937 году он был арестован и скончался в заключении (по другим данным - расстрелян). Многочисленные работы Г.И. Гуркина — лучшая память о замечательном алтайском художнике.

Работы художника представлены в художественных музеях Москвы, С-Петербурга, Красноярска, Иркутска, Томска, Барнаула, но большинство работ находятся на родине художника, в Горно-Алтайске в Национальном музее им. А.В. Анохина. 
А в 2006 г. в Горно-Алтайске установлен памятник Чорос-Гуркину.Его автор — скульптор Владимир Чукуев. Он изобразил Григория Чорос-Гуркина сидящим на камне. Художник одет в национальную алтайскую шубу, ссутулен и задумчиво смотрит перед собой. За памятником находится одноименный сквер.

https://www.liveinternet.ru/users/5124893/post427654661/

Для просмотра вам необходимо зарегистрироваться