С первых дней войны командный состав училища береговой обороны им. ЛКСМУ принял решение скорректировать программу подготовки курсантов на более ускоренное изучение стрелкового оружия, тактики ведения боя в полевых условиях, использования артиллерии в отражении возможного нападения врага как с моря, так и с суши. Такая подготовка способствовала в недалеком будущем успехам курсантского батальона училища.
Севастополь немцы забрасывали бомбами с первых дней войны, поэтому курсанты факультета зенитной артиллерии отражали и первый, и последующие налеты авиации. Из числа курсантов-зенитчиков выпускников курса был создан зенитно-артиллерийский дивизион 2-го батарейного состава под командованием начальника кафедры тактики ПВО училища полковника И.П. Леонтьева. Действуя в общей системе ПВО главной базы Черноморского форта, дивизион мужественно отражал налеты вражеской авиации, имевшей своей целью минировать с воздуха выход кораблей из бухты и наносить удары по военным и промышленным объектам города и флота. От меткого огня зенитчиков не один фашистский стервятник нашел себе могилу на подступах к Севастополю.
Во флотской газете «Красный Черноморец» от 6 июля 1941 года давалась высокая оценка боевым действиям курсантов-зенитчиков: «Умело и мужественно курсанты участвуют в боевых действиях по отражению ночных налетов фашистских стервятников. Хладнокровные, уверенные действия зенитных расчетов, связистов, разведчиков обеспечивают интенсивность и быстрый темп стрельбы по самолетам врага». После окончания курса офицеры-зенитчики В. Белонин, Ю. Наумов, В. Лобанов, А. Мордовцев, В. Пономарев, А. Богданов, Б. Зорин были оставлены в Севастополе до последних дней обороны. Лейтенант Борис Зорин получил назначение на легендарный броненосец «Железняков». Возглавляя разведку, он проявил мужество, отвагу и военную смекалку. Дрезина бесстрашного моряка в любую погоду, днем и ночью выходила на разведку, доставляя ценные данные для нанесения ударов по врагу. 28 декабря 1941 года во время огневого налета противника Б. Зорин пал смертью храбрых.
12 июля 1941 года Военный Совет ЧФ возложил на училище ответственную задачу по охране и обороне важнейших объектов города и флота. Курсанты несли боевое дежурство на береговых батареях главной базы флота и училища. В механических мастерских училища изготавливались 50-мм ротные минометы. Пиротехники осваивали производство и правила использования противопехотных и противотанковых мин. Некоторая часть курсантов принимала участие в строительстве оборонительных и защитных сооружений города. В связи с неблагоприятной обстановкой, сложившейся в районе г. Одессы, 22 августа 1941 г. по призыву Военного Совета флота на защиту Одессы из училища была послана группа добровольцев из матросов, старшин и офицеров во главе с майором А.С. Потаповым. За образцовое выполнение задания майор А.С. Потапов был награжден орденом Ленина. Офицеры училища майор Деньщиков и ст. лейтенант Белоусов пали смерть храбрых при защите Одессы.
Самое тяжелое испытание выпало на долю личного состава училища в дни героической обороны Севастополя. В конце октября 1941 г., прорвав нашу оборону на Перекопе, немецко-фашистские захватчики вторглись в пределы Крыма. Гитлеровцы с ходу стремились овладеть Севастополем. Военным Советом флота были приняты экстренные меры. Из экипажей кораблей, личного состава береговых частей оперативно были сформированы отдельные отряды, батальоны, в том числе и курсантский батальон училища, и направлены на дальние подступы к городу. В ночь с 29 на 30 октября 1941 г. курсанты, матросы, старшины во главе со своими командирами в пешем строю совершили 35-километровый ночной переход. На своих плечах они несли минометы, пулеметы, ящики с боеприпасами и другое военное снаряжение.
Весь личный состав училища был сведен в отдельный усиленный курсантский батальон под командованием заместителя начальника училища по учебной части полковника Василия Андреевича Костышина. Обязанности комиссара батальона принял комиссар училища полковой комиссар Борис Ефимович Вольфсон. Батальон состоял из роты комсостава, пяти курсантских стрелковых рот, в том числе минометной и пулеметной, трехорудийной 76-мм артиллерийской батареи. На фронт вышли в полном составе политотдел, тыл снабжения, санитарная часть и другие подразделения училища. 30 октября 1941 г. курсантский батальон занял рубеж обороны в 4 километрах юго-западнее Бахчисарая, вдоль реки Кача, и приступил к подготовке окопов и траншей.
