Ледовый поход [VI/29571]
Описание окружающей местности
Ледовый поход.
Это очередной тайник из серии «Таблички команды Мельничука». Про Мельничука и «его команду» читайте в описании тайника «Варнутский мост». Тайник посвящен судьбе партизанских отрядов 5-го района и тематически связан с тайниками «Смерть радиста», «Пещера Томенко», «Секретная тропа Севастопольского партизанского отряда», «Памятный знак у подножия Шайтан-Мердвеня», «Перевал Бечку – Тропа жизни».
На открытии памятного знака Е. Б. Мельничук рассказал о легендарном ледовом переходе и предшествующих этому событиях:
«19 ноября 41-го года Севастопольский отряд, который базировался на Атлаусе, вынужден был оттуда уйти, потому что он и все его базы оказались на переднем крае немцев, и, как только линия фронта установилась, севастопольский отряд потерял все свои базы и вынужден был с Атлауса уйти на Чайный Домик.
Отряд ушел на Чайный Домик и 22-го ноября сосредоточился там. Вместе с севастопольцами пришла группа Натана Кобрина, старшего лейтенанта милиции, которая должна была идти в заповедник, отнести Мокроусову радиостанцию и там, на базе этой группы в составе 50-ти человек, сформировать партизанский отряд НКВД. Однако вся эта группа, при переходе линии фронта в районе Камаров, разбежалась, и у Кобрина осталось всего 10 человек. Он нес радиостанцию, которая в степи работала на расстоянии 15 километров, а в горах, по словам Мокроусова, она оказалась совсем непригодной. Мало того, была неисправна, а радист, который пришел с ней, забыл коды в Севастополе. Отсюда группа Кобрина сразу ушла в заповедник, а вместе с ними ушел комиссар отряда Василенко, который хотел доложить Мокроусову о положении в отряде.
Кобрин дошел до Мокроусова, передал ему радиостанцию и оставшихся людей. Мокроусов назначил его особо уполномоченным Евпаторийского отряда. Василенко до Мокроусова не дощел, он задержался в Ялтинском отряде и 13 декабря попал под прочес и разгром Ялтинского отряда, где и погиб.
На Чайном Домике отряд сразу начал боевые действия. Боевые группы выходили на ялтинскую дорогу, громили немецкий транспорт, спускались в Байдарскую долину и доходили до Байдарских ворот.
Уходя с Атлауса, партизаны взяли с собой только оружие, запас патронов и гранат и совсем без продовольствия. А рядом с Чайным домиком базировался Акмечетский отряд. Они забазировали много продовольствия, а самое главное – они не привлекали местное населения для создания баз. Поэтому их базы никто не выдал, и они имели полный запас продуктов. Красников попросил по-братски поделиться продуктами, пытался подчинить отряд 4-го района себе и продукты делить на оба отряда. Однако Калашников отказался, потому что у него было свое начальство, и Красникову он не подчинялся, а у севастопольцев уже начался голод. В конце концов Калашников выделил 2 мешка муки, кукурузу, вяленую рыбу и каким-то образом помирились.
До начала декабря севастопольцы вместе с акмечетцами все время отражали нападения карателей и местных добровольцев из Коккозской долины, которые хорошо знали местность, были отлично вооружены. Когда немцы узнали, что на Орлином Залете появился еще один отряд, почти 200 человек, их это обеспокоило и они начали предпринимать усилия для разгрома этого отряда. 1 декабря состоялся первый большой бой, который длился весь световой день. Татары привели немцев через Ховалых, через пещеру Данильча-Коба, по Юсуповской дороге и со стороны молочной фермы через Большой Бабулган. Отряды оказались в полном окружении. В этом бою севастопольцы потеряли 35 человек убитыми и Красников решил, что дальше на Чайном Домике держаться нельзя и нужно уходить в Карадагский лес к Балаклавскому отряду. К вечеру акмечетцы ушли на Адымтюр, на свою базу, а Красников вывел отряд на Сарпаху (это гора рядом с Чайным Домиком), там они отсиделись и к утру ушли в Балаклавский отряд.
