Макс, это сложный вопрос. Но я попробую написать. Я не была в США, но я была в Берлине, в Еврейском музее. Там есть такой особый зал - колодец с голыми стенами. Люди туда заходят, и за ними закрывается огромная тяжелая дверь. Запирается. Там, вверху можно увидеть кусочек неба, можно услышать крики играющих детей и шорох шин. Но это все уже не для тебя. Все. Тебя больше не будет. Не потому, что ты что-то сделал. Или ты плохой человек и не достоин жить. Никому нет до этого дела. До тебя лично. Просто тебя отнесли к определенной группе людей, и вначале называли презрительными прозвищами, а потом начали уничтожать.
А еще я была в польском городе Освенциме («Ошвенцим», как говорят поляки), в музее лагерей Аушвиц и Биркенау. Об этом можно долго рассказывать, но одно из самых ярких впечатлений - это платформа, прямо с которой людей вели в газовые камеры. Они ни о чем не подозревали. Они и представить себе не могли, что немцы, цивилизованная нация, в середине XX века на такое способны. Потому, что слова - это одно, а дела - другое. Не так ли?
(Я не рискнула пройти по этой платформе. Вначале хотела, а потом не смогла.)
Или вот еще. Школьницей я помогала регистрировать письма людей, во время войны угнанных в Германию в рабство. Наших соотечественников, в основном, с Украины. Это были ребята такие же, как я, им тогда было по 14-16 лет. Их тоже отнесли к определенной группе, назвали «свиньями» (или чем-то подобным) и а потом превратили в рабочую скотину, не достойную ничего кроме беспросветного рабского труда.
И еще. Мы недавно сделали тайник «1937». Для него нужно было подобрать место, найти подходящую церковь, и я села со справочником по архитектуре севера Московской области и Интернетом, и стала искать. Эти места мне знакомы, мы ходим здесь на лыжах, ездили на велосипедах, я много раз была в Дмитрове… Но чем дальше я смотрела, тем мне становилось страшнее. Эта церковь, и эта, и эта тоже… Священник почти каждой церкви был или расстрелян на Бутовском полигоне или арестован, и дальнейшая судьба его не известна. Они все были вредителями, шпионами и антисоветчиками? Нет, они все были просто священниками. Этого оказалось достаточно.
Я могу приводить другие примеры, но, наверное, хватит. К чему это я? Человеческий мозг так устроен, что он все делит на группы. Людей он тоже делит на группы, и это нормально. А еще человек не может обойтись без обобщений, и это тоже совершенно нормально. С одной стороны. А с другой стороны, очень опасно. Потому что очень легко перестать думать о людях, живых людях, и начать думать о схемах, которые выглядят такими правильными и правдивыми. Вот какие-то люди в Америке ищут эти самые benchmarks. Кто они на самом деле? Какие они? У кого-то есть семьи, дети, смешные собаки, старенькие бабушки. Кто-то любит сериал Firefly, кто-то вчера на ночь читал Джеффри Юджинидеса. Или Даниэлу Стилл. Кто-то писал ответ на программистском форуме, кто-то для здоровья бегал в парке. А их всех взяли и назвали презрительно «америкосами». За что? Чтобы почувствовать себя лучше? Не важно, какие они, не важно, что они на самом деле делают, что они любят, чем живут.
Если бы их просто назвали американцами, было бы все в порядке. Но их назвали презрительно. Их место жительства, а не их личные качества оказалось достаточным поводом для презрения. А раньше достаточно было быть евреем, чтобы тебя отправили в газовую камеру. Или священником, чтобы тебя расстреляли на Бутовском полигоне.
Почему?
И почему, чтобы почувствовать удовлетворение собой, нужно унижать других?



Редактировано 2 раз. Последний раз 10.01.2007 01:14 пользователем Sana_H.