Мартыновский овраг [VI/28244]
Описание окружающей местности
Этим тайником я начинаю серию тайников, посвященных информационным табличкам, установленным «Командой Мельничука» в крымских горах в местах партизанской славы.
Особая заслуга в увековечивании памяти Крымских партизан принадлежит севастопольцу Евгению Борисовичу Мельничуку, которому исполнилось 90 лет. Из них 60 лет он посвятил изучению партизанского движения в Крыму. Его называют хранителем правды. Человек чести. Человек правды, отдавший большую часть жизни её сохранению. Евгений Борисович Мельничук и его жена Елена Петровна не годы, а десятилетия посвятили скрупулёзному изучению истории партизанского движения в Крыму. Евгений Борисович знает о партизанах если не все, то очень многое. Его память хранит имена командиров и бойцов партизанских отрядов, места и даты боев, расположение лагерей, землянок, могил. Историки единодушно называют его главным «партизановедом» Крыма.
В одном из интервью севастопольской газете Евгений Борисович рассказал, что стало причиной столь неудержимого желания поведать миру правду о крымских партизанах:
«Я из партизанской семьи. В 1939 – 1941 г. гэ мы проживали в Тернополе. Отец служил в органах госбезопасности. После начала войны, в конце июня, мать, я и годовалый брат с последним эшелоном пытались эвакуироваться в Киев, но доехали только до станции Казатин, где эшелон был разбит немецкой авиацией, станция разрушена. Мать решила идти в родное село, до которого было 45 км. До места добрались на третий деню, а 4 июля в село вошли немецкие войска. Во время оккупации наша хата была явочной квартирой, а мать была одним из руководителей сельского подполья. Я, мне тогда было 10, 11, 12 лет, в меру сил помогал подполью: собирал на местах боёв оружие, боеприпасы, таскал записки в соседние села и в лес. Об отце мы ничего не знали. Он принимал активное участие в партизанском движении на Украине. Нам удалось выжить – спасли партизаны. После освобождения Житомирщины отец забрал нас в Киев. В 1951 году ч был призван на Черноморский флот, и здесь, обучаясь в школе оружия, стал интересоваться историей партизанского движения в Крыму, тем более, что соседом по койке был Олег Якустиди – сын начальника Особого Отдела третьего партизанского района Крымских партизан. Поскольку я о Крымских партизанах ничего не знал, на материке о них до сих пор никто ничего не знает, потому что, сколько я смотрю передачи о партизанах советских – ни слова о крымских партизанах никогда не слышу. Как будто их не было».
В 60-70-е еще живы были многие партизаны. С ними Мельничук прошел по всем партизанским тропам, расспросил о всех эпизодах быта и боев. Но все эти собранные данные надо было научно обработать, чтобы отсеять вымыслы от правды. И тогда, после отставки с военной службы , Евгений Борисович и Елена Петровна стали работать в архивах, для чего ездили в Симферополь. Вот что говорит Евгений Борисович: «Во время работы в архиве, мы работали с 93-го почти шесть лет. Каждое утро первой электричкой шестичасовой в архив, день там, и пятичасовой электричкой назад». Результатом стала первая книга «Партизанское движение в Крыму. Накануне».Это о подготовке партизанского движения. В ней приведены архивные данные о подготовке партизанской борьбы, о закладке продовольственных баз, о создании партизанских отрядов, о выборе мест дислокации, о первых боях. Особое внимание уделяется специфике партизанского сопротивления на территории с враждебным населением. Сейчас готовится к изданию вторая книга. Называться будет «Противостояние».
И сегодня, оглядываясь на прожитую жизнь, Евгений Борисович говорит: самое дорогое и ценное в ней – значение солдатского слова «Есть!». «Мне пришлось ехать в спец. командировку в Египет в 72-м году. Меня вызвали на военный совет в Киев. Там сидело шесть генералов, они на меня посмотрели и говорят: «Товарищ подполковник, мы рекомендуем Вас в Египет на должность начальника разведки дивизии особого назначения». Я сказал: «Есть!» И поехал. И так миллионы моих соотечественников, моих сослуживцев вкладывали особо глубокий смысл в значение этого солдатского слова. И самое главное, что я вынес из жизни – всегда быть достойным этого слова «Есть». Многолетнее служение Севастополю и его памяти. Вот так всего в нескольких ёмких словах можно описать жизнь этого удивительного человека – радетеля и хранителя нашей истории.
