Описание окружающей местности

Этот тайник относится к серии «Таблички команды Мельничука». О Е. Б. Мельничуке и его «команде» читайте в описании тайника «Мартыновский овраг».

Тайник посвящен командиру диверсионной группы Петру Лещенко, совершившей диверсию по подрыву вражеского эшелона на участке железной дороги Джанкой – Феодосия.

Вот что об этом эпизоде партизанской борьбы пишет в своей книге «Годы партизанские» Ф. И. Федоренко:

«С одобрения Куракова мы на добровольных началах сформировали дивер­сионную группу из пяти человек. Это были Шаров, Лещенко, Пантелеев, Чернышенко, Рогов. Кого назначить коман­диром? Каждый из отобранных вполне мог быть им. Люди из пятерки сами назвали комсомольца Петра Семеновича Лещенко. Уроженец Керчи, он после средней школы с тридцать девятого года служил в армии. В январе сорок второго участвовал в Судакском десанте — был помощником командира саперного взвода. После гибели командира воз­главил взвод и в труднейших условиях штормовой погоды обеспечил разминирование берега. За боевые дела в партизанском отряде награжден орденом Красной Звезды. Крепкого телосложения, волевой, решительный. На предложение возглавить диверсионную группу Петр Семенович восклик­нул:

— Так это же мое кровное дело, три года в дружбе со взрывчаткой!

Диверсии на железной дороге для нас были делом новым... По совету Лугового мы соорудили из бревен макет участка железной дороги и организовали на нем тренировки группы на скорость установки мин, учились, как их маскировать.

По нескольку часов в день тренировались наши дивер­санты. Большое внимание уделялось также изучению по карте маршрута к месту диверсии, особенностей районов дневок в степи. Заместитель командира сектора по полит­части Луговой лично присутствовал на многих занятиях и дотошно проверял выполнение нормативов, знание всех воп­росов предстоящей операции.

Наконец все готово. Группа Лещенко получила задачу — совершить стокилометровый марш через Среднюю, азаматский лес, что южнее села Пролом. Далее по степи выйти на Керченско-Феодосийский участок железной дороги меж­ду станциями Сейтлер и Грамматиково — там и совершить диверсию. Тем же маршрутом вернуться на Яман-Таш. В села не заходить. Время па выполнение задания — девять-десять суток. Из двухсот километров, которые предстояло преодолеть группе, примерно сто двадцать приходилось на горы и восемьдесят на открытую степь.

Утром 14 ноября Петр Лещенко построил группу перед штабом. Проводить ее пришли секретарь Крымского об­кома Ямпольский, командир сектора Кураков, замполит Луговой, начальник разведки Колодяжный, командование отряда.

Любо было смотреть на бойцов. Все крепкие, хорошо обмундированные. В глазах искрится боевой задор. У всех на груди автоматы, за плечами — увесистые вещмешки. У каждого — два магазина к автоматам, две гранаты, две фляги с водой, в вещмешках по двести патронов, продукты. Всего с оружием — по двадцать—двадцать пять килограм­мов на каждого.

Петр Лещенко заверил командование, что задача будет выполнена, чего бы это ни стоило, достал из кармана ак­куратно сложенный лист бумаги и передал его Мирону Ми­роновичу Егорову со словами:

— Это мое заявление в партию. Если не вернусь, прошу считать коммунистом.

Группа двинулась в путь.

В следующие дни погода резко ухудшилась. Часто шел дождь со снегом. Вечерами горы заволакивало плотным ту­маном, он только к утру начинал рассеиваться, и изредка открывалось небо. Из головы не шли мысли о группе Петра Лещенко. Где они сейчас, как себя чувствуют в такую по­году в голой степи? По нашим расчетам, группа должна быть у цели или близка к ней.

В тревожном ожидании прошло еще несколько дней. Непогода не унималась. Ударил небольшой мороз. Повалил снег. Поднялась невиданной силы пурга. Кроны деревьев покрылись белыми шапками, ветви гнулись к земле. Засы­пало тропы, они стали неузнаваемыми и труднопроходи­мыми.

Шли девятые сутки после ухода диверсантов. Мирон Миронович без конца курил трубку и чертыхался на пого­ду. Мы с Николаем Колпаковым пытались его успокоить, выискивая возможные причины задержки группы.

