Автор: WakeUp
Создан: 13.09.2008
Опубликован: 14.09.2008
(отредактирован: 27.04.2009)
Компаньоны: Україна
Описание окружающей местности
Святослав Игоревич (930-971 гг.), великий князь киевский, последний язычник и самый прославленный воитель, какого родила наша древняя земля.
Мать Святослава княгиня Ольга известна тем, что овдовела стараниями древлян в далеком 944-м году от Р.Х. в результате того, что слабовольный и престарелый князь Игорь поддался влиянию преступного окружения и не устоял перед призывами алчных дружинников хорошенько потрясти и без того ободранных до нитки древлян. «Мы наги, - ныло преступное окружение, - пойди, князь, с нами в дань: и ты добудешь, и мы!»
Результаты похода известны стараниями летописцев. Возмущенные беспределом древляне, совершенно правильно рассудив: «Повадится волк к овцам, перетаскает все стадо, пока не убьют его…», привязали незадачливого налоговика к двум согнутым березам, после чего у них временно организовался оффшор. Добившись таким вот неоднозначным образом налоговых льгот, древляне отправили в метрополию посольство, предложив овдовевшей княгине своего, местного кандидата взамен безвременно усопшего: «Мы убили твоего мужа за его хищность и грабительство, - без обиняков заявили послы, - но князья древлянские добры и великодушны, будь супругою нашего князя…»
А что это, люди твои никак запалить что хотят…
Ольга решительно отказала, закопав послов в землю вместе с ладьей, на которой они приплыли. Вторую, ничего не подозревающую делегацию мстительная княгиня заманила в баньку и там сожгла живьем. Пока древляне ожидали результатов дипломатических усилий своих посланников, Ольга нагрянула к ним с войском, насыпала высокий курган над могилой князя Игоря, оросив его своими слезами, а также кровью пяти тысяч древлянских заложников.
Но и этого ей показалось недостаточно. В следующем году, собрав войско, предводительствуемое воеводами покойного Игоря Свенельдом и Асмудом, Ольга осадила столицу мятежников Коростень и предала огню, использовав широко известную хитрость с голубями. Редкие же уцелевшие погорельцы были проданы в рабство.
Любопытно, что отрок Святослав принимал участие в битве, хоть и был настолько молод, что брошенное им копье, если верить летописцу, упало к ногам его же коня.
Юность Святослава протекала среди суровых воинов, а безотцовщина усугублялась частыми отлучками матери. Она то посещала северные пределы государства, бывая в Новгороде, Пскове или Изборске, то ездила в столицу Византийской империи Константинополь принимать христианство. Во крещении ее нарекли Еленой.
Деспотический, своенравный характер матери наложил отпечаток и на формирующуюся личность сына. Они не всегда жили душа в душу. Так, Ольге не удалось обратить строптивого Святослава в новую веру. Он отказался от креста, сославшись на отрицательную реакцию остававшейся языческой дружины, а навязанному матушкой династическому браку с венгерской княжной противопоставил внебрачную связь с ключницей, рабыней Малушей.
Тогда мы идем к вам
Вариация этого, известного благодаря рекламе «Tide» слогана - «Иду на вы», использовалась великим киевским князем Святославом в качестве основного дипломатического приема во время компании 964-966 годов, в ходе которой были покорены вятичи, Волжская Болгария разгромлена, а Хазарский каганат вообще прекратил существование. Покорив по ходу дела северокавказских ясов и касогов, Святослав и его воины достигли Черного моря, на побережье которого уже одного упоминания слова «русы» было достаточно для легкой паники. Захватив часть древнего Боспорского царства, располагавшегося по обоим берегам Керченской протоки (будущее Тмутараканское княжество), Святослав с триумфом вернулся домой, в Киев.
Описывая этот поход, историк Сергей Соловьев указывает, что «он воевал, ходя легко, как барс, делая необыкновенно быстрые переходы, подобно названному зверю». Дружина шла налегке, без обоза. Киевский князь, как и большинство великих полководцев прошлого, ел из одного котла с воинами и спал у костра, завернувшись в плащ. Нашим бы политикам такие повадки, но, очевидно, из столетия в столетие мельчают люди, и вожди вроде Святослава перевелись. А историю присоединения Тмутаракани к Киевскому государству полезно перелистать сторонникам теории неправомерной передачи Крыма Украине при Хрущеве.
Разделяй и властвуй
Это, изобретенное еще римлянами, правило, в комплексе с искусной дипломатией и отлично налаженной службой внешней разведки, обеспечили поразительное долголетие Восточной Римской империи. Конечно, имелись у Византии и превосходно вышколенная профессиональная армия, и вооруженный «греческим огнем» флот, однако именно дипломаты делают империю империей.
