Тайник посвящён истории Краснокаменки (Кизилташа), посёлка сыгравшего свою роль в противостоянии «холодной войны» середины XX века.
Соединённые Штаты Америки приняли в 1941 году свою атомную программу. 6 и 9 августа 1945 года весь мир вплотную увидел угрозу применения страшной ядерной силы, монополией на которую тогда обладали только американцы, к тому же имевшие в своих руках такие средства доставки атомных бомб, как авианосцы и бомбардировщики дальнего действия. Естественно, что руководство СССР в августе 1945 года поставило перед учёными государственную проблему - в кратчайшие сроки создать собственное атомное оружие и обеспечить защиту страны от применения такого оружия со стороны вероятного противника. Для решения этой проблемы государство обеспечивало учёных всем необходимым, создавая не только научно-исследовательские центры, но и промышленные предприятия, оснащённые самой передовой техникой и технологией. Американцам для разработки и создания атомного оружия понадобилось четыре года. Советским учёным и инженерам также удалось уложиться в этот срок - 29 августа 1949 года была испытана первая советская атомная бомба.
Все атомные НИИ и заводы объединило единое Министерство среднего машиностроения (МСМ), которое должно было наладить серийное производство ядерных боеприпасов. Всю ответственность за испытания ядерных боеприпасов, их хранение, эксплуатацию в воинских частях, а также за разработку методов их боевого применения и защиты населения объектов страны от ядерных ударов противника руководство СССР возложило на военных.
В конце 1950 года специальным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР было принято решение о создании так называемых центральных баз хранения ядерного оружия – ЦБХ. Эти организации осуществляли сборку произведённых на заводах МСМ боеприпасов, хранили их, соблюдая в тайне сам факт хранения, производили при необходимости замену узлов с истекающими гарантийными сроками хранения, проверяли работу электронных и механических узлов на специальных стендах и при получении соответствующего приказа выдавали ядерные боеприпасы в войска для боевого применения.
Одну из таких ЦБХ было решено построить в Кизилташской долине, которая давала возможность создать надёжную охрану территории, отгораживая её горными отрогами от посторонних глаз. Хранилища ядерных боеприпасов могли удобно расположиться в толще массивов окружающих гор, что, по расчётам специалистов, обеспечивало бы сохранность изделий даже при близком ядерном взрыве мощностью до десяти мегатонн. 7 ноября 1950 года Президиумом Верховного Совета РСФСР было принято решение об организации предприятия среднего машиностроения на территории современного поселка Краснокаменка.
В 1951 году началось грандиозное строительство, первые эшелоны везли в Кизилташскую долину заключенных и оборудование - лучшее в Союзе а, возможно, в мире. Строительство осуществлялось Главгорстроем - специальным строительным управлением МСМ, в котором руководящие должности занимали опытные землепроходчики Ленинградского Метростроя.
Известно, что с самого начала атомного проекта главным его куратором от руководства страны был назначен народный комиссар внутренних дел Л.П.Берия. Его принципы жёсткого, делового отбора людей в атомный оружейный комплекс соблюдались неукоснительно. Кандидатуры начальников ЦБХ согласовывались лично с Л.П.Берией, часто он лично посещал подобные объекты, наблюдал за первыми испытаниями ядерного оружия, но в Феодосии не был, ни разу.
Многие работы выполнялись силами заключённых. Когда строительство развернулось в полную силу, лагерь насчитывал около двух с половиной тысяч человек, часть трудилась на устройстве территории и строительстве сооружений, а другие - в штольнях. Гремели взрывы - так подготавливались площадки под наземные сооружения в скальном грунте. Работа в штольнях велась круглосуточно, ударными темпами, притом работали не за страх. Дело в том, что если заключенный сдавал 151% нормы, ему засчитывался день за три. И, естественно, они делали все возможное, чтобы сдать к концу дня заветные 151%.
Масштабы работ поражали. Почти до самого подножия горы в её толще пробили тоннель, по ширине и высоте не уступающий тоннелю метрополитена. Длина его - более двух километров. Тоннель выходил наружу с другой стороны горы, где был устроен запасной выезд. Под вершиной горы располагался сборочный зал и несколько хранилищ самих изделий и их узлов. Высота сборочного зала составляла около двадцати метров, а длина - несколько десятков метров. Зал был оборудован мостовым электрическим краном, несколькими грузоподъёмными тельферами и специальными сборочными местами для закрепления собираемых изделий с возможностью их вращения в вертикальной плоскости. Отдельно в зале располагались стенды для проверки работоспособности электронных схем изделий. Хранилища оборудовались стеллажами для хранения узлов и самих изделий. Во все помещения были проложены от главного въезда-портала рельсы, позволявшие осуществлять передвижение тяжёлых грузов специальными вагонетками. Портал представлял собой массивное железобетонное помещение, почти укрытое в толще горы. Снаружи видны были только массивные стальные ворота, которые при необходимости могли маскироваться занавесом из плотного брезента под цвет горы. Вход в сам тоннель из портала перекрывался герметичным защитным металлическим затвором весом несколько сотен тонн. Затвор на колёсах откатывался при надобности в нишу по рельсам электромотором. В случае выхода из строя электроснабжения его можно было откатить вручную с помощью вращения рукояти лебёдки.