30 октября авангард войск Майнштейна, моторизованная бригада, рвалась к рубежу обороны. Береговая батарея №54 под командованием старшего лейтенанта Ивана Заики (выпускника училища БО) открыла огонь по танкам и автомашинам с пехотой, нанеся им большой урон.
Офицерский состав батальона уделял большое внимание организации обороны, установлению связи с соседями, обучению личного состава, использованию противотанковых гранат и бутылок с горючей смесью для борьбы с вражескими танками.
31 октября начала действовать двухсторонняя разведка. В ночь с 31 октября на 1 ноября в сторону железнодорожной станции Альма была выслана разведгруппа курсантского батальона в количестве 22 человек во главе с капитаном Н.Н. Ершиным и лейтенантом Л.А. Ашихминым. На пути следования они встретили превосходящие силы противника и вступили с ними в бой. Разведгруппа понесла большие потери, капитан Ершин пропал без вести, лейтенант Ашихмин погиб.
1 ноября, во второй половине дня, курсантский батальон уже отражал сильные атаки пехоты противника, поддержанные авиацией, артиллерией и танками. Фашисты обрушили на наши позиции массированный огонь, надеясь ошеломить и запугать защитников города, но это им не удалось. Курсанты-комсомольцы мужественно и стойко защищали занимаемые позиции. Их высокий моральный дух, преданность своей Родине, своему народу оказались сильнее превосходящих сил противника. Первыми бой приняли курсанты 1-й роты головного охранения батальона под командованием капитана П.П. Компанца и военкома старшего политрука Т.К. Голубя.
Мужественно сражался на склоне правой высоты от главного шоссе Севастополь-Симферополь взвод под командованием лейтенанта Б.Ф. Григоренко. Во время боя многие курсанты взвода получили ранения и контузии. Будучи раненым, лейтенант Григоренко из станкового пулемета продолжал вести огонь по наступавшим фашистам. На второй день во время контратаки он был смертельно ранен. Боевые друзья похоронили его и поклялись у могилы отомстить врагу за смерть храброго, замечательного командира.
На склоне левой высоты сильной атаке подвергся 3-й взвод 1-й роты головного охранения под командованием лейтенанта К.Я. Бондаря. Многие бойцы пали смертью храбрых, погиб и командир. В окопе в живых оставался один раненый курсант А.И. Мальцев. К нему кинулись фашисты, чтобы захватить его в плен живым. Тогда Мальцев, взорвав противотанковую гранату, ценою своей жизни уничтожил окружающих его гитлеровцев . За проявленное мужество и отвагу А.И. Мальцев посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени, который был вручен матери героя.
Бой под Бахчисараем принимал все более ожесточенный характер. Противник любой ценой стремился сломить сопротивление обороняющихся. На окраине Бахчисарая противник сосредоточил дополнительные силы для решающего удара по курсантскому батальону. Тогда по скоплению врага ударила 30-я 305-мм башенная береговая батарея главной базы ЧФ и 76-мм батарея училища, их стрельбу успешно корректировал преподаватель училища майор А.Ф. Черненок. Мощные взрывы снарядов нанесли большой урон противнику в живой силе и технике.
Смело действовали минометчики под командой лейтенанта И.И. Кожевникова. После ряда неудач противник стал сосредоточивать свои силы на левом фланге за железной дорогой Бахчисарай - Севастополь. Это было своевременно замечено, и по противнику открыл огонь пулеметный взвод под командованием воспитанника училища лейтенанта А.Р. Глушакова. Понеся потери, фашисты вынуждены были отойти на свои прежние позиции. Идя на хитрость, противник стал засылать в ряды обороняющихся своих лазутчиков, переодетых в форму советских военнослужащих. Во время нашей контратаки один из лазутчиков ранил в ногу командира 1-й роты, полковника А.М. Корнейчука. Находящийся рядом курсант А.А. Собко выстрелил в фашиста, а курсант К.Г. Жестков добил его штыком.
