Хамхи – древний, ныне покинутый город в Ингушетии. На территории поселения имеется архитектурный комплекс, представленный множеством исторических объектов: циклопические жилища башенного типа, 4 боевых башни, 4 полубоевых и 16 жилых, а также 10 склеповых могильников. В настоящее время территория поселения входят в Джейрахско-Ассинский государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник и находятся под охраной государства.
Когда в конце XVIII века в Горную Ингушетию прибыли первые европейские исследователи, увиденное так их поразило, что они были готовы приписать башни величайшим цивилизациям – грекам или персам, но только не ингушам: настолько бедно жили горцы в те времена. Тем не менее этот народ сотни лет поставлял соседям лучших башенных строителей. Об этом говорится в преданиях грузин, чеченцев и осетин, причем некоторые легенды сохранили даже имена строителей. За работу брали от 50 до 80 коров. Но корысть, конечно, была в этом деле не главным фактором. Мастерами восхищались, об их творениях слагали эпические песни. Наряду с народными лекарями такие люди считались священными. На них даже не распространялась кровная месть, и всякое покушение на жизнь и здоровье строителя башен каралось смертью. Возведение башни начиналось со сбора материалов. Недаром, приходя в гости, ингуши дарили друг другу камни. В углубление на месте предполагаемой стройки наливали молоко. Если до утра оно не просачивалось в почву, основание считалось надежным. Башню возводили без фундамента, прямо на скале. Хотя сейчас бытуют истории про особый цемент, замешанный на яйцах, в действительности скрепляли камни простым составом из глины, извести и песка. Осуществить грандиозную стройку мастер должен был не более чем за год. Окончание знаменовалось установкой на вершине башни конического замкового камня. За один этот камень строитель по традиции получал хорошую лошадь или быка.
На первом этаже широкой жилой башни («гала») держали скот. На втором – устраивали очаг. Язычники верили, что возле огня обитают души умерших, и нередко угощали незримых предков, бросая им пищу. Это место считалось священным. Когда девушка выходила замуж, она брала в руки сперва надочажную цепь родного дома, как бы прощаясь с ним, а затем — цепь в доме жениха, хозяйкой которого она отныне становилась. Третий этаж был жилым. Иногда встречаются и четырехэтажные башни, в них на верхнем этаже либо обитала вторая семья, либо располагалась гостиная. В случае опасности, а их во времена Средневековья хватало, все укрывались в боевой башне («воув»). Иногда для этого было достаточно пройти по тонким мосткам между строениями, перекинутым на большой высоте. Единственный вход в боевую башню делали на втором или даже на третьем этаже. Когда приближался неприятель, заменяющее лестницу полено с глубокими зарубками втягивалось наверх. На первом этаже хранились запасы провизии и воды, здесь же держали пленных. Этажом выше, как и в жилой башне, был очаг – оборонявшимся нужно хорошенько подкрепиться перед боем. Выше территория воинов, стрелявших по врагу под прикрытием похожих на балкончики навесных бойниц-машикулей. Сейчас по этим каменным щитам легко определить, какая из башен отреставрирована, а какая еще нет. На старых башнях машикули щербатые, полуразрушенные. Если врагу удавалось ворваться внутрь, рубеж обороны переносился все выше, и за каждый этаж, на который надо было пролезть сквозь узкое отверстие, нападающие расплачивались многими жизнями.
Легенда рассказывает о жившем в XII веке благородном Альберде и трех его сыновьях – Эги, Таргиме и Хамхи. По завещанию отца, старший сын Эги поселился в Эгикале (по-ингушски кхал — это «селение»), а младшие братья построили по соседству города, носящие их имена. В Средние века здесь, в Таргимской котловине, был процветающий торговый и ремесленный центр на перекрестке дорог из Дарьяльского ущелья в Чечню и с равнины в Грузию. В Эгикале, крупнейшем из селений, ингуши жили вплоть до депортации. Таргим известен своими башнями и христианским храмом Алби-Ерды, по возрасту немногим уступающим знаменитому Тхаба-Ерды. Основатель последнего аула, Хамхи, согласно легенде, был отличным кузнецом и переводчиком с грузинского, работавшим у самого царя Ираклия. Из его города, ныне опустевшего, происходит целый десяток нынешних ингушских тейпов.
