30 ноября 1941 года карательная группа специального назначения «Айнзацгруппа A» в сотрудничестве с начала массовый расстрел рижских евреев в лесу у латвийской деревни Румбула. Всего за два дня было расстреляно более 25 тысяч человек. Операцией руководил обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Еккельн. Для удобства был применён способ, который Еккельн называл «пачкой сардин». Людей заставляли раздеваться и ложиться в ров лицом вниз сверху на уже убитых, после чего их расстреливали.
Две чудом уцелевшие женщины рассказывали о произошедшем здесь кошмаре: «Было много раненых. Ночью, когда немцы ушли, уцелевшие пытались выползти из ям. Но латышские полицейские расстреливали их из пулеметов... Это было похоже на море: поднимались волна за волной и падали вниз. Красная кровь текла из страшных ям. К утру все затихло. Выпал снег и засыпал место казни...»
Место расстрела долгое время оставалось заброшенным и никому не известным. Однако в 1962 году Самуил Цейтлин с помощью Беллы Мартинсон, одной из двоих, кому удалось выжить, разыскал его в лесу. Хотя и дорога, по которой вели евреев на расстрел, и сами ямы успели густо зарасти.
Буби, так звали Цейтлина друзья, решил любыми правдами и неправдами создать здесь мемориал. Целый год он обивал пороги и завливал письмами все инстанции, пока Министерство культуры Латвийской ССР не сдалось. Было выдано разрешение и даже выделено целых 500 рублей на создание мемориала.
Группа местных еврейских активистов начала работу по расчистке. Работы в Румбуле стали еженедельными. Каждое воскресенье добровольцы прокладывали тут дорожки, очищали место, таскали землю. «Царила удивительная атмосфера солидарности, братства, духовного подъема. Поначалу меня очень угнетало пребывание в этом страшном месте, где на каждом шагу земля исторгала то кость, то детскую туфельку. Скрип качаемых ветром сосен оборачивался для меня стонами расстрелянных. Даже придя домой, я долгие часы не в состоянии бывал вернуться к обычным делам. Меня поражало, как могут эти нежные, с еще не пробившейся бородой мальчики распевать песни, находясь в этой роще смерти и отчаяния, а иногда даже беззаботно грызть яблоки, стоя прямо на могиле...», -- Герман Брановер, участник создания мемориала.
Группа работала под пристальным надзором милиции. Самодельные монументы на могилах — вроде появлявшегося снова и снова огромного маген-давида, опутанного колючей проволокой, — немедленно уничтожались, рассказывает Брановер.
«Когда встал вопрос о памятнике, тут и началось.... Трое ребят сделали из колючей проволоки маген-давид, поставили его над могилой, через два дня он изчез, сделали снова, опять исчез, тогда забросили эту идею. Три художника сделали высокую чёрную доску с красными пятнами крови и копией картины "В последний путь"... тоже исчезла», -- , ещё один из участников этих событий.
К 1964 году затяжная борьба с властью обострилась. Особенную бурю вызвала попытка установить надгробный камень, на котором было написано «Ди карбонес фун фашизм» — «Жертвы фашизма».
«Когда уже плиты были готовы, завод отказался их выдать, был получен приказ свыше изменить текст, уничтожить надпись на иврите. Буби отправляет телеграмму на имя Хрущёва Н.С. Надпись на иврите на одной плите разрешили оставить, но добавить на камень серп и молот.... Вторую же плиту совсем фальсифицировали: " В 1941-1944 годах здесь, в румбульском лесу, были зверски расстреляны и замучены 50 тысяч советских граждан, политических заключённых, военно-пленных и других жертв фашизма." На вопрос Буби председателю исполкома : из каких архивных документов видно, что жертвами румбульской трагедии, кроме 38000 евреев, были и другие, ответ был, ведите себя прилично», -- рассказывает Ганей-Авивец.
В итоге, на уже готовый памятник был наложен арест. Однако Самуил Цейтлин с друзьями ночью выкрали камень из мастерской, установили его на подготовленном месте и сфотографировали. На следующий день фотографии появились в заграничных газетах, и власти решили отступить. Камень до сих пор стоит тут.
25 октября 1964 года несмотря на дождь на открытие мемориала собрались тысячи людей. Даже специальные дополнительные электрички пустили. В последующие годы активисты продолжали собираться, поминали память убитых, чистили лес, выкладывали дорожку. Власти активно пытались мешать этим собраниям. Но евреи собирались и собирались. «Так продолжалось каждую памятную дату, пока все активные евреи Риги не переселились в Израиль... Буби уезжал одним из последних бойцов, в 1974 году», - заканчивает рассказ Ганей-Авивец.
Наконец, в ноябре 2002 года в Румбуле был открыт Мемориальный ансамбль по проекту архитектора Сергея Рыжа.
У дороги, на входе в мемориальный комплекс, установлена металлическая стрела. Она указывает на путь, по которому гнали на смерть тысячи евреев. Вход в мемориал обозначен двумя плитами с надписями на латышском, английском, немецком и иврите, повествующими о произошедших здесь трагических событиях.
Вдоль тропинки стоят памятные «верстовые столбы». Дорожка ведёт в центральную часть мемориала. Здесь над площадкой, выполненной в форме звезды Давида, возвышается менора – ритуальный подсвечник. Именно таким видел будущий памятник Буби.
Вокруг меноры установлены грубо отесанные камни с именами расстрелянных здесь рижских евреев. Небольшие камни выглядят как мемориальные плиты на могилах. Тысячи таких плит. Где-то фамилии перечисляются семьями, где-то кварталами.
Между этими камнями проложены тропинки из булыжников. На эти булыжниках высечены названия улиц гетто. Фактически, вся звезда Давида – это целое поселение. Кроме того, на территории мемориала находятся шесть массовых захоронений.
Если приглядеться, то во всем мемориале есть только один камень, надпись на котором не высечена, а сделана в виде таблички. Этот камень в честь человека, скончавшегося в 1990 году. В честь Самуила Цейтлина. Или Буби, как его звали друзья.
