Если ехать со стороны Шацка в Конобеево, сначала проезжаем более молодое село - правобережное Лесное. Здесь в свое время занимались выделкой черепицы. К началу XX века село уже было очень зажиточным, о чем до сих пор напоминают некогда богатые, а теперь, увы, разваливающиеся деревянные хоромы. Над всем этим печально возвышается остов церкви. Храм Казанской иконы Божией Матери был построен в 1835 году, а спустя сто лет закрыт. В 1950-е его начали было разбирать на кирпич для местной школы, уничтожили трапезную и до половины ротонду, потом неожиданно рухнули леса, которыми был обставлен храм. И хотя по счастливому стечению обстоятельств (или, все-таки, Божией милостью) никто не погиб, разборку церкви остановили. Два отдельно стоящих скелета - храм и колокольня, без «связки» - трапезной, так и остались стоять посередине села... Воскресенской церкви в соседнем Польном Конобееве повезло еще меньше. Ее, построенную в 1804 году на средства графов Нарышкина и Дмитриева и имеющую три престола: главный (холодный) – Обновления храма Воскресения Христова в Иерусалиме и придельные (тёплые) – святителя Николая и Льва, епископа Катанского, разрушили в шестидесятые годы ХХ века. Шатчанин краевед Александр Потапов так вспоминает о тех событиях в своей книге «Шацкие легенды и были»: «Помню, ранней осенью 1967 года в село приехала бригада подрывников. Начали сверлить в неподатливых стенах церкви отверстия и закладывать в них взрывчатку. Жители соседних домов опасались, что предстоящий взрыв может повредить хозяйственные постройки. Многие забивали окна досками, но подрывники успокаивали: мол, ничего не случится. А спустя несколько дней, 23 сентября, во время урока в Лесно-Конобеевской средней школе мы услышали глухой взрыв. Учитель рисования Николай Федорович Малашин вызвал меня в коридор, подвел к широкому окну на втором этаже и указал на польновскую, заречную, сторону: “Смотри!” С высоты открывался широкий вид на Польное Конобеево, но чего-то главного в нем не хватало. Не сразу сообразил, что старинного, с детства знакомого здания церкви уже нет. Только клубы рыжеватой пыли поднимались над пожелтевшими вековыми липами, клубились, а затем медленно оседали».
