Ценитель фарфора, коллекционер рассматривает предмет своей страсти — тарелку, чашку, вазочку — особым образом, можно даже сказать, следуя некоему ритуалу, Он осторожно берет в руки хрупкую вещь, поворачивает ее на свет, оценивает белизну фарфора, живописный сюжет, цветовую гамму. И лишь потом переворачивает вещицу донышком кверху, чтобы посмотреть заводское клеймо. Впрочем, истинному коллекционеру сразу все ясно; на клеймо он глядит, как говорится, лишь для порядка. Скрещенные мечи, похожие на римскую десятку, нанесенные поверх глазури,— первое клеймо одного из старейших фарфоровых заводов России, широко известного как завод Гарднера. Мечи были, мягко говоря, позаимствованы у саксонских мастеров фарфора, когда в Вербилках обжигались первые “гарднеровские” вещи. И надглазурные (в отличие от подглазурных — саксонских) мечи на донышке свидетельствуют о том, что посуда сделана в XV III веке. Шли годы, менялись клейма вербилковской посуды: “М. Ф. Я. Г”, или просто “Гарднер”, или , или короткое “Г”, или “G”; позже, уже в девятнадцатом веке,— “Ф. Б. Гарднер” или “Ф, Б. Гарднер в Вербилках”... Знаменитый гарднеровский заводской знак стоял и на художественных произведениях, украшающих сегодня музейные и частные коллекции фарфора, и на дешевом ширпотребе, заполнившем в прошлом веке российский рынок. Впрочем, даже не представляющие большой художественной ценности старинные гарднеровские вещи ныне редкость, и ценитель фарфора не пройдет мимо них равнодушно. Чашка из расхожего лет сто назад сервиза сегодня стала раритетом. Кем же был этот Гарднер, чье имя увековечено темно-синими знаками на донышках блюдец и чашек, ваз и молочников, блюд и статуэток? Без малого 250 лет назад приехал в Россию предприимчивый англичанин, торговал лесом, стал зваться на русский манер Францем Яковлевичем. Должно быть, торговля шла неплохо, водились свободные деньжата. Так или иначе, вложил он их в весьма доходное дело — построил фарфоровый завод в селе Вербилки Дмитровского уезда Московской губернии. Высочайшим указом от 23 октября 1762 года Францу Яковлевичу Гарднеру было дозволено завод открыть. С этого времени и начинается история предприятия в Вербилках, ныне Дмитровского ордена Трудового Красного Знамени фарфорового завода. Вербилки оказались идеальным местом для изготовления фарфора. Центр России, рядом Москва — значит, сбыт обеспечен. Неподалеку отменное сырье — гжельские глины, кругом леса— вдоволь дров для горнов, есть вода для замеса: с одной стороны полноводная Дубна, с другой — ее приток Якоть. Изделия из Вербилок с самого начала пользовались высокой репутацией. Летом 1779 года академик Гергардт Фридрих Миллер посетил завод. Гарднеровский фарфор, пишет он, “может равняться добротою со всяким иностранным”, только “глазурь на нем не столь бела, как на саксонском”, однако “этот недостаток стараются исправить и, кажется, далеко в том успели”. Живопись еще уступает саксонской, “хотя китайскую и далеко превосходит”. Для Гарднера открылся широкий, практически еще нетронутый рынок сбыта. Фарфор входил в моду, его не хватало, дорогой заграничный фарфор — немецкий и французский — не всем был по карману. Единственный конкурент — Императорский фарфоровый завод в Петербурге — выпускал продукцию исключительно для царского двора. В Вербилках тоже делали дорогие, уникальные вещи — те, что китайскую посуду “далеко превосходят”. Но покупателей из разных слоев населения привлекала массовая, сравнительно дешевая посуда Гарднера с простым рисунком, незамысловатой формы. И понемногу гарднеровский фарфор стал непременным атрибутом любого мало-мальски зажиточного дома. Три поколения Гарднеров владели заводом. Но должно быть, яблоки падали достаточно далеко от яблони — потомки Франца Яковлевича оказались плохими хозяевами, и в 1892 году завод в Вербилках был продан известному заводчику М. С. Кузнецову. Однако слава гарднеровской посуды была так велика, что новый хозяин счел выгодным для себя не менять клейма гарднеровской фирмы. Сегодня у Дмитровского завода свой фирменный знак, свое клеймо: голова жителя здешних лесов — лося, увенчанная могучими рогами. К современному фарфору мы порою относимся скептически: какая у него художественная ценность! И зря. Если у вас окажется в руках фарфоровая вещица с головой лося на донышке, знайте: в этой вещице двухсотлетний опыт, мастерство, искусство русских мастеров фарфора.