Группа Якунина (секретаря Корабельного райкома партии), это 7-я группа Севастопольского отряда, прикрывала отход отряда. Но когда Красников послал к Якунину посыльного, чтобы сообщить куда уходит отряд, посыльный погиб. Якунин с группой остался на Чайном Домике, где вся местность, покрытая снегом, была истоптана сапогами карателей, и Якунин не мог определить куда ушел отряд и решил пробиваться на Севастополь. А группа Павлика во время боя была на Адымтюре, где брала продукты. Группа Якунина встретилась с группой Павлика, и они решили вместе пробиваться на Севастополь. Павлик хорошо знал местность и повел группы на Чоргунь, однако при переходе речки Черной у укрепления Сарджик (Бибиковский исар) они попали в засаду. Павлик и его группа погибли, а Якунин со своей группой сумел пробиться в Севастополь. Там он доложил командованию о том, что произошло с севастопольским отрядом.
В Карадагском лесу Севастопольский отряд вместе с Балаклавским участвовал в нескольких боях. В последнем большом бою, когда местный татарин застрелил командира Балаклавского отряда Газиева, а комиссар Муса Беткелеев дезертировал и отряд остался без командира и комиссара, командиром стал пограничник капитан Ткачев, а комиссаром тоже пограничник Терлецкий. Отряды решили уходить на Чайный Домик, потому что оставаться в Карадагском лесу было невозможно по причине голода, т.к. пришедший севастопольский отряд, почти 200 человеке, и балаклавский быстро съели все запасы и начали голодать вместе. Они вернулись на Чайный Домик. А в это время туда пришел посыльный от Мокроусова и принес приказ севастопольскому отряду вернуться на свои базы в Атлаус. Дело в том, что ожидалось наступление Крымского фронта, и Севастопольский оборонительный район должен был содействовать этому наступлению при помощи Севастопольского партизанского отряда. А балаклавскому отряду было приказано перейти в район села Хайту (Тыловое) в Байдарской долине на гору Кутур-Кая, где у балаклавцев было 2 тайника с продуктами.
4 группы отряда в количестве около 150-ти человек вышли на Атлаус. 4-го февраля они пришли в урочище Орбока, 6-го утром на Атлаусе их окружили каратели с местными добровольцами. Четверо суток щли бои, отряд был фактически разгромлен. Раненый командир отряда Пидворко, начальник штаба Гуриенко и медсестра Семенова попали в плен и в марте их повесили в Бахчисарае.
Когда остатки отряда вернулись на Чайный Домик, туда пришел новый начальник района, бывший начальник штаба 4-го района, старший лейтенант И. Вергасов, который принес приказ Мокроусова Севастопольскому, Балаклавскому и Акмечетскому отрядам переходить в Заповедник. Все отряды сосредоточились на Чайном Домике, голодные, без продовольствия. Собирались напасть на Коккозы, где стоял карательный батальон немцев, однако долго задерживались с организацией нападения. В это время пришел еще один посыльный от Мокроусова, с повторным требованием немедленно уходить в Заповедник. Вергасов собрал все отряды на Чайном Домике, и стали решать как уходить. Начальника разведгруппы севастопольского отряда М. Томенко Вергасов послал на разведку маршрута, по которому отряды будут уходить в заповедник. Томенко проверил маршрут по оврагу и в месте, где надо сворачивать в сторону Заповедника, сложил каменный тур. Поскольку не было ни боеприпасов, ни продовольствия, было много истощенных партизан, Вергасов все-таки начал готовить партизан к выходу. В это время катером из Севастополя в районе Симеиза был высажен Якунин с радистом. При подъеме на яйлу радист погиб, сорвавшись со скалы. Якунин добрался до Чайного Домика и Вергасов назначил его командиром Севастопольского отряда.
7-го марта летчик ЧФ ст. лейтенант Агегьян сбросил партизанам на костры тонну продовольствия, радиостанцию и батареи к ней. Поэтому партизаны смогли в течение суток подкормиться, привести отряды в порядок, разделить продовольствие и утром 9-го марта вышли в свой «ледовый поход».
Томенко довел отряд до тура, отряд повернул через балку Куру-Узень в том месте, где установлен памятник радисту, а дальше отряд повели акмечетцы, потому что Томенко со своей группой остался в санитарных землянках алупкинской группы, которые были на северных склонах Бедене-Кыра. Он должен был дождаться прихода раненых, оставленных в санземлянке Балаклавского отряда в Карадагском лесу. Там их оставалось 11 человек. Вергасов приказал дождаться их и привести в заповедник.