Падение же Хазарского каганата нарушило сложную систему противовесов, годами отстраивавшуюся дипломатами из Константинополя в северном Причерноморье, где хазары и тюрки, печенеги и огузы были своеобразными фигурками на византийской шахматной доске. Греческие поселения в Крыму оказались под угрозой. Да и самой метрополии приходилось несладко, война на два фронта, против арабов и болгар, постепенно подтачивала ее могущество. Так что посольство Калокира в Киев, отправленное византийским императором Никифором Фокой, можно рассматривать как часть сложной многоходовой комбинации по «сталкиванию варваров лбами». Впрочем, предложение императора за деньги вмешаться в болгаро-византийский конфликт совпадало с собственными захватническими помыслами Святослава. В 967 году киевское войско обрушилось на Болгарию и штурмом взяло ее столицу Переяславец на Дунае. Царь Петр угодил под домашний арест, где и скончался в скором времени при весьма загадочных обстоятельствах. От «расстройства чувств», как сообщает летопись. Кто бы еще после этого побасенки про «братушек» рассказывал...
Однако поговорка про византийское коварство появилась не на ровном месте. Как и следовало ожидать, стоило Святославу по уши увязнуть в конфликте на Балканах, как к Киеву подступили орды подкупленных имперскими агентами печенегов. Силы были неравны, и только находчивость устремившегося на выручку воеводы Претича, напугавшего кочевников известием о том, что он-де командует авангардом возвращающегося из Болгарии войска, спасло престарелую княгиню Ольгу и наследников престола от плена.
Ты, князь, чужой земли ищешь, от своей же отрекся…
Укоры такого рода довелось выслушать великому князю по возвращении. Киевлянам вторила мать. «Погреби меня, и тогда иди, куда хочешь», - заявила сыну княгиня. Святославу пришлось подчиниться. Но ненадолго. Вскоре Ольга умерла.
Совершив успешную карательную экспедицию против кочевников, чтобы хорошенько запомнили, великий князь снова засобирался на Дунай. «То есть середа в земле моей, - пояснил он сыновьям и боярам, - …ибо в столице Болгарской, как в средоточии, стекаются все драгоценности искусства и природы. Греки шлют туда золото, ткани, вино и плоды, богемцы и венгры серебро и коней, россияне меха, воск, мед и невольников». Можно сказать, это был самый настоящий осознанный европейский выбор, только Святослав, в отличие от его далеких потомков, вместо того чтобы неловко переминаться у порога, планировал въехать туда верхом. И это ему почти удалось.
Покидая родные края, Святослав по своему усмотрению обустроил государство, распределив власть между сыновьями. Старший сын Ярополк получил во владение Киев, Олег - Древлянское княжество. Незаконнорожденному Владимиру, сыну от ключницы Малуши, достался Великий Новгород. Надо признать, что эта административная реформа на самом деле оказалась бомбой замедленного действия, подложенной Святославом под великокняжеский престол своего же законного наследника Ярополка. Она сработала, стоило только великому князю полечь в бою. А между тем дни его были сочтены.
К последнему морю
Кампания 970 года, последняя для Святослава, началась неудачно. Болгары отчаянно сопротивлялись. Штурм вожделенного Переяславца на Дунае едва не захлебнулся. Святослав сражался в первых рядах, личным примером подбадривая изнемогающих воинов. «Уже нам видно здесь погибнуть, - приводит летописей слова князя-воителя, - потянем мужески, братья и дружина». Победа, которую удалось буквально вырвать из рук неприятеля, оказалась пирровой, потери удручающе велики. Но тем не менее послание, отправленное Святославом византийскому императору, гласило: «Хочу на вас идти, хочу взять и ваш город, как взял этот». Вот так, коротко и ясно. Правда, резонно предположить, что это был самый обыкновенный блеф, малочисленность поредевшей дружины не оставляла руссам ни единого шанса. Тем более что за время их отсутствия на Балканах власть в Константинополе поменялась. Прежний император Никифор был свергнут в результате переворота и умерщвлен, а новый – Иоанн Цимисхий, слыл опытным полководцем. Поддержавшие Цимисхия военачальники тоже были не лыком шиты.
После серии кровопролитных сражений византийские войска сначала отбили обратно Переяславец, а потом блокировали дружину Святослава в городе Доростол. По свидетельствам византийских историков, «росы оказывали чудесное остервенение и, думая, что убитый неприятелем должен служить ему рабом в аде, вонзали себе мечи в сердце, когда уже не могли спастись, ибо хотели тем сохранить вольность свою в будущей жизни. Самые жены их ополчались и, как древние Амазонки, мужествовали в кровопролитных сечах». Святослав, со своей стороны, призывал воинов стоять насмерть: «Не посрамим Русской земли, но ляжем костями, ибо мертвые срама не имут». Впрочем, для победы одной отваги оказалось мало.
