Забытый бой [MS/19661]
Описание окружающей местности
Восемнадцатый год, белочехов исход
Из захваченной ими Самары.
Будут помнить враги,
Как в селе Липяги
Погибали в бою коммунары.
Поэт г. Новокуйбышевска
Гражданская война… Страшные, леденящие душу слова. Нет времени тяжелее, чем то, когда брат убивает брата, сын - отца. Но такое случалось в истории почти всех государств, было такое и у нас. Давайте-ка достанем нашу машину времени, стряхнем с нее пыль и песок последних полетов и попробуем перенестись туда – почти в самое начало славных и ужасных событий.
Май 1918-го года, Самара. Тёплые весенние дождливые дни, постепенно всё просыпалось после зимы. Улицы кишели народом, но не тем народом прошлого, ушедшего с революцией. Синеблузник-рабочий, в шинели солдат – вот кто царил над городом, гордые своей победой, счастливые будущим.
Но в конце мая появляется маленькая газетная заметка о неподчинении чехов Советской власти. Через пару дней еще более скромная заметка о занятии чехами Сызрани.
Как все быстро изменилось! Город необыкновенно оживился и заметно занервничал, в бесконечной толпе неизвестно откуда появились офицеры в новенькой неизношенной форме. И как-то нехорошо стало на душе.
Утром 3-го июня на станции Самара командирам спешно сформированных подразделений председатель Самарского ревкома Валериан Владимирович Куйбышев зачитал телеграмму В. И. Ленина, в которой кратко излагалась причина мятежа Чехословацкого корпуса. Далее Куйбышев описал создавшуюся обстановку – в Пензе и Сызрани советская власть свергнута. Чехи и контрреволюционеры вешают и расстреливают большевиков и сторонников советской власти.
Ночью вернулась разведка и доложила: чехи замечены в 3-4 км от станции Липяги по направлению к станции Иващенково (ныне Чапаевск). В течение двух-трех дней к Липягам стягивались бойцы общей численностью до 2500 человек. Собранные «с миру по нитке» отряды – латыши с Трубочного завода, китайцы, матросы гидроавиации, венгры, немцы, румыны, добровольцы-коммунисты, эсеры, распевавшие в окопах «Ах, шарабан мой, американка», башкиры, татары Уфимского полка и подразделения Симбирского полка под командованием В.Г. Пеньевского – к сожалению, большей частью не имели боевого опыта.
Линия основной обороны, наподобие дуги, проходила в пятнадцати километрах юго-западнее Самары. Правый фланг позиции упирался в разлившуюся реку Татьянку и в луга волжской долины, покрытые лесом. Это создавало благоприятные условия для обороняющихся красноармейцев, здесь белочехам пройти было трудно. В 25-30 метрах перед позицией находились избы Русских Липягов. Левый фланг заканчивался в районе рощи. Местность тут была приподнятая в сторону находящегося впереди села Воскресенка, что лишало красных бойцов хорошего обзора. Позади река Татьянка и лесок. Используя небольшую возвышенность и рощу к югу от железной дороги, М.С. Кадомцев намеревался создать здесь плотную оборону, способную противостоять мятежным легионерам.
В четыре часа утра 4-го июня 1918 года между разведками обеих сторон началась редкая перестрелка, постепенно переросшая в канонаду по всей линии обороны. Первый удар «белочехи» нанесли по позициям красноармейцев в районе кладбища недалеко от села Русские Липяги. До шести утра на этом участке обороны красноармейцы неоднократно переходили в контрнаступление. На отдельных позициях противники бились врукопашную. В шесть часов наступило относительно затишье – легионеры подтягивали резервы. В восемь утра противник перешел в наступление по всему фронту. Как грамотные и опытные бойцы проявили себя в сражении под Липягами матросы Балтийской гидроавиации. Цепь моряков растянулась километра на два, каждый боец вырыл себе небольшой окопчик. Установили пулемёты, снятые с разобранных самолётов. Впереди колышками наметили дистанцию для прицела. «Белочехи» шли густой цепью, в полный рост, не пригибаясь, а моряки спокойно ждали, пока враг дойдёт до колышков.
