Как ни странно это прозвучит, но столь привычного для нас сегодня сквера Маяковского лет пятьдесят назад ещё не существовало. Более того – не могло существовать: там, где сейчас разбиты клумбы и растут деревья, был большой овраг. Продолжение его видно и сейчас – достаточно перейти улицу Цюрупы. По краям оврага били многочисленные родники, образуя одну из уфимских речушек. Проходящие мимо люди могли наслаждаться концертами лягушек. Правда, многотысячные стаи комаров не позволяли надолго останавливаться у этого «заповедника». Даже тогдашнему первому секретарю обкома КПСС Игнатьеву, жившему неподалёку, не было от них спасения. К концу 1950-х, когда из-за постоянной сырости дома попросту сгнили, городские власти решили, наконец, покончить с болотом в центре города. По дну оврага была проложена дренажная труба, сам он был засыпан гравием, а сверху – землёй (её возили на подводах из Старой Уфы). Дома снесли. Посадили берёзы, ели, сирень, установили несколько гипсовых скульптур. В те же годы, то есть во второй половине 50-х, асфальтировалась и застраивалась магистраль, соединявшая Уфу и бывший Черниковск. Назвали её первоначально проспектом Маяковского, но в 1959 году вдруг (т.е. не в честь юбилея революции как обычно это бывало) переименовали в проспект Октября – видимо было решено, что с увековечением памяти пролетарского поэта переборщили. Одновременно в северной части Уфы появилась улица Маяковского. Зато имя поэта дали скверу. И столь удачным оказалось воплощение проекта благоустройства этого места, что своим детищем сквер считают (и вполне заслуженно!) многие – от строителей и проектировщиков, до первых лиц республики и города того времени. Начальники и руководители разного ранга назначали в сквере деловые встречи, а последние тридцать-сорок лет он оставался одним из любимых мест для прогулок жильцов стоящих рядом домов.
Любопытно, что ещё в апреле 1941 года газета «Красная Башкирия» писала: «На последнем заседании исполкома Уфимского горсовета жюри закрытого конкурса на памятник Маяковскому доложило результаты этого конкурса… Памятник лучшему поэту советской эпохи по проекту т. Вагина будет установлен в сквере имени Маяковского (около здания Башкирского академического и оперного театров) во II квартале 1941 года. Он представляет из себя пьедестал, оформленный под серый гранит, увенчанный бюстом В.В. Маяковского». Но возле театра в 1949 году появился памятник Сталину, о Маяковском забыли на 10 лет. Лишь в 1960 году из Москвы прибыл памятник поэту работы народного художника СССР скульптора Александра Кибальникова (один из вариантов, но не копия открытого в 1958 году знаменитого московского памятника). Его установили в новом сквере в октябре того же года. Окружённый жилыми домами и многочисленными учреждениями сквер остаётся весьма популярным и сегодня, несмотря на то, что почти не осталось скульптур в стиле социалистического реализма («девушка с обручем», «пионер», «мать и дитя»), нет и фонтанчика в его центре. Зато несмотря на все перестройки, каждый год на клумбах высаживается много цветов. В конце 1960-х главный вход со стороны улицы Коммунистической был ликвидирован, а памятник поэту передвинули и повернули лицом к улице Цюрупы. От первых лет осталась ведущая в никуда берёзовая аллея позади памятника. Следует обратить особое внимание, что деревья, посаженные сорок с лишним лет назад, до сего дня не создают впечатление диких зарослей, что говорит о высоком профессионализме тогдашних озеленителей. Если сам сквер четыре с лишним десятилетия своего существования прожил без особых потрясений, то переезд через засыпанное русло бывшей речки на улице Цюрупы два раза заставлял поволноваться городские службы: в 1969 году в яму, образовавшуюся от размывания гравия из-за плохого отвода воды во время дождей и таяния снега, провалились колёса троллейбуса. А ровно через тридцать лет история повторилась – на этот раз была ещё и смыта ограда на противоположной стороне улицы. К происшествию отнеслись серьёзнее и устранили, как представляется, причину провалов, соорудив прямой сток воды в овраг. Теперь улицу Цюрупы можно перейти и после сильного ливня (если, конечно, «ливнёвка» на забилась мусором), даже там, где ещё лет пять назад в подобных случаях из-за воды глохли двигатели машин у водителей, «не знавших брода».