В ночь с 3 на 4 ноября 1941 года курсантский батальон, выполнив боевой приказ командующего ЧФ на Бахчисарайском направлении, был переброшен в район Мекензиевых гор, где также создалась угроза прорыва противника к Севастополю.
* * *
Военно-морское училище береговой обороны им. ЛКСМУ в обороне Севастополя 1941-1942 гг. на занимаемых позициях выполнило боевой приказ командования Черноморского флота. Курсанты, матросы, старшины под командованием офицерского состава совершили бессмертный подвиг. Они первыми вступили в бой с немецко-фашистскими захватчиками и задержали их наступление на главном направлении Симферополь - Севастополь.
Бывший член Военного совета вице-адмирал П.М. Кулаков в своей книге «250 дней в огне» вспоминает: «Первые дни ноября 1941 года были исключительно тяжелыми для Севастополя, мы совершенно не имели полевых сухопутных войск. Оборонительные рубежи защищали лишь несколько батальонов, наспех сформированных из личного состава Военно-морского училища Б.О. им. ЛКСМУ и школ учебного отряда… Немногие защитники рубежей уцелели в жестоких боях, но они не дали врагу занять Севастополь с ходу». Важное значение в обеспечении выполнения курсантским батальоном боевого приказа имела организующая роль офицерского состава.
Это прежде всего командование батальона: полковник В.А. Костышин, полковой комиссар Б.Е. Вольфсон. Офицеры штаба батальона: майор В.И. Голубь (нач. штаба), майор Н.П. Романов, майор Н.Ф. Черненок, капитан А.П. Цветков, капитан В.А. Буров, капитан-лейтенант Е.Ф. Потапов, воен-инженер 3 ранга А.С. Чернов, старший лейтенант Е.Ф. Раскатов.
Командиры курсантских рот: капитан П.П. Компаниец, полковник А.М. Корнейчук, капитан М.С. Синючин, капитан Лобов, капитан П.И. Сабуров, а также помощники командиров рот, командиры взводов и др. подразделений курсантского батальона.
В связи с необходимостью срочной подготовки офицерского состава 14 февраля 1942 г. по решению вышестоящего командования три курсантские роты были сняты с занимаемых позиций в районе Мекензиевых гор и направлены на Кавказ, в г. Ленкорань, для продолжения учебы в училище.
* * *
Из воспоминаний Баранова Николая Федосеевича, бывшего курсанта:
«Проучился я с июля по конец октября 1941-го года. В это время немцы прорвали оборону наших войск на Перекопе и начали быстро двигаться вглубь Крыма. Отдельная Приморская Армия, эвакуированная из Одессы, первое время помогла остановить продвижение врага, но не смогла удержать занятые позиции и стала поспешно отступать к Севастополю.
Немцы бросили вперед моторизированную бригаду Циглера, которая направилась на Бахчисарай, а части Отдельной Приморской армии стали отступать через Ялту, так что проход на Севастополь был открыт. 29 октября 1941-го года у нас был ужин, мы ни к чему экстраординарному не готовились, и тут объявили боевую тревогу. Мы не успели даже поесть, как побежали одевать снаряжение. Построились, состоялся митинг, на котором объявили, что мы в качестве усиленного курсантского морского батальона идем на фронт. Выступил перед нами начальник училища капитан второго ранга Петр Лукьянович Карандасов, участвовавший в гражданской войне в Испании, мы его очень уважали, как умного и грамотного командира. После него с балкончика на втором этаже выступил комиссар училища Борис Ефимович Вольфсон. Каждый курсант в то время уже имел личную винтовку Мосина образца 1891 года, еще дореволюционную, с длинным стволом. У каждого из нас имелось 120 патронов, причем многие по примеру чапаевцев одели себе на грудь перекрещенные ленты. Остальные патроны находились в сумках. У каждого имелось по две гранаты РГД-33. Мы ходили в хромовых сапогах и бушлатах, ведь было уже довольно холодно. На голове черная бескозырка. А в вещевом мешке лежала шинель, рабочие сапоги и теплое белье. Кроме того, мое отделение тащило бутылки с зажигательной смесью.