При переходе дороги умер радист Андреев. Его тащили, забрали вещмешок, радиостанцию и оружие, однако он умер от истощения. Здесь его забросали снегом, прикрыли ветками и пошли дальше. Был мороз, буран, пурга, сплошной туман. Отряды должны были остановиться на горе Рока, там, где были землянки алупкинской группы Ялтинского отряда, там Вергасов хотел собрать отряд, отдохнуть, подкормить и обогреть людей. Однако, при подходе к Роке, они были обстреляны татарскими добровольцами. Там отряд распался и дальше двигались кто как мог, самостоятельно. Добрались до родника Беш-Текне, там немного отдохнули, потом дошли до Стильской кошары, затем до горы Басман, с которой спустились в долину Донги и пришли под скалу Саурку. Там, под ней сосновый лес, родник и там был командный пункт начальника 4-го района Бортникова. Севастопольский отряд там и расположился, а люди, которые по дороге рассеялись, добирались туда, кто как мог, ещё четверо суток. При этом в пути замерзли, сбились с пути, умерли от истощения ещё 28 партизан. (Литературное описание Вергасова этого похода читайте в описании тайника «Смерть радиста»).
Там, под Сауркой, 5-й район был ликвидирован, Севастопольский отряд вошел в состав 4-го района, а начальником района Северский назначил Вергасова. А там, в заповеднике, тоже был голод. В эту первую зиму у Северского, в 3-ем партизанском районе умерли от голода 362 партизана, а в боях погибли 417 партизан, т.е. потери от голода были соизмеримы с боевыми.
Там, под Сауркой, Вергасов хотел расстрелять Якунина, за то, что тот, при выходе с Чайного Домика, разрешил балаклавцам оставить раненых в санитарных землянках в Карадагском лесу. А к этому времени туда пришел Томенко со своей группой и сказал, что раненых он не дождался, посыльный, который ходил к балаклавцам, доложил, что они все умирают и никто из них в Заповедник идти не может. Тогда Вергасов отстранил Якунина от командования отрядом и назначил командиром Михаила Томенко. Однако Томенко посмотрел на бедственное состояние отряда и понял, что не сможет привести этот отряд в порядок и предложил Вергасову назначить командиром отряда боевого пограничника Митрофана Зинченко, который со своей группой пограничников сохранил здоровье, т.к. они постоянно ходили в разведку, на диверсии и как-то добывали себе пропитание. Вергасов назначил командиром отряда Зинченко, в этот же отряд влили часть ялтинцев, балаклавцев и акмечетцев. Таким образом был организован Объединенный Севастопольский отряд, который просуществовал до реорганизации партизанского движения. Половину людей они потеряли в августе 42-го, когда пытались эвакуироваться катерами в районе Оползневого, однако ничего из этого не получилось. Та группа, которая туда ходила, была разгромлена, очень многие пропали без вести. После реорганизации партизанского движения в сентябре 42-го года история Севастопольского отряда была фактически закончена. Зинченко был отправлен на подпольную работу в район Перекопа и Чонгара. У него была сложная судьба, он остался жив и после войны приезжал сюда.
Через Севастопольский Объединенный отряд прошло по спискам 540 партизан, 250 из которых считаются погибшими. А из 250 погибших 180 умерли от голода. Вот в каких нечеловеческих условиях приходилось воевать крымским партизанам, если у них фактически 45 процентов погибло от голода. Во всех партизанских регионах Советского Союза потери были 8-10 процентов, а у крымских партизан 45 процентов. Это еще объясняется тем, что масштабы коллаборационизма во всех партизанских регионах были 4-6 процентов, а в Крыму 10-15 процентов, т.е. массово местное население помогало оккупантам, и только благодаря их помощи оккупантам удавалось наносить потери партизанам. Однако партизаны в тяжелых боях выстояли и только благодаря им, несмотря на усилия немецко-румынских захватчиков и их пособников из местного населения, все 900 дней оккупации над Крымом развевалось красное знамя. Вечная слава Крымским партизанам и вечная память погибшим».
Рассказ Мельничука можно смотреть здесь: https://disk.yandex.ru/i/_7MHPxTkaX3wxw
