Описание окружающей местности

Старый Ереван – район Конд – город внутри города.

На карте Еревана Конд - это небольшой остров лабиринтов улиц с низкими домами посреди проспектов и многоэтажек. Чтобы очутиться в районе, надо подняться по одной из лестниц. Создается ощущение, что поднимаешься на огромный корабль, а вспоминая, что совсем рядом Арарат - на ум конечно же приходит Ноев Ковчег.

Старые лестницы и узкие проходы с улиц Прошяна, Сарьяна, Парояна и Лео ведут в скрытый город в городе. Когда вы оказываетесь в этом мире с его деревянными дверями, с опирающимися друг на друга домами, асимметричной кладкой стен и узкими переулками-лабиринтами, то переживаете настоящее приключение в старом Ереване. Двери Конда — это отдельная история. Говорят, что раньше они были очень яркими и красивыми. Сейчас от ярких красок ничего не осталось, но каждая из дверей и ворот хранит в себе уникальные истории. Многие семьи до сих пор живут в Конде, что является большой редкостью для нынешнего Еревана. Жители района, чьи двери и сердца открыты, радушно приглашают вас на чашку кофе. Пока ваши глаза «ощупывают» и запоминают замысловатые детали обстановки, люди рассказывают вам историю своей жизни и подчеркивают, что живут в старейшем районе Еревана.

Исторически Конд был одним из трех главных районов Еревана. Взгромоздившийся на холме, он получил название по расположению — «длинный холм». В XVIII веке основными жителями района были армяне, занимавшиеся сельским хозяйством — садоводством и скотоводством. Когда Ереван находился под властью турок и персов, Конд назывался Тапабаши — «вершина холма». На протяжении веков Конд был одним из самых живых районов Еревана, там существовало несколько этнорелигиозных общин. Например, боша, или кавказские/армянские цыгане. Историк, критик и фольклорист Ерванд Шахазиз в своей книге про Ереван (1933) отмечал, что на территории церкви Сурб Ованес жили 46 семей, они активно участвовали в городских делах. Согласно данным этнографа Гамлета Саргсяна, в 1830 году из 4300 жителей Конда 1568 были армянами, 2537 — татарами, а 195 — боша.

Конд также был «резиденцией» семьи Мелик-Агамалян. Согласно Шахазизу, они владели несколькими зданиями и земельными участками. На протяжении веков церковь Сурб Ованес была известна как их родовой храм, в пользу которого они регулярно жертвовали деньги. Они же восстановили храм после землетрясения 1679 года. Имя Мелик-Агамалян можно найти на одной из его стен. Семья считалась одной из богатейших и известнейших в Старом Ереване, но для современных жителей Конда они известны прежде всего щедрой поддержкой беженцев, которые нашли в Ереване убежище в годы геноцида. Потомки Агамалянов пострадали в годы сталинских репрессий. Последний представитель этой благородной фамилии, Саша Агамалян, был выброшен из собственного дома в Конде и доживал свои дни в подвальной комнате. Сейчас в Музее истории Еревана можно увидеть золотые часы, которые Мелик-Агамаляны получили в подарок от императора Николая I за заслуги в Русско-персидской войне. Их дом, построенных из черного туфа, стоит полуразрушенный у входа в квартал. Это единственное напоминание о некогда процветавшей фамилии.

Мечеть Тапа Баши, построенная в 1687 году, не сохранилась. Но ее руины стоят по сей день, они входят в список исторических памятников и охраняются правительством Армении. Когда мусульманское население по большей части покинуло Ереван в начале XX века, в мечети стали селиться армянские беженцы. Как вспоминают жители, «огромный купол» мечети, чей облик выдает персидское влияние, рухнул более двух десятилетий назад, через несколько лет после Спитакского землетрясения.

Ценность Конда определяется не только архитектурными памятниками вроде церкви Сурб Ованес, руин мечети или особняка Агамалянов, но тем, что схема расположения улиц сохранилась с XVIII века. Хотя в узких переулках Конда легко затеряться, знайте, что у района три главных улицы — Руставели, Симеона Ереванци и Конд. Многие дома покрыты виноградными лозами, а на пересечении улиц есть родники.

Более того, особенным Конд делают его жители. Это одно из тех редких мест, где люди живут поколениями. Именно эта многопоколенческая связь объясняет, почему жители Конда скорее идентифицируют себя с родным районом, нежели с Ереваном.

Тем не менее, из-за невыносимых бытовых условий — отсутствия центрального водоснабжения, изношенности зданий, дворовых построек, — люди пытались самостоятельно перестраивать свои дома, из-за чего утрачивалась их историческая целостность. Хотя это и разрушает уникальный ансамбль Конда, у людей просто нет иного выхода.