Дальше на фронт. Погрузили нас на баржу, переправляют на Северную сторону, выходим на берег и дальше топаем пешком. В училище машин не было, нам их для трех 76,2-мм орудий и училищных минометов откуда-то прислали, а Карандасов со своим помощником сели на штатный мотоцикл и поехали по дороге через Сапун-гору, но наши мотоциклисты в условиях соблюдения светомаскировки свалились где-то в яму, и оказались вместо передовой в санчасти училища.
Так что на фронт нас повел заместитель начальника училища по учебной части полковник Василий Андреевич Костышин. Шли мы всю ночь, груз тащили на себе, так что усталость есть усталость. Темно, ничего не видно, так что дорогу под ногами с трудом разглядишь. Встретились на Мекензиевых горах с машинами, которые везли орудия и минометы, и пешком потопали к Бахчисараю. По дороге немецкие самолеты нас несколько раз обстреливали, мы разбегались, потом собирались обратно в колонну и снова шли. Прошли свыше 36 километров. Прибыли утром на две высоты в 4 километрах юго-западнее Бахчисарая, расположились вдоль реки Кача. Пришел приказ занять оборону и не пропустить врага к Севастполю. Я был в первой роте, состоявшей из 120 курсантов, которой командовал капитан Компаниец, молодцеватый командир, военкомом у нас являлся старший политрук Голубь. Две роты, в том числе и наша, заняли оборону на первой линии. Я был во втором взводе, Григоренко нами командовал, погибший на второй день ожесточенных боев с немцами. На полях перед нами рожь уже была скошена и к Бахчисараю шла одна степь. Трудно пришлось при рытье окопов, потому что на десять человек у нас была одна саперная лопатка. А штыком, как приказали, в каменистом грунте много не выкопаешь. Мы не смогли зарыться, только чуть-чуть какие-то ямки сделали, но при этом считалось, что мы заняли оборону.
В первый же день увидели, как немцы из передовых частей, захвативших Бахчисарай, начали загонять пасущихся коров в город. В небе над нами появился вражеский самолет-разведчик, а затем налетели пикировщики и истребители. Обстрел был сильный, а мы готовились к отражению атаки противника. Тем временем по дороге мимо наших позиций отступали другие части, солдаты бежали на Севастополь, проходили раненные, шла даже какая-то часть, состоявшая из милиционеров, большинство устало топало пешком. Картина была не самая приятная.
После обеда появилось шесть самоходных орудий, и под их прикрытием пехота противника. Немцы не стали близко подходить, ведь наши окопы из-за черных бушлатов было хорошо видно, так что противник нас легко разглядел. Осень уже, все посохло, мы как маяк для врага были. Немцы открыли сильный артиллерийский огонь. Наши винтовки до них не доставали. Вскоре от осколков пошли в нашей роте потери. И так в каждом подразделении.
И тут открыла огонь наша 76,2-мм батарея, потом ударила одна из батарей береговой обороны, и пыл у противника сразу же пропал. После этого немцы отступили к Бахчисараю. Вечером к нам приезжает на машине контр-адмирал Гавриил Васильевич Жуков, обошел позиции батальона, и говорит: «Ребята, командование надеется на вас. Только вы сможете защитить Севастополь! Не дадим немцу с ходу ворваться в город!» И мы, пацаны, пообещали держать оборону.
1-3 ноября были сильные бои, немецкая пехота наступала, они подходили прямо к окопам, и мы бились с ними врукопашную. На моих глазах курсант Мальцев, единственный оставшийся в живых из своего отделения, подпустил к себе поближе немцев, которые хотели взять его в плен, требовали сдаться, подорвал себя окружавших его врагов гранатой. Там погибло семь немцев, тела которых мы сосчитали после боя. Такой же подвиг совершил Широчин. На второй день боя, не отходя от пулемета, погиб Григоренко. Не было у нас курсантов, которые боялись врага, что ни бой – то подвиг. Все сражались самоотверженно и мужественно. Немцы были опытные и сильные вояки, хорошо вооруженные, нахальные и наглые. Этим они четко спекулировали, шли на тебя так, как будто все могут. Не считались ни с кем, атаковали нахальнейшим образом. Кстати, из самоходных орудий, которые на нас наступали, нам ни одно не удалось подбить, я только видел, как они отступали дважды, когда наши орудия открывали огонь. А вот чтобы подбили, этого я не видел. Когда они подходили ближе, то курсанты начинали бросать бутылки с зажигательной смесью, и вражеские самоходки отступали.