В ночь па 21 ноября долго не ложились спать. Очень тревожно было на сердце. Я давно заметил, такое состоя­ние у меня бывает каждый раз перед какой-нибудь бедой. Только в первом часу улеглись с Мироном Мироновичем на лежаке из бревен, плотно прижавшись друг к другу под одной плащ-накидкой. Не прошло и часа, как Мироныч проснулся, закурил и начал ворчать:

— Какого ты черта вертишься, как юла? Л то возьму
бревно и огрею по спине, тогда будешь поспокойнее.

В этот момент в шалаш вбежал дежурный по отряду Кобцев и с порога доложил:

— Товарищ лейтенант, на Бурульче, ниже нашего поста, непонятный крик людей.

Приказываю поднять дежурное отделение и разобраться.

Через несколько минут к нам привели Николая Шарова, измученного и похудевшего до неузнаваемости, всего в гря­зи и мокрого до ниточки. Он еле произнес:

— Задание выполнили. Там у тачанок Лещенко,— и сва­лился, потеряв сознание.

Оказывается, Шарова, ползущего на четвереньках, подо­брали на крутом склоне Яман-Таша. Несколько ниже у Бурульчи нашли Михаила Рогова. Он выбился из сил и дви­гаться не мог, но пытался ползти, барахтаясь в снегу на одном месте.

За остальными немедленно послали группу Ивана Сырьева. И вот на самодельных носилках принесли Петра Ле­щенко. Врачи Осипенко и Митлер начали делать ему ис­кусственное дыхание, растирать. У пего уже прощупывался пульс, но, не приходя в сознание, через час Петр умер.

К утру в лагерь привели Пантелеева и Чернышенко. Командир группы поиска Иван Сырьев рассказал:

— При подходе к разбитым тачанкам, неподалеку от
третьей казармы *, мы увидели Петра сидящим на перевернутой тачанке с автоматом в руках. Он посмотрел на нас и, пытаясь поднять автомат, пробормотал: «Не подходи...» Он был как бы в полусне, что-то говорил, не реагируя на наши обращения к нему. Попытались забрать у него
автомат, но он держал его мертвой хваткой. А потом начал клониться на бок. Мы подхватили беднягу, уложили на плащ-накидку. Он потерял сознание. Сразу же четверо ребят понесли его в лагерь. С остальными я побежал по сле­дам в сторону третьей казармы. Там нашли обессилевших

Чернышенко и Пантелеева. Они пытались извлечь из пат­ронов порох, чтобы развести костер, так как спички у них намокли, кресала не поджигали отсыревшие от пота и дож­дя фитили, и с огнем у них ничего не получалось.

В лагере после небольшого отдыха ребята пришли в себя и,  перебивая  друг друга, рассказали  подробности  рейда.

— В первую ночь благополучно пересекли открытое плато Караби-Яйлы,— говорил Шаров.— В колайском лесу сделали небольшой привал. Часам к девяти вышли на Сред­нюю и там весь день отдыхали. В следующую ночь перешли феодосийское шоссе, попали в азаматский лес, расположи­лись на дневку. Погода начала портиться. Моросил дождь. День просидели без огня, так как кругом села, набитые войсками. С наступлением сумерек в овраге разожгли кос­тер, вскипятили чай, немного согрелись и двинулись в путь по открытой степи...

Почти до Ново-Царицына (Садового) шли на север, придерживаясь речушки Кучук-Карасу, а дальше — по азимуту па северо-восток к железной дороге. Дождь усилился. В сте­пи дул встречный холодный ветер. Земля, местами распа­ханная, раскисла, и идти было очень трудно. Тяжелая ноша и насквозь промокшая одежда гнули к земле. Несмотря на холод, обливались потом. Так всю ночь. Изредка делали ко­роткие передышки. К рассвету подошли к железной дороге. Провели разведку участка. Он нам не понравился: ни поворота, пи уклона, местность ровная, как стол. Времени до рассвета оставалось совсем мало. Лещенко решил отойти от дороги на дневку, а в следующую ночь отыскать более подходящий  для минирования участок.  Так  и  сделали.

Отошли километра на два, выкопали окопчики, залегли в них, а сверху замаскировались кураем. Думали уснуть, но ничего не получилось. На сырой холодной земле в мокрой одежде нас начал одолевать холод. На рассвете обнаружили, что в ста метрах от наших окопчиков пролегает проселочная дорога. Утром по ней проехало несколько немецких машин, крестьянские повозки, затем — вооруженные всадники. Весь день пролежали без движения, не смыкая глаз, в напряже­нии и готовности к бою. Тело коченело. Но мы терпеливо ждали ночи.

С наступлением темноты направились к железной дороге, взяв западнее. Там ее участок проходил по насыпи — под­ходяще для диверсии. Решили понаблюдать за охраной до­роги. Минут через тридцать прошли патрули и с ними пу­тевой обходчик в гражданском. Через некоторое время от станции Сейтлер проследовала дрезина  с платформой впереди, а за ней на такой же большой скорости промчался то­варный поезд. Полежали еще. Справа послышалось посту­кивание по рельсам, затем появились патрульные, видимо, возвращались обратно. А возможно, это были встречные.

Лещенко сказал: «Теперь пора!» Справа и слева поста­вил в охранение Пантелеева и Рогова. Мы втроем занялись минированием. Закопали все двадцать килограммов. Нача­ли ставить взрыватель, и в это время со стороны Сейтлера послышался шум поезда. Он быстро приближался. Лещен­ко приказал мне подготовить и колесный замыкатель, а Рогову и Пантелееву отойти от дороги, быть готовыми при­крыть наш отход.

Быстро установили основной взрыватель, а когда поезд был совсем близко, Лещенко для верности поставил на рельс и колесный, уже без маскировки. Мы бросились под насыпь, побежали прочь от железнодорожного полотна. Че­рез несколько секунд ахнул взрыв такой силы, что нас об­дало мощной воздушной волной. Затрещали вагоны, нале­зая один на другой, вспыхнул пожар. Мы залегли и наблю­дали всю эту картину, радуясь, что так замечательно сработала партизанская мина! Тут раздались автоматные очереди, началась какая-то беспорядочная стрельба. Мы опомнились, и Петя проговорил:  «Теперь дай бог ноги!»

Отошли километра на два. На месте взрыва полыхало зарево. Взвивались ракеты и раздавались выстрелы в бли­жайших селах. «Дали мы им прикурить»,— сказал Панте­леев. Он насчитал девятнадцать платформ с орудиями — по два на каждой, восемь крытых двухосных и один большой четырехосный вагон. Стали думать, как ускользнуть от пре­следования. Ясно, что нас будут искать в степи. До леса за остаток ночи нам не дойти. Что делать?

Рогов предложил перейти железную дорогу и податься к Сивашу, укрыться в старых окопах сорок первого года и переждать денек. Вряд ли кому придет в голову искать нас там. Эту идею одобрили все. Лещенко повел нас обрат­но к железной дороге, в обход участка диверсии. К утру вышли к Сивашу, укрылись в разрушенном блиндаже. Дождь прекратился, по было сыро и холодно. Чтобы согреться, мы, как овцы в стаде, жались друг к другу, но ноги коченели от холода. Утром в стороне от нас несколько раз пролетала «рама» *. «Ищут, сволочи»,— сердито сказал Петя Лещенко. Кое-как  дождались ночи.  С  наступлением темноты  двину-

лись в сторону леса, до которого за ночь нужно было про­шагать не  менее сорока километров.

К утру добрались до азаматского леса, облегченно вздох­нули. Только теперь почувствовали страшную усталость. Не предполагали, что самые тяжкие испытания ждали нас впе­реди.

На следующий день пришли на гору Среднюю, у костра просушили одежду, съели последний запас продуктов, не­много отдохнули. В следующую ночь рассчитывали пере­махнуть через Караби-Яйлу, чтобы к утру быть в зуйском лесу. Но тут-то и началось непредвиденное. На плато Караби-Яйла попали в такую метель, что света божьего не видно. А где-то рядом гарнизон карателей на нашем аэро­дроме. Пришлось большой дугой обходить. Немного сбились с пути. Только с выходом на поляну Учалан поняли, где находимся, и пошли к третьей казарме.

Мы еле передвигали ноги. Пантелеев и Чернышенко легли на снег и сказали, что больше идти нет сил. Никакие уговоры на них не действовали. Тогда Лещенко, встав над ними, властным голосом приказал: «Встать!» Они пытались подняться на ноги, но не смогли. Мы подняли их, взяли под руки и потихоньку новели. Лещенко забрал их автоматы, по­весил себе на плечо да еще поддерживал Гришу Черны­шенко. Пурга не унималась. Снег валил хлопьями. Ветер крутил снежную порошу, мешая дышать, валил с ног — они заплетались в топком снегу. Клонило ко сну. Ребятам хо­телось присесть, но командир не разрешил. Знал, если ся­дем — это конец. Просил потерпеть, уговаривал и требовал идти дальше, только в этом видел спасение.

Кое-как доползли до развалин третьей казармы, укры­лись от ветра и снега. Пытались развести костер — не смог­ли. Немного отдохнули. Лещенко, с почерневшим от холода, осунувшимся лицом, спросил: «Ну как, ребята, дойдем? Всего-то километра три до лагеря». С мольбой в глазах по­смотрел на Пантелеева и Чернышенко. Они отрицательно покачали головами. Тогда он, еле стоявший на ногах, ре­шительно сказал: «Все равно, идти надо. Вы оставайтесь здесь  и  попытайтесь разжечь костер, а мы втроем потопаем».

Прошли не более километра, ноги подламывались. Вот и разбитые тачанки. Петя тихо проговорил: «Что-то, ребята, и я приморился, кружится голова. Вы идите, я чуточку по­сижу и следом пойду».  Мы заколебались, а он твердым то­ном  командира:  «Идите!»

— Так мы расстались с ним... навсегда,— упавшим го­лосом со слезами на глазах закончил Николай Шаров.— Не верится, что такое могло случиться,— добавил Чернышенко.— Он же был сильнее нас всех, тащил меня чуть ли не на себе...

В полдень 22 ноября на склоне горы Яман-Таш, чуть выше пещеры, получившей название Партизанская типо­графия, я построил наш Четвертый отряд. Перед нами на плащ-палатке лежало тело Пети Лещенко — первого коман­дира диверсионной группы. В скорбном молчании, склонив головы, стояли Егоров, Сорока, Колпаков, Шаров, Бровко, Буряк и другие боевые друзья Петра Семеновича Лещенко. На похороны пришли — секретарь Крымского обкома Ямпольский, командование сектора. Траурный митинг открыл Луговой. Партизаны клялись продолжать начатые Петром Лещенко удары по врагу на железной дороге. Теплые слова о герое сказал Петр Романович Ямпольский. Среди вековых дубов и буков раздался троекратный ружейный залп, и тело славного партизана, завернутое в плащ-палатку, друзья бережно опустили в могилу, над которой скоро образовался земляной холмик. А рядом на стволе громадного бука мы вырезали:

ЛЕЩЕНКО

ПЕТР   СЕМЕНОВИЧ

1920—1942

Вскоре об успехе нашей первой диверсионной группы Совинформбюро сообщило: «Отряд крымских партизан в кон­це ноября пустил под откос вражеский эшелон. Разбиты паровоз, 19 платформ с военной техникой, пульмановский вагон и восемь теплушек с войсками противника».

Успешная диверсия на железной дороге раскрыла перед нами новые возможности нанесения противнику ощутимых ударов».

21 ноября 1942 года партизанское командование передало радиограмму Военному Совету СевероКавказского фронта. «В ночь на 18 (ноября с.г.) диверсионная группа Петра Лещенко четвертого отряда (на перегоне железной дороги) между станциями Сейтлер - Ички пустила под откос воинский эшелон в составе девятнадцати платформ, по два орудия на каждой, восемь теплушек (с солдатами), один пульман (с боеприпасами), один паровоз. Кураков, Луговой, Ямпольский». 22 ноября 1942 года зачитан приказ №8 командира 2-го сектора Куракова И.Г. «Героическая, кипучая деятельность Петра Семеновича Лещенко, деятельность, отмеченная орденом Красной Звезды, так же, как и героическая смерть его, являются примером мужества и отваги, любви и беспредельной преданности Родине и Партии, примером ненависти врагу. Славное имя его достойно быть вписано в историю Великой Отечественной войны, как имя героя. Возбуждаю ходатайство перед Военным Советом фронта и правительством о присвоении Петру Семеновичу Лещенко звания Героя Советского Союза, перед правительством республики ходатайствую о присвоении партизанскому отряду №4 имени П.С.Лещенко.».

 

В память о подвиге группы Лещенко в 80-е годы на сохранившейся стене «3-й казармы» «командой Мельничука» была установлена мемориальная табличка.  Однако, в последующие «лихие 90-е» табличка исчезла. В 2002 году у дороги, недалеко от развалин «3-й казармы» был установлен камень с надписью «Лещенко П. С., командир группы, героически погиб 21 ноября 1943г.» ( Здесь ошибка, правильно 1942 г.)

  В 20-ти метрах установлен памятный знак на месте стоянки армейской разведгруппы "Верного" (Илюхина). А на поляне, к востоку от знака Лещенко, у развалин 3-й казармы, установлен памятный знак "Партизанскому военкомату", где в конце 43-го, начале 44-го г.г. шла массовая запись в партизаны жителей окрестных сел. 

Для просмотра вам необходимо зарегистрироваться