На туристских тропах Крыма можно видеть множество памятников партизанам. Это бывают монументальные сооружения и просто таблички на скалах. Типовые надписи на эти памятниках: «Слава Крымским партизанам». И далее, как шутит Мельничук: «От работников треста столовых и ресторанов Ялты». Все это неплохо, но неинформативно.
Располагая архивными данными о действительных событиях в конкретных местах, супруги Мельничуки с единомышленниками в 80-х начинают работу по установке информационных табличек в крымских горах. На этих табличках емко и кратко отражены события и участники с указанием конкретных фамилий и дат. За это время сформировалась «Команда Мельничука», в которую вошли неравнодушные люди из Севастополя и других городов Крыма. На сегодняшний день в горах Крыма от Феодосии до Севастополя установлены 52 информационные таблички. Причем все это делается на свои средства, с использованием своего инструмента и транспорта. Единственная поддержка государства – согласование мест установки табличек с лесхозами и администрациями районов.
Первая такая табличка была установлена в Мартыновском овраге, что под Инкерманом.
Вот как это было (газета «Слава Севастополя»):
В 1966 году севастопольцы торжественно отмечали четвертьвековой юбилей начала обороны родного города. К нам хлынула лавина непосредственных участников тех героических событий. Только в составе делегации орденоносной 25-й Чапаевской дивизии числилось 60 человек. Хлопоты по ее приему городскими властями были возложены на многочисленный коллектив филиала научно-исследовательского института технологии судостроения, где в то время трудилась Елена Мельничук. Так, Елене Петровне и ее мужу-военнослужащему представился прекрасный случай познакомиться и на долгие годы подружиться со многими ветеранами-"чапаевцами".
Особенно частыми были встречи с бывшим начальником особого отдела 25-й Чапаевской дивизии полковником в отставке Николаем Жегловым и бывшим его водителем, в прошлом боевым старшиной Александром Безруком. Предпринимались совместные поездки по местам былых боев дивизии. Каждый раз в приподнятом настроении друзья посещали Мартыновский овраг. В период обороны Севастополя в нем размещался командный пункт 25-й Чапаевской дивизии. Наши воины удерживали его до последней возможности и оставили КП лишь 28 июня, то есть менее чем за неделю до драмы последних защитников мыса Херсонес. Уже за этот подвиг "чапаевцев" нам надлежало помнить Мартыновский овраг, но ему было суждено стать свидетелем уникального события в истории обороны черноморской твердыни.
24 марта 1942 года… В этот день "противник редким ружейно-пулеметным огнем обстреливал позиции защитников Севастополя, а тяжелой артиллерией — Новые Шули, Инкерман, дорогу Инкерман — Севастополь и Северную бухту…" (Г.И. Ванеев. "Севастополь. 1941-1942. Хроника героической обороны").
Новые Шули (Штурмовое. — Автор), Инкерман, дорога Инкерман — Севастополь — зона ответственности 25-й Чапаевской дивизии. То есть 24 марта на обороняемых ее бойцами позициях было жарко. Но на этот день пришлось 20-летие соединения. Был отдан приказ по случаю юбилея провести военный парад.
Из пяти полков, шести отдельных частей дивизии прибыли роты знаменосцев. Местом проведения парада был определен Мартыновский овраг. Руководитель обороны города командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский направил приветствие юбилярам. Командовал парадом командир дивизии генерал-майор Трофим Коломиец, а принимал его командующий Приморской армией генерал Иван Петров. Чтобы враг не испортил настроение именинникам, в небо над Мартыновским оврагом взмыл десяток наших истребителей. После торжественного прохождения воинов по лужайке на дне Мартыновского оврага бойцы направились на боевые позиции, благо что до них было рукой подать.
— Мартыновский овраг — святое для нас место, — сказал Елене и Евгению Мельничукам Николай Жеглов. — Это место достойно памятника.
И такой памятник хлопотами Евгения Борисовича и его друзей-единомышленников, комсомольцев Севморзавода, был открыт в 1985 году. Бронзовая плита вместила текст, в котором было сказано и о командном пункте "чапаевцев", и о состоявшемся 24 марта 1942 года в Мартыновском овраге военном параде.
В 1994 году вандалы похитили доску. А в 2009 году на месте утраченной бронзовой доски на стене грота Карани-Коба появилась новая. С идеей этой акции выступил Евгений Мельничук. А саму доску изготовили на предприятии "Таврида-электрик" хлопотами его работника Вячеслава Горелова. В тексте мемориальной доски сказано и о командном пункте 25-й Чапаевской дивизии, и о ее параде мартовским днем 1942 года.
