Военные действия на фронте Заполярья начались 29 июня 1941 года. Я, как и каждый северянин, знаю, что пограничные рубежи на этом участке фронта врагу перейти не удалось. В сентябре 1941 года защитники Заполярья остановили захватчиков в районе реки Западная Лица, и фронт стабилизировался в 48 километрах от Мурманска. К концу осени 1941 года гитлеровцы, не добившись решающего успеха ни на Мурманском, ни на Кандалакшском направлениях, перешли к обороне. У наших войск появилась твердая уверенность, что армия, Северный флот и пограничники выстоят и не пропустят врага к Мурманску. Немцы же, перейдя к обороне, возводили долговременные оборонительные сооружения, укрепляли линию фронта, готовясь к наступлению. Тогда штаб Карельского фронта и Мурманский обком партии приняли решение — приступить к формированию партизанских отрядов. Во что это обойдется — тогда не знал никто.
Из воспоминаний командира партизанского отряда «Советский Мурман» С. Куроедова: «Было создано 12 отрядов на Мурманском направлении, но действовать пришлось только двум — “Советскому Мурману” и “Большевику Заполярья”».
Основу отрядов составляли добровольцы — около 100 человек. Средний возраст — чуть больше 20. Самому молодому партизану было 16 лет, самому старшему — 52 года. Мурманские рыбаки, мончегорские металлурги, апатитские горняки, кандалакшские лесорубы стали северными партизанами.
В июле 1942 года отряды были сформированы, определен район базирования и действий отрядов. На 13 августа 1942 года командованием было назначено принятие партизанской присяги. А в ночь на 14 августа 1942 года отряды отправились к месту постоянной партизанской базы — высота «Ударная» в среднем течении реки Лотты около государственной границы. И вот 18 августа достигли высоты 137,2. На долгие 27 месяцев эта высота, ставшая базой, была для партизан их лесным домом.
Документы архивного фонда: «Главным объектом нападения была автострада Петсамо — Рованиеми, по которой шло снабжение немецких войск. Взрывая мосты, организуя засады на пути автоколонн, уничтожая мелкие гарнизоны, разрушая линии связи, партизаны тем самым должны были “парализовать” эту основную коммуникацию противника».
Первой особенностью, усложнявшей действия партизан, было то, что для выполнения задания им приходилось действовать в немецком тылу, тогда как отряды базировались на территории своей страны. Из воспоминаний командира партизанского отряда «Большевик Заполярья» А. С. Смирнова: «В отличие от партизан Брянщины, Белоруссии и Украины, мы ходили на боевые операции в глубокий тыл, порой за триста — триста пятьдесят километров от своей базы, на север Финляндии, преодолевая каждый раз линию обороны противника, представляющую цепь хорошо укрепленных, связанных между собой пикетов и опорных пунктов, расположенных вдоль нашей государственной границы».
«Действовали мы на территории государства, которое находилось в состоянии войны с нами, и поэтому население его было враждебно настроено к партизанам… Сложно нам было решать проблемы продовольственного снабжения и эвакуации раненых. Поход нередко длился месяц, а то и больше. Каждому партизану надо было взять с собой 300–400 патронов, 4–6 ручных гранат, 1,5–2 кг тола, термитные шары, мины. …Брали 60 ржаных сухарей (из расчета полтора сухаря на день), шпик, соль, гороховый суп-пюре, концентрат каши. Поэтому вес рюкзака достигал 40–50 кг. Такая ноша затрудняла движение, изматывала силы. Нехватка продуктов нередко приводила к истощению людей, иногда — даже к срыву операции…. Но если с голодом как-то можно было бороться, то проблему эвакуации раненых мы, по существу, так и не смогли решить. Попытались использовать для этой цели оленей — безуспешно. И если летом ослабевшие от голода партизаны, меняясь через каждые полсотни метров, могли еще тянуть десятки километров на плечах самодельные носилки с ранеными, то зимой раненого укладывали на волокуши, сделанные на скорую руку из его лыж. Долго ли он мог пролежать при морозе 20–30 градусов, укрытый одной плащ-палаткой?!»
До осени 1944 года никто из регулярных воинских подразделений не переходил границу. А партизаны Заполярья переходили ее 26 раз. Впереди чужое враждебное государство, а значит, неизвестность и опасность. Это маленькое соединение людей должно было надеяться только на себя, на товарищескую взаимовыручку в отряде (несли «сидоры» друг друга, вели ослабевших, делились последним сухарем, «брали огонь на себя», защищая отход отряда). Отсюда — партизанское братство. Это было настолько дорого, что осталось на всю жизнь. Быть партизаном стало для них значительнее всякой должности.
«Можно людям сказать, что все это не напрасно?» — задает нам вопрос командир А. С. Смирнов в своей книге. Сегодня мы и пытаемся в этом разобраться.