Хотя Конд пытаются реконструировать аж с 1930-х годов (он фигурировал в генплане Таманяна), ни один из проектов не был реализован. «У Таманяна была идея превратить Конд в музейный район, он всегда попадал в планы по реконструкции». Последний заметный проект подобного рода инициировал Карен Демирчян в 1980-х. Он хотел превратить родной район в ереванский Монмартр. Власти объявили Конд местом выдающегося значения. Проект по реконструкции, который находился под личным контролем Демирчяна, разработал молодой архитектор Аршавир Агекян. Из-за землетрясения 1988 года, а также ухудшения социально-экономической ситуации в республике, проект так и остался на бумаге. В 2000-е годы появились новые инициативы, но и те закончились ничем. Сейчас подобных планов не наблюдается.

Множество историй Конда тесно связаны с каменными и бетонными скамейками, которые стоят почти перед каждым домом. Их изобилие говорит о большой любви и интересе жителей Конда к ним. Оказывается, летом вокруг этих скамеек бывает довольно оживлённо: мужчины Конда играют на них в нарды или в карты, а женщины обсуждают последние новости квартала за чашечкой кофе. Очень часто можно встретить местных женщин рядом с одним из множества родников. Родников так много, что и не пересчитать. Несмотря на то, что уже почти во всех домах есть возможность иметь собственное водоснабжение, актуальность родников в Конде не уменьшается. Как только на улице становится теплее, женщины делают здесь свою стирку или ополаскивают чашки от кофе.

Лето — любимое время года в Конде. А с началом дождей и наступлением зимы проявляются все те плохие условия, которых не было заметно в тёплую погоду: протекают крыши, леденеют лестницы и дорожки, ведущие к центральным улицам. Первый и самый страшный враг Конда — это огонь. Дома тесно прилегают друг к другу, из-за чего вспышка огня на любом из них быстро распространяется и в результате может сгореть сразу несколько домов. Говоря о пожаре, жители Конда с ужасом вспоминают происшествие 1987 года. Жители рассказывают, что пока машины пожарной и скорой помощи пытались доехать до места происшествия по узким улицам Конда, огонь уже успел забрать жизнь одного жителя. Кадры этого пожара есть также в вышедшем в том же году документальном фильме “Конд”, режиссёра Арутюна Хачатряна.

Заброшенный и вычеркнутый из истории Еревана Конд, не так давно заиграл яркими красками "уличного" искусства. Ветхие дома Конда постепенно начали приобретать пестрый, жизнерадостный окрас - за дело взялись неравнодушные художники, вдохновленные инициатором переформатирования трущоб в арт-пространство, графическим дизайнером и поклонником стрит-арта Сергеем НАВАСАРДЯНОМ. Вдруг неожиданно на обшарпанных, сто раз латаных-перелатанных стенах зацвели пальмы, задышала река и только не поплыли облака цвета фламинго. Случилось это, когда за дело взялись неравнодушные художники - и у Конда открылось второе дыхание.

"Жаркой августовской ночью я схватил свои баллончики с краской и направился в Конд. Изобразил Арарат, пальмы и коктейль Молотова", - рассказывает Сергей на своем веб-сайте. Пальмы и коктейль Молотова местные жители в скором времени закрасили. Арарат, правда, не тронули - святыня есть святыня, даже в форме граффити. В любом случае стало очевидно, что население Конда настроено весьма агрессивно и не собирается терпеть подобной инициативы - практически "вандализма и издевательского отношения к их жилищам".

- КОГДА Я УВИДЕЛ, что граффити частично закрашено, то понял, что нужно непременно пообщаться с жителями. Пришел, познакомился, объяснил, что хочу переосмыслить значение Конда, чтобы ассоциации с ним были другие, гораздо более позитивные. Да, разговор о том, что Конд снесут в любом случае, был актуален все последние годы, частично это уже происходит. Меня часто спрашивают - зачем мне это нужно, зачем я трачу свое время и деньги? Но ведь Конд - большой, можно сформировать здесь новую атмосферу, наполнить его новым смыслом существования. Например, его можно преобразить в art district - открытое пространство для уличного творчества - и тем самым способствовать развитию современного искусства.

Граффити простираются от улицы к улице, в творческий процесс вовлекаются не только армянские художники. Сначала начали приезжать соседи - любители арт-стрита из России и Грузии. Дальше - больше. Теперь уже есть стены Конда, украшенные художниками из далеких западных стран, - Финляндии, Великобритании, Испании.

Действительно, искусство - это хороший способ привлечь внимание к одному из старейших районов города, и внимание не только туристов и любителей граффити, но и мэрии Еревана. Напомнить ей о насущных проблемах исторической, одной из самых аутентичных локаций столицы, которые пора как-то решать, а не закрывать на них глаза.

Источники:

https://www.armmuseum.ru/news-blog/kond-a-city-within-city

https://cr2.livejournal.com/623799.html

https://www.armgeo.am/ru/kond-city-inside-the-city/

https://www.golosarmenii.am/article/92725/palmy-i-ararat-dlya-konda#

Для просмотра вам необходимо зарегистрироваться