В XV–XVI вв. Звенигородская земля отличалась насыщенностью объектами церковной архитектуры. Только в юго-восточной части Звенигородского удельного княжества в то время располагалось около 30 приходских сельских церквей и погостов. По всей видимости, некоторые из храмов могли относиться к категории приписных (в которых богослужения проводились раз-два в году), или были монастырскими «заоградными» церквями, которые возводились в отдаленных вотчинах обители «на прихождение православному христианству».
Вообще церковь и монастыри сыграли крупную роль в заселении рассматриваемой территории и содействовали возникновению здесь новых сел, деревень и починков. Приобретая земли (покупками, пожалованиями князей, дарениями частных лиц, заимкою) монастыри, как правило, получали при этом различные льготы. Крестьяне, садившиеся на пустых и не разработанных угодьях монастыря, освобождались от юрисдикции местной власти, от повинностей на 3–10 и более лет, от обязательства давать подводы и кормы проезжающим чиновникам. Такие привилегии привлекали на монастырские земли многих крестьян.
Приподнять завесу над ранним периодом церковного строительства и формирования сельских приходов на Звенигородской земле нам позволяют интереснейшие материалы, полученные в процессе археологических изысканий, которые проводят сотрудники Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина в с. Большие Вязёмы.
Одно из перспективных направлений археологических исследований музея – поиск и изучение забытых древних погостов. Работа включает в себя выявление в письменных источниках упоминаний о когда либо существовавших церквях и монастырях, разорённых и прекративших своё существование в годы Смуты, когда Звенигород и его окрестности надолго становятся ареной вооруженных действий. Так, в 1606 г. этот район попадает в зону восстания Болотникова. Позже здесь стояли отряды Лжедмитрия 1 и Лжедмитрия 2. В 1617 г. Звенигородский уезд подвергся сплошному разорению войсками королевича Владислава и практически обезлюдел. Большое количество храмов в это время было разграблено, сожжено и уже никогда не возродилось.
Долгая скрупулёзная работа над архивными документами и картами XVII–XIX вв. недавно была вознаграждена уникальной находкой. Так, в глухом непролазном лесу у деревни Чигасово удалось обнаружить один из древнейших монастырей Подмосковья, который был основан в эпоху, озаренную светом учения преподобного Сергия Радонежского и славной Куликовской победы. Найти остатки обители помогло описание небольшой лесной поляны в урочище «Веденьё», которое сделал в 1879 году священник Георгий Иванович Фивейский:
«По дороге от с. Введенского к деревне Чигасовой или к сей деревне от деревни Скорлотовой в I 1/2 версте, в местности, называемой пустошью Введеньем, находится в лесу поляна, на которой и была первая Введенская церковь, давшая название и самой пустоши. При входе на поляну прежде всего представляется небольшой холм, на котором в память бывшей церкви изстари стоит и поддерживается Введенскими крестьянами деревянный крест с иконой Введения во храм; вокруг холма земля представляется неровною, на ней много плоских ям, происшедших от осадка земли, – это было кладбище, которое, как извечно, по древнему обыкновению всегда находилось около церкви. Кладбище представляется подобием круга в 20 сажень в длину и столько же в ширину. На восточной стороне холма, на глубине 3 вершков находятся в земле надгробные белые плиты из белого камня с чеканкою на них по краям и по углам, но, к сожалению, подпись на них стёрлась, на одном из них остались в разных местах 2 буквы ничего не объясняющие. На северной, южной и восточной стороне кладбища, в некотором расстоянии от него, видны неглубокие ямы до 12 и одна глубокая, свидетельствующие о бывшем здесь некогда селении. При входе на поляну с правой стороны находится пруд около 10 сажен в длину и 6 в ширину, хотя и заросший травою, но с постоянною в нем водою; по средине пруда к южной стороне находится довольно глубокая яма с холодною водой. При начале леса, окружающего поляну, заметны полосы, которые служат знаком того, что земля на месте нынешнего леса была пахотная. <…> Первая Введенская церковь была деревянная и, судя по площади холма, на котором была построена, небольшого размера, – не более 5 сажень в длину и 3 в ширину. Из предания известно, что церковь имела утварь и при ней были колокола, внутреннее украшение церкви было весьма замечательно: иконостас был прекрасной греческой живописи…» По сведениям Г.И. Фивейского, во время Смуты храмовая икона Введения Пресвятой Богородицы была перенесена прихожанами в село Козино, где она хранилась до XIX в.».