Весь подземный комплекс сооружений имел энергоснабжение снаружи и автономное электропитание от аварийных дизель-генераторов внутри. Климатические параметры в каждом сооружении поддерживались автоматически. В каждом помещении осуществлялся радиационный контроль. Даже при сильном радиоактивном заражении снаружи, под землёй можно было безопасно существовать несколько суток.
Строительные работы под землёй были закончены быстро, уже в 1955 году лагерь сдал сооружения, и они были приняты к эксплуатации. Закрыли его 1 декабря 1955 года. На территории бывшего лагеря заключенных сейчас находится стадион школы.
За это время на территории объекта были построены электростанция, несколько домов для офицеров и служащих части, автобаза, Дом офицеров, госпиталь с поликлиникой, магазин, стационарные контрольно-пропускные пункты на въездных дорогах, школа, детский сад и ясли. Бывшее довоенное здание военного санатория переоборудовали в "заводоуправление". Дороги объекта привели в идеальное состояние. Вся территория объекта была огорожена по периметру, в том числе по крутым горным склонам, высоким многорядным заграждением из колючей проволоки, причём в середине заграждения была полоса, по которой регулярно проходили патрули со сторожевыми собаками. Были тут и всякие хитроумные сигнальные устройства, засекавшие не только проход человека, но срабатывавшие даже на мелкую живность вроде лисы или зайца.
Быстро в поселке были созданы все условия для жизни и для работы - проведен водопровод, круглосуточно работали дизельные станции, обеспечивавшие электричеством строительство и поселок, открылись магазины, школа, детский сад. Почтового отделения не было. Из соображений секретности объект назывался "Предприятие почтовый ящик 105", без каких-либо географических указаний, впрочем, как и десятки других предприятий МСМ. Позже почтовый адрес поселка изменился - "г. Симферополь, абонентский ящик 99", появились названия улиц. Жители городка имели симферопольскую прописку, которую пришлось менять в середине 60-х годов на феодосийскую. С тех пор и до последнего времени городок имел название Феодосия-13.
Насколько тяжела, ответственна, а порой и вредна была работа специалистов, обслуживающих сохранность изделий, можно судить по описанию периодической регламентной проверки узлов центральных частей изделий. Эти весьма ответственные операции выполнялись офицерами службы хранения центральных частей. Одной из самых вредных, была проверка вручную входивших в состав первых образцов изделий постоянно действующих нейтронных источников типа НИ-2 и НЗ-5Б. Источники хранились в контейнерах со стенками, включавшими толстый слой парафина, которые называли "горшками". Каждый горшок размещался в отдельном металлическом сейфе. В подземном хранилище, где стояли эти сейфы, уровень нейтронного излучения был столь велик, что вольфрамовая нить обычной электрической лампочки перегорала за счёт нейтронной бомбардировки через 13 минут. А максимально допустимый срок пребывания человека в этом хранилище не должен был превышать 43 секунды. Каждый раз одному из офицеров приходилось нести с собой новую лампу, вывинчивать сгоревшую и заменять её. В это время два других офицера вскрывали сейф, вынимали очередной "горшок" и выносили его в коридор, где ставили на тележку со стенками из парафина. Тележку по недлинному коридору катили в лабораторию, где на специальном столе "горшок" после осмотра вскрывали, вынимали источник и помещали его руками на полку специального экрана из толстого оргстекла, в котором прямо против полки с источником была отлита из того же оргстекла лупа. Через лупу источник осматривали.
Сам источник представлял собой шарик из золота несколько сантиметров в диаметре, состоявший из двух полушарий, соединённых закаточным швом. Осмотр целостности этого шва и составлял, вместе с проверкой веса источника на специальных аналитических весах, суть регламентной работы. Для осмотра источник за экраном осторожно приходилось поворачивать одной рукой, одновременно глядя в лупу экрана. На руки контролёра были надеты тонкие белоснежные хлопчатобумажные перчатки, которые после регламента шли в контейнер с отходами. После осмотра источник помещался в "горшок", который опечатывался и опять водворялся в хранилище. Электрическую лампочку снова заменяли. Все манипуляции с источником, как положено, отмечали в формуляре на этот узел.
В такой работе обычно принимали участие все офицеры службы хранения центральных частей и офицеры контрольно-проверочной лаборатории, в том числе офицер-дозиметрист. Сценарий работы заранее расписывался и отрабатывался по секундам. Предусматривалась взаимозаменяемость работавших на разных этапах офицеров для минимизации получаемой дозы нейтронного облучения. Тем не менее, суммарные дозы были достаточно высоки. Без принятия мер предосторожности у некоторых офицеров на следующий день появлялись неприятные последствия. А меры предосторожности были позаимствованы из советов биохимиков и состояли в уменьшении числа свободных радикалов, образованных в организме быстрыми нейтронами, с помощью жидкости, содержащей слабосвязанную гидроксильную группу. Как известно, