Автор: Solo
Создан: 05.09.2021
Опубликован: 05.09.2021
(отредактирован: 29.10.2022)
Описание окружающей местности
К Москве издавна прилегали многочисленные сёла, деревни и слободы, постепенно входившие в черту столицы. Одним из них было Красное село, память о котором запечатлена в названиях трех улиц восточнее Комсомольской площади и в наименовании Московского района.
Впервые о нём узнаем из завещания 1423 года великого князя Василия I, отдававшего во владение сыну Василию «селце оу города оу Москвы над Великим прудом». Оно располагалось к северо-востоку от водоема, на песчаных буграх, в начале дороги, ведущей на Ярославль. Южнее села, там, где из пруда вытекала речка Чечёра, этот путь сливался со Стромынской дорогой и далее вел к Кремлю. Тот факт, что в первой четверти XV века сельцо упоминается без названия, говорит о его недавнем заведении. При Василии Тёмном оно было обустроено и по живописности места получило название Красное.
В трудные моменты русской истории тут неоднократно решалась судьба страны. Одним из них стал 1480 год, когда встал вопрос — сможет ли Русь окончательно избавиться от татарского ига. Воспользовавшись разладом Ивана III с братьями, хан Ахмат двинул войска на Русь и подошел к Оке. Сюда стягивались и русские рати. Но Ахмат не решился переправиться через реку, а направился к Угре, рассчитывая соединиться с польско-литовскими силами короля Казимира. Узнав об этом, Иван III возвратился в столицу и расположился в Красном селе. При московском дворе образовались две партии. Одна из них требовала не предпринимать активных действий и пойти на уступки Орде. Другие, напротив, стояли за решительный отпор противнику. Москвичи, в ожидании предполагаемой осады, перебрались в Кремль и стали упрекать возвратившегося государя: «а нынеча разгневив царя сам, выхода ему не платив, нас выдаешь царю и татаром». Отъезд Ивана III из армии кроме недовольства в столице вызвал и нарекания ростовского архиепископа Вассиана, потребовавшего, чтобы великий князь немедленно ехал к войскам: «Вся кровь на тебя падет христианская, что ты… бежишь прочь, а бою не поставя с татарами». К князю направилась депутация из духовенства и бояр. Иван III, по сообщению летописца, должен был оправдываться перед ними и возвратиться к войскам. Как известно, в результате последовавшего многодневного «стояния» на Угре Ахмат был вынужден повернуть обратно и с ненавистным татарским игом было покончено.
По материалам следующего столетия, Красное село сильно разрослось. Иноземец Конрад Буссов отмечал, что тут «жили богатые купцы и золотых дел мастера, имевшие в Москве друзей и родственников». Шведский агент Пётр Петрей насчитал в нем 700 ремесленников и торговцев. Иностранцы верно подметили главную особенность Красного села — оно носило характер слободы. О богатстве его обитателей говорит найденная археологами оконная слюда. Это редчайший случай в сельских поселениях, где окна обычно затягивали тряпьём или бычьим пузырём.
В период Смутного времени Красное было фактическим ключом к Москве. Именно сюда 1 июня 1605 года прибыли гонцы Лжедмитрия I — Наум Плещеев и Гаврила Пушкин с листами от самозванца. Поднять жителей села не составило особого труда. Мужики, говорит летописец, «их приняли и рады им были». Узнав о переходе красносельцев на сторону противника, царь Федор Годунов повелел конным сотням детей боярских рубить мятежников. Но те не дошли до Красного: встретив сопротивление казаков, отряд воротился назад. Тем временем Плещеев и Пушкин, окруженные народом, вошли в столицу и на Лобном месте зачитали грамоты «царевича». Москва перешла в руки самозванца.
Через полтора года Болотников, подойдя к Москве и осадив столицу, не учёл значения Красного села и только в конце своей осады попытался захватить его, чтобы осуществить таким образом план полной блокады города. Но это ему не удалось.
Зато это хорошо понимал царь Василий Шуйский, который, борясь с «тушинским вором», в 1609 году приказал «быти в Красном селе для оберегания от воров изменников воеводе Никите Михайлову сыну Пушкина да Нелюбу Васильеву сыну Огарёву». С ними было более 600 стрельцов, около 300 ратников и 10 пищалей. Осознавал стратегическое положение села и самозванец. В 1609 году Красное село было сожжено казачьим атаманом Гороховым, который переметнулся из стана Шуйского в лагерь «тушинского вора». В итоге конец царя был предопределён.
После Смуты село медленно восстанавливалось. К 1638 году в нем считали 118, а в 1646 г. — 120 дворов. Треть населения занималась торговлей и ремёслами, обслуживала царское хозяйство. Среди них упомянуты люди разных профессий — хлебники, мясники, извозчики, каменщики, серебряник, замочник, сапожник и другие. Расходные записи донесли имя красносельского купца Якимки Семёнова, поставлявшего царю юфть, ремни и кожи для отделки дворцов.
В XVII веке был заселён ближайший участок дороги к поселению, где сегодня пролегает Нижняя Красносельская улица. С 20-х годов XVII веке упоминается стоявшая на ней деревянная Покровская церковь, при которой в конце того же столетия появился придел Николая Чудотворца. По близости ручья Ольховец за ней вскоре закрепилось наименование «на Ольховце». В 1730 году был напечатан указ о строительстве каменного храма: предполагалось прибавить новый придел Иоанна Предтечи. Церковь неоднократно перестраивалась впоследствии, пока её классический облик не был закреплен в 1838 году мастерством О.И. Бове. Покровская церковь являлась главной доминантой южной половины села, где группировалась большая часть поселения.
В северной части главной была Крестовоздвиженская церковь. В 1692 году на месте прежней деревянной была построена каменная, которую чаще именовали по приделу Тихвинской иконы Божьей матери. В основе её лежал четырехугольный в плане объём. На него опирался массивный восьмерик, грани и обрамления окон которого были украшены полуколоннами и треугольными сандриками. Далее следовала восьмигранная ломаная крыша и главка на барабане, который повторял украшение восьмерика. И в композиции, и в деталях храма отчетливо проявились черты так называемого нарышкинского барокко, правда, довольно скромного, без привычной пышности. Строительство храма в северной части Красного села было связано с расположенным вблизи царским дворцом. Это же объясняет и меньшую населённость этой территории по сравнению с южной половиной.
Красносельский дворец в XVII веке не был значительным архитектурным явлением, как Коломенский или Преображенский. Он включал в себя деревянные жилые покои, придворную церковь Спаса и службы. Хоромы располагались на северном берегу пруда и фасадом выходили на водоем. В 1747 году дворец ремонтировался под началом известного архитектора Ивана Мичурина. В 1776 году церковь Спаса была упразднена «за ветхостью» и разобрана, а утварь передали в храм дворцового присёлка Гольяново. В 1790 году сломали последние остатки деревянного дворца, а его место стали сдавать на откуп частным лицам.
Цари посещали Красное село нечасто, и то, если охота происходила поблизости. Алексей Михайлович и его наследники больше любили Коломенское, соседние Преображенское и Измайлово. Поэтому в Красном не возникает образцовых садов или придворного театра. Хозяйственные работы касались лишь крайних надобностей: пришлось засыпать заросшие участки пруда, а в 1684 году соорудили деревянную плотину с мостом, вероятно, на месте прежних. Плотину поставили и на верхнем течении реки Рыбинки.
Больше внимания уделял Красному селу Пётр I. Долгое время среди крестьян сохранялось местное предание, рассказывающее, что пруд в старое время именовался Русальским. Уверяли, что в молодости Пётр I любил кататься по нему, особенно в Троицын день. Однако Петровская эпоха отразилась на Красном селе скорее с военной стороны. К западу от него встал Артиллерийский, а к востоку — Фуражный и Житный дворы. В Рейхсмузеуме Амстердама сохранилась любопытная гравюра Адриана Шхонебека, изображающая фейерверк в Красном селе 12 февраля 1697 ода. Он был устроен по случаю возвращения русской армии из-под Азова. «Огненная потеха» стала настоящим театральным представлением. Двуглавый орел разил горящими стрелами османский полумесяц. На большом столпе красовалась латинская надпись «Виктория». На пруду были устроены фонтаны и поставлено изображение Нептуна. На главных воротах красовался вензель Петра I и надпись по-латыни: «Да здравствует царь Пётр Алексеевич». Изображено много людей, прибывших на праздник из Москвы. Поодаль, на заднем плане гравюры можно разглядеть деревянные сельские избы.
В конце XVII века в Красном считали 220 дворов, большинство которых теперь стало находиться на северной половине села, расширившейся к западу. Кроме дворцовых крестьян здесь жили подьячие, сокольники, ловцы, купцы, стольник и думный дьяк. Двор с прудом и садом имел «господин Шеин», сподвижник Петра I. Купцы и ремесленники всё больше уходили в город, и торговая жизнь села развивалась слабо. Несмотря на указ 9 апреля 1714 года о запрещении слобожанам селиться на «белой» земле (в ту пору Красное причисляли к слободам), население его к 1720-м годам сильно сократилось. В приходах обеих церквей теперь значилось около 80 дворов.
В середине и конце XVIII века к югу от Красного пруда, по берегам речки Чечёры, проходили народные гулянья. Здесь стояло много качелей и других увеселений. В 1759 году Ж.Б. Локателли был построен деревянный театр. Оперный дом на Красном пруду включал партер, ложи, занавес для сцены и систему кулис. В нём устраивали «публичный машкерад», а позже ставили итальянские оперы. Ложи продавались на весь сезон и отделывались теми, кто их приобретал. В 1759 году командированные из Петербурга в Москву для устройства театра актеры Ф.Г. Волков и Я.Д. Шумский ставили в «Локателлиевом доме» русские спектакли. Роли игрались студентами Московского университета и гимназистами-разночинцами. Антрепренёр стал набирать их из среды учеников, которым давал знания по музыке, танцам и актёрской игре. В 1760 году таковых насчитывалось 19 человек. Однако публичный театр не смог существовать лишь на частных сборах. В 1761 году он «рушился совершенно», а в следующем и вовсе был закрыт, так как резко упала выручка от спектаклей. В это же время Ф.Г. Волков увозит в Петербург ведущих московских актеров.
Прокладка в 1742—1747 годы Камер-Коллежского вала фактически очертила новую границу Москвы, в которую включалось и Красное село. С этого времени оно окончательно стало терять сельский уклад. В конце XVIII века здесь считали 80 домовладельцев, то есть на протяжении почти столетия население держалось на одном уровне. Около половины дворов принадлежало чиновникам и военным, а около четверти — купцам.
Ныне память о нём сохранена в названии Красносельского района, станции метро, трёх улиц, шести переулков и Красносельского тупика.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов». rblogger.ru