Договор с дьяволом
Многодневное противостояние под Доростолом заставило прагматичных византийцев искать политический выход из стратегического тупика, в который угодили противоборствующие стороны. Скорее всего, уже тогда у вероломных «греков» созрел план устранения Святослава чужими руками. «Мы, греки, любим побеждать неприятелей не столько оружием, сколько благодеяниями», - заявил, подписывая мирный договор, император, забыв, впрочем, упомянуть еще яд или кинжал киллера.
Договор о мире и дружбе, как наверняка выразились бы современные дипломаты, обязывал киевского князя «никогда не приводить чужеземного (войска) на Грецию, область Херсонскую и Болгарию», а также исполнять союзнический долг в случае нападения на империю врагов. Условия договора скреплялись торжественной клятвой: «Если же я или сущие подо мною не сохранят сих правых условий, да имеем клятву от Бога, в коего веруем: Перуна и Волоса. Да будем желты как золото, и собственным нашим оружием иссечены».
Кстати, личной встрече Святослава с императором Иоанном мы обязаны единственным сохранившимся словесным портретом нашего знаменитого предка. Согласно ему, «был он среднего роста и довольно строен, но мрачен и дик видом; имел грудь широкую, шею толстую, голубые глаза, брови густые, нос плоский, длинные усы, бороду редкую и на голове один клок волос, в знак его благородства. Император сошел с коня, Святослав сидел на скамье в ладье. Они говорили и расстались друзьями».
Нам не дано узнать, намеревался ли Святослав придерживаться данных обещаний или же планировал реванш. В любом случае империя первой нанесла удар. Он оказался роковым.
Едва печенежские орды прослышали о возвращении малочисленной дружины на Родину, они блокировали переправу у Днепровских порогов. Умудренный боевым опытом Свенельд призывал бывшего воспитанника бросить ладьи, и идти в обход. Почему Святослав не внял совету ветерана, остается только гадать. Дружина отправилась зимовать в устье Днепра, где голод заставил воинов варить копыта павших коней и кожаные ремни от щитов. Когда по весне сошел лед, от былого доблестного войска остались жалкие крохи. Можно предположить, что Святослав ожидал подкреплений из Киева, но, его надежды оказались тщетными. А печенеги по-прежнему преграждали путь.
О том, где именно довелось принять последний бой Святославу, историки спорят до сих пор. Мне удалось обнаружить 4 теории: 1. Собственно в месте которому посвящен тайник – в пользу этой теории – место расположено как раз перед самым страшным днепровским порогом – Ненасытцем. Преодолеть этот порог по воде было невозможно, а обойти по берегу мешали печенеги. Кроме того соседство с языческим капищем Перуна, могло быть немаловажным для последнего языческого киевского князя. Сам памятный знак в начале 20-го века установил Дмитрий Яворницкий на вершине Ненасытца - самого грозного из днепровский порогов. Даже где-то в архивах сохранились фотки. Плита стояла на нем до тех пор. пока не построили Днепрогэс. Когда станция начала работать, пороги затопило, а плиту перенесли на берег. 2. В районе Павлокичкаса (этот заводской и жилой район несложно найти на современной карте г.Запорожья) – наверное самая обоснованная теория. Местность с трех сторон защищена естественными водными преградами, находится на возвышении что удобно для организации лагеря. Кроме того в 30х годах прошлого века при строительстве заводской зоны был обнаружен огромный клад. Следы клада теряются, но судя по его размерам, современники находки делали вывод, что это была богатая добыча под стать походу, из которого возвращался Святослав. По этот район находится в черте Запорожья и для клада мало интересное место. 3. У Черной скалы на острове Хортица. В пользу этой теории я не нашел никаких материалов. Поэтому скорее это версия более современного происхождения. 4. Вознесенская гора по левому берегу Днепра (её координаты N47 49.991 E35 06.951) – самая маловероятная версия. Скорее это отличное место для памятника, которому в районе Павлокичкаса просто нет даже самую малость подходящего места. Фото памятника см. в альбоме.
Согласно легенде, подверженный предрассудкам князь Куря приказал сделать из черепа прославленного воина чашу, с которой впоследствии не расставался.
Только немногие руссы спаслись в этой переделке, чтобы принести домой печальную весть о гибели Святослава Игоревича.
По словам Н.М. Карамзина «…сей Александр нашей древней истории, сей образец великих полководцев равнялся суровою воинскою жизнью с героями песнопевца Гомера, но… не есть пример Государя великого: ибо он славу побед уважал более государственного блага и, характером своим пленяя воображение Стихотворца, заслуживает укоризну Историка».
После смерти Святослава Древнерусское государство потрясла кровавая гражданская война, стоившая жизни его младшему брату Глебу и обоим законнорожденным сыновьям. В результате братоубийства на великокняжеском престоле очутился узурпатор Владимир, прозванный Робочичем (сыном рабыни), и лишь гораздо позднее – Красным Солнышком и Крестителем Руси.
