Ленин и Горький [VI/27831]

В первый раз о непростых отношениях Ленина и Горького я услышала от смотрительницы дома-музея Горького в Москве, куда зашла посмотреть прекрасные интерьеры Шехтеля и взять Вирт Особняк Рябушинского.
     Причем вход был бесплатный, а смотрительница очень много знала про любимого подшефного и с удовольствием рассказывала случившимся посетителям. И о том, что повторный, в 1920 году, отъезд в Италию был вызван не только заботой о здоровье. Ну как- если учесть, что возможный арест или того паче расстрел ничего хорошего здоровью не несут - то да. В заботе о здоровье Горький туда уехал и долго не возвращался. Но по возвращению получил от советского правительства прекрасный особняк в усадьбе в центре Москвы. Кстати- обласканный властями Алексей Толстой получил всего лишь флигель той же усадьбы.
    А все проблемы оттого, что, по словам той же смотрительницы, что Горький был категорически не согласен с мнением Ленина об интеллигенции. Помните – его цитата из письма Горькому, что буржуазная интеллигенция это вовсе не мозг нации, а ее г…Ну и по мнению многих исследователей творчества Горького, он уехал от ужасов жестокой революции, к которой сам призывал в своих произведениях, но не ожидал такого кровавого поворота событий. В итоге за границей Горький прожил 18 лет, 15 из них – в Италии.( отсюда )
      В своих заметках и газетных статьях, собранных затем в книгу Несвоевременные мысли, Горький так писал:
      " Ленин «вождь» и — русский барин, не чуждый некоторых душевных свойств этого ушедшего в небытие сословия, а потому он считает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обреченный на неудачу…..
     Эта неизбежная трагедия не смущает Ленина, раба догмы, и его приспешников — его рабов. Жизнь, во всей ее сложности, не ведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, но он — по книжкам — узнал, чем можно поднять эту массу на дыбы, чем — всего легче — разъярить ее инстинкты. Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда. "
     Но вот в своей статье на смерть Ленина Горький отказывается от своих прежних убеждений:
   " В 17-18 годах мои отношения с Лениным были далеко не таковы, какими я хотел бы их видеть, но они не могли быть иными.
Он - политик. Он в совершенстве обладал тою чётко выработанной прямолинейностью взгляда, которая необходима рулевому столь огромного, тяжёлого корабля, каким является свинцовая крестьянская Россия.
У меня же органическое отвращение к политике, и я плохо верю в разум масс вообще, в разум же крестьянской массы - в особенности. Разум, не организованный идеей, - ещё не та сила, которая входит в жизнь творчески. В разуме массы - нет идеи до поры, пока в ней сознания общности интересов всех её единиц.
Тысячелетия живёт она стремлением к лучшему, но это стремление создаёт из плоти её хищников, которые её же порабощают, её кровью живут, и так будет до поры, пока она не осознает, что в мире есть только одна сила, способная освободить её из плена хищников, - сила правды Ленина.
С коммунистами я расходился по вопросу об оценке роли интеллигенции в русской революции, подготовленной именно этой интеллигенцией, в число которой входят и все «большевики», воспитавшие сотни рабочих в духе социального героизма и высокой интеллектуальности. Русская интеллигенция - научная и рабочая - была, остаётся и ещё долго будет единственной ломовой лошадью, запряжённой в тяжкий воз истории России. Несмотря на все толчки и возбуждения, испытанные им, разум народных масс всё ещё остаётся силой, требующей руководства извне.
Так думал я 13 лет тому назад и так - ошибался. Эту страницу моих воспоминаний следовало бы вычеркнуть. Но – «написано пером - не вырубишь топором». К тому же: «на ошибках – учимся» - часто повторял Владимир Ильич. Пусть же читатели знают эту мою ошибку. Было бы хорошо, если б она послужила уроком для тех, кто склонен торопиться с выводами из своих наблюдений.
Разумеется, после ряда фактов подлейшего вредительства со стороны части спецов я обязан был переоценить - и переоценил - моё отношение к работникам науки и техники. Такие переоценки кое-чего стоят, особенно - на старости лет.
Должность честных вождей народа - нечеловечески трудна. Но ведь и сопротивление революции, возглавляемой Лениным, было организовано шире и мощнее. К тому же надо принять во внимание, что с развитием «цивилизации» - ценность человеческой жизни явно понижается, о чём неоспоримо свидетельствует развитие в современной Европе техники истребления людей и вкуса к этому делу."(отсюда )
      Однако же Ленин всегда отзывался о Горьком аккуратно и – высоко. Да и не могло  быть иначе – к разгару революционных событий Горький был уже всемирно известным и весьма успешным писателем, приветствующим и призывающим революционную встряску России.
   Цветаева писала:
    "Премия Нобеля. 26-го буду сидеть на эстраде и чествовать Бунина [Чествование И. А. Бунина русскими организациями по случаю присуждения ему Нобелевской премии по литературе в Париже 26 ноября 1933 г.]. Уклониться — изъявить протест. Я не протестую, я только не согласна, ибо несравненно больше Бунина: и больше, и человечнее, и своеобразнее, и нужнее — Горький. Горький — эпоха, а Бунин — конец эпохи. Но — так как это политика, так как король Швеции не может нацепить ордена коммунисту Горькому… 
     Памятник открыт в 1970 году к 100-летию В.И. Ленина. Является одним из трех серийных памятников (г. Новокузнецк, г. Караганда).
   И вот на этом памятнике, стоящем в тенистом сквере в центре Брянска у Театра юного зрителя, оба гения целеустремлённо устремили взор в одном направлении. Вообще, для скульптуры на редкость живое выражение лиц у них.
Вот по направлению их взглядов мы вас и приглашаем.