Именно здесь, в лесном урочище «Веденьё» когда-то располагался Введенский монастырь, история которого уходит в далёкое прошлое. Точная дата возникновения обители не известна. Можно допустить, что время её устроительства близко основанию знаменитого Саввино-Сторожевского монастыря.
Первое же упоминание мы находим в разъезжей грамоте, составленной 16 июня 1504 г. великим князем Иваном III в связи с передачей Звенигородского удела князю Юрию Ивановичу. Это была небольшая скромная пустынь, почти не оставившая после себя каких-либо исторических сведений. Учреждение монастыря приходится на то время, когда умы русских людей занимала мысль о тщете и суетности мирского житья. Городские и подгородные обители тогда не могли вместить всех, желавших удалиться от суеты мира. Среди самих монашествующих в XIV и XV вв. было сильно стремление к пустынножительству, к уходу из многолюдных монастырей в уединенные пустыни и скиты, десятки которых возникали в глухих непроходимых лесах. В дебрях леса, в молитвенной аскезе отшельники стяжали благодать Божию. Они пробавлялись самой скудной пищей, пестовали смирение и подвергали свою плоть тяжелейшим испытаниям. Именно в таких малых обителях, в безмолвии полутёмных монастырских келий, созидался духовный идеал Руси…
Весной 2005 года остатки монастыря с большим трудом удалось обнаружить. Для поисков лесного урочища были использованы современные снимки окрестностей Звенигорода с космического спутника. Благодаря им, стало возможным точно локализовать крохотную полузаросшую поляну среди обширного лесного массива. Добравшись на место, мы к своему удивлению, застали Введенскую пустошь практически в том самом состоянии, котором ее видел Г.И. Фивейский почти 130 лет назад. Те же холм, заросший тенистый пруд, холодные надгробные камни…
Местность вокруг монастырских руин необычайно живописна. Поляну окружает стена старого таинственного леса. Это место, волнующее воображение уводит за собой в прошлое, в то время когда малиновый звон колоколов Введенского храма разносился на много верст окрест, а тихое умиротворяющее пение безвестных иноков разливалось над лесом. Врата обители были открыты каждому паломнику. В церковные праздники к стенам храма стекались десятки богомольцев, и монастырь щедро одаривал их своим духовным богатством. Подле церкви Введения погребали монахов, где-то здесь, под корнями могучих дубов находятся гробницы основателей. В приправочном списке с писцовых книг Звенигородского уезда 1558–1560 гг. уоминается, что «на царя великого князя земле волостной погост, а в нем церковь Введение Пречистые. Пашни поповы четырнатцать четьи в поле, а в дву по тому ж, земля среднея, сена десять копен, пороснеку сорок чети» .
Отзвенели монастырские колокола, ушли в мир иной игумены и иноки, обветшал великолепный древний храм. В первой половине XVI в. обитель захирела и превратилась в погост – населенную местность, где церковь с кладбищем, но домов, кроме принадлежавших духовенству, не было.
В писцовой книге 1624–1625 гг. значится «пустошь, что был погост на царя и великого князя земле, на волостной, а в нем место церковное Введение Пресвятой Богородицы; пашни церковныя средние земли лесом поросло 14 четв. в поле, в дву потому ж, сена 10 копен, лесу пашенного 20 десятин». Из этого документа следует, что во время польско-литовской интервенции начала XVII в. погост был разрушен и запустел. В начале XVII века Введенский погост подвергся разграблению и осквернению. Много страшного тогда произошло здесь – убийства, грабеж, глумления над древними образами. Возродиться из руин и вновь обрести поруганные святыни Введенский храм уже не смог.
Около XVIII столетия на месте престола сожженного поляками храма был поставлен поклонный крест, который застал и описал Г.И. Фивейский.
Память о монастыре жива и сейчас. С древним Введенским погостом связано множество преданий, некоторые из которых удалось зафиксировать ученым-этнографам. Так, до сих пор в деревнях Чигасово, Хлюпино и Сальково можно услышать легенды о провалившейся под землю церкви или о старинном колоколе, якобы найденном на месте храма.
Проведя археологические раскопки на месте монастыря, ученые обнаружили большое количество высокохудожественных древних предметов. На то, что здесь когда-то стоял православный храм с окружающим его некрополем, указывали части окладов от икон, утварь, многочисленные надмогильные плиты и другие находки, среди которых следует выделить удивительный по богатству и красоте набор произведений средневековой христианской металлопластики. В процессе исследований было найдено несколько массивных литых крестов-энколпионов эпохи преподобного Сергия Радонежского.
Они представляют собой довольно крупные и массивные складные кресты, которые носились поверх одежды и были предназначены для хранения частиц Креста Господня либо частиц мощей святых угодников. Известны случаи нахождения таких энколпионов с сохранившимися внутри реликвиями, залитыми воском. Энколпионы-реликварии нескольких типов хорошо известны археологам среди древностей домонгольского времени. Центром их производства во второй половине XI-XII веках был Киев, а основной территорией распространения - Среднее Поднепровье. Самая распространённая форма древних мощевиков - четырехчастный крест с закругленными концами. На лицевой стороне креста, в центре, как правило, изображалось Распятие, в круглых же концевых медальонах и на обратной стороне помещались изображения архангелов, Св. апостолов, образы тезоименитых святых-покровителей. Довольно часто выбор иконографических сюжетов был связан с особенностью духовного пути владельца креста.
При археологических раскопках энколпионы встречаются гораздо реже, чем обычные нательные кресты. Крайне редко они встречаются в погребениях на рядовых некрополях XIV-XVI вв. По всей видимости, эти предметы находились в личном пользовании лиц, имевших высокий культурный уровень и социальный статус. В первую очередь такие кресты могли принадлежать представителям церковного причта и монахам.
На некоторых найденных нами энколпионах помещены образы святых воинов-демоноборцев - архистратига Михаила, Федора Стратилата, Дмитрия Солунского, мученика Никиты. Кресты с изображениями покровителей ратного дела принадлежали русским воинам и служили оберегами в войнах за свободу Отечества и неприкосновенность православной веры. Несколько таких нагрудных мощевиков было найдено при археологических исследованиях на Куликовом поле. На одном из крестов XV века изображен мученик Никита, побивающий беса. Именно в это время св. Никита становится символом освобождения Руси от татарского ига. Очень интересен и чрезвычайно редок литой образок с изображением Николы и семи спящих отроков Эфесских. В центральной части композиции помещен св. Николай, вокруг которого изображены семь полулежащих фигур отроков, подпирающих головы рукой. Этот сюжет связан с легендой о семи отроках из Эфеса, известной с V–VI вв. нашей эры. Семь мальчиков-христиан спрятались в пещеру, спасаясь от преследований императора-язычника Деция. Здесь они чудесно заснули и проснулись лишь спустя три столетия, уже при полном торжестве христианства. Эта легенда была популярна в Византии и Древней Руси, и неслучайно семь спящих отроков Эфесских помещены на фасад замечательного памятника владимиро-суздальского зодчества – Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Семь спящих отроков почитались в народе как целители животворящим сном, а иконки с их изображением служили оберегами во время сна.
В площадь археологического раскопа попал древний монастырский некрополь. Здесь были бережно расчищены и изучены белокаменные надгробные плиты, часть из которых оказалась богато украшена геометрическим орнаментом. Однако сами могилы при раскопках не вскрывались, дабы не тревожить прах похороненных здесь людей.
Также на поляне (тогда она была значительно больше – это сейчас заросла лесом) был найден колодец, и пруд, с которым связана еще одна легендарная история. Она гласит, что перед приходом поляков (как раз во времена Смуты монастырь был разорен и разграблен) на дно пруда были спрятаны колокола. Анализ воды в пруду, который сейчас превратился в глубокое болото, покрытое метровым слоем торфа, показал, что в ней присутствуют окислы железа, что может указывать на то, что там есть какие-то железные предметы. Узнать, что же находится там на самом деле и, возможно, поднять колокола древнего храма на поверхность – возможно, эту задачу решат археологи будущего.
Археологические исследования на месте древнего Введенского монастыря еще не завершены, но они уже позволили составить представление о бытовой и духовной культуре его насельников, определить время возникновения и расцвета обители, изучить монастырское кладбище. Интереснейшая коллекция древних предметов пополнила фонды Пушкинского музея-заповедника. На месте монастырского храма на поляне летом 2005 года был водружен новый дубовый шестиметровый памятный крест, который напоминает о прошлом, сюда приходят верующие крестным ходом, это место часто навещают паломники.
Алексеев Алексей Викторович, археолог Института археологии РАН, старший научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А.С. Пушкина.
Недалеко от тайника протекает река Халява, на её бергу можно найти хорошее место для отдыха.