В конце концов, понеся большие потери, чехословацкие легионеры сменили тактику и сосредоточили резервы на левом фланге обороны отрядов Кадомцева. Не обошлось и без предательства… Во-первых, чехи получили от контрреволюционных групп Самары полную схему обороны города, во-вторых - эшелон с боеприпасами так и не вышел из Самары, и в третьих - местные жители провели отряд легионеров по одному из многочисленных оврагов через село Воскресенка в тыл красноармейцев у станции Липяги. Таким образом, результат боя был практически предрешен. Бойцы Симбирского полка, отбив несколько атак, пошли в штыковую и прорвали цепи наступающих «белочехов». «Но радость была недолгой. На той стороне реки мы увидели цепи противника, которые открыли шквальный огонь. Мы залегли, дальнейшее сопротивление было бесполезно и мы, оставшиеся в живых, были пленены», — вспоминал командир взвода первого Симбирского полка Хусаин Аипов.
Пока до последнего бились моряки гидроавиации и латышские стрелки, часть отрядов Кадомцева стала отступать в сторону Самары. Постепенно отступление превратилось в паническое бегство. Чтобы спастись, красноармейцы бросались в реку. Картина была ужасная. В весенних водах тонули сотни людей. Молили о помощи те, кого засасывала тина.
Разгром был полный. После него началась расправа.
Сначала добили тяжелораненых бойцов. Потом - пленных с легкими ранениями. Их выводили из толпы, клали на железнодорожную насыпь и расстреливали. Одну колонну пленных повели в сторону иващенковских казарм. Из близлежащих деревень выходили крестьяне поглазеть на них, кулаки снимали с несчастных шинели и сапоги. Другую колонну привели к станции Липяги. «Около кирпичного завода началась расправа. Первыми расстреляли большевиков, затем мадьяров и китайцев. На место расстрела пришли русские офицеры, а так же зажиточные крестьяне из близлежащих сел и станций. Они просили чехов расстрелять всех до одного», - спустя годы писал Хусаин Аипов.
Свидетелей кровавого шабаша особенно потрясло поведение земляков – крестьян сел Русские Липяги и Воскресенка. После залпа толпа бросалась к телам, которые еще корчились в предсмертной агонии, и стягивала с расстрелянных одежду и сапоги.
Житель же Липягов П. Просвирнов записал следующее: «После захвата деревни Липяги и станции расправа была ужасная. Попавших в плен красноармейцев не стреляли, а брали на штыки, как крестьяне берут вилами снопы и вешали за ноги на телеграфную проволоку». Спасаясь от расправы, восемь красноармейцев спрятались в печи кирпичного завода. Чехи закрыли все выходы из печи и растопили её. Семеро красноармейцев задохнулись, но одному удалось по внутренним скобам выбраться наружу. Он кричал сверху, просил пощады, однако грохнул выстрел, боец упал с тридцатиметровой высоты и разбился.
Их последний оплот
Был кирпичный завод,
Где их заживо в печке спалили.
Но их подвиг живёт,
И нас память зовёт,
Чтобы мы их вовек не забыли…
А что потом? Потом чехословаки вошли в Самару, начались аресты, расстрелы. Потом наступило время КОМУЧа - но это уже совсем другая история…
Промчались мы, конечно, над той битвой очень и очень быстро, что-то не заметили, что-то не поняли. Не заметили, например, особой поддержки местными жителями бойцов РККА. Наверное, не было её. Почему? - трудно сказать. Нам, сегодняшнему поколению, вообще очень сложно судить о тех временах – кто был прав, а кто - нет. Так, может, и не стоит? Может, достаточно просто знать историю своего края, своей страны?
Материал взят из книг:
Колесников И.А Военные действия на территории Самарской губернии 1918-1921 г.г Тип. №1 Им. Мяги, 1922 г
Красная быль №1 Самара Тип. Совнархоза №1, 1922 г