Во время боев начались перебои с питанием. В первый день продовольствие должны были подвезти из училища на машине. Но автомобиль почему-то не доехал, а на второй день его не пустило оцепление, мол, там бои идут, не проехать. И только на третий день привезли нам питание. Хорошо помню, как в окопы принесли кашу в канистрах и водку. Многие, в том числе и я, спиртное еще даже и не пробовали.»
* * *
Рассказывает полковник в отставке Лазарь Наумович РОЙТЕНБУРД:
— В июле 1941г. после второго курса Харьковского авиационного института я прибыл в Севастопольское училище. 29 октября 1941г. во время ужина прозвучал сигнал боевой тревоги. На плацу курсанты выслушали краткую речь комиссара училища Бориса Ефимовича Вольфсона. Он сообщил, что гитлеровцы ворвались в Крым, зачитал обращение Военного совета Черноморского флота с призывом выполнить свой священный долг по защите Отечества.
...Ночью курсантский батальон двинулся к Бахчисараю. На себе тащили тяжелые ящики с минами, гранатами, патронами, станковые пулеметы, минометы и другое снаряжение. Преодолев 35 км, курсанты начали готовить оборону вдоль дороги Севастополь — Симферополь, южнее Бахчисарая. С рассветом немецкие самолеты обстреливали и бомбили наши позиции. Затем на окопы посыпались вражеские снаряды.
И вот первая атака гитлеровцев. Они шли в полный рост, ведя огонь из автоматов. То были отборные немецкие солдаты, у многих на мундирах блестели награды, им была поставлена задача с ходу овладеть Севастополем. Но две атаки мы отбили. Только в третий раз немецкая цепь вплотную подошла к нашим позициям. Курсанты пошли в контратаку. Нас не зря учили ближнему бою. Схватка была короткой, беспощадной и ожесточенной. Немцы, отстреливаясь, отступили. Мы тоже вернулись в свои окопы. На следующий день фашисты собрали из ближних деревень женщин, стариков и детей и погнали их впереди своей наступающей цепи на окопы батальона. Командир роты майор А. Сабуров скрытно вывел роту во фланг немцам. Открыв огонь, курсанты отсекли фашистскую цепь, вынудили отступить. И еще шесть дней курсанты стояли насмерть, отбивая попытки врага прорваться к Севастополю.
Спустя много лет после войны вместе с однокурсником Семеном Израилевичем мы скрупулезно составляли список батальона училища им. ЛКСМУ. Насчитали 1111 курсантов, среди них более 60 — еврейские ребята. Назову поименно тех, кто погиб под Бахчисараем:
Борис Ефимов, Юрий Гальперин, Лева Кузьминер, Михаил Лившиц, Александр Скорянский, Михаил Диковский, Мотель Фризер, Эдуард Амнуэль, Мойсей Зингер, Лев Коган, Семен Сон, Павел Широчин, Марк Шухер, Абрам Беленький, Яков Видревич, Александр Кан, Файвел Кацнельсон, Исаак Меламуд, Липа Ревбурд, Борис Цитрин, Николай Зимовский, Рем Ясногородский...
Пулеметчик Паша Широчин получил тяжелое ранение, но остался на боевом посту и продолжал вести огонь, пока его не сразил осколок немецкой гранаты. После войны на том месте, где погиб Павел и многие наши однокурсники, установили памятник.
Это были честные, умные, смелые в бою, молодые и красивые еврейские юноши. Плечом к плечу с русскими, украинцами, грузинами, казахами они с беззаветной отвагой сражались против гитлеровских захватчиков и отдали свои молодые жизни за Победу.
Вспоминаю моего друга Мишу Диковского. Харьковчанин, единственный ребенок в семье. Он семнадцатилетним пришел в военкомат и попросился добровольцем на фронт. Михаил окончил школу с отличным аттестатом. Высокий, стройный, добрый, прекрасный спортсмен. Он погиб в первом же бою.
После войны семьёй Широчиных были найдены останки их родственника Павла, а также ещё трёх бойцов – Анатолия Ермакова, Николая Варнакова и Семёна Сон. Там же, на склоне холма, недалеко от реки Кача они и похоронены. Координаты могилы – N44 43.887’ E033 49.005’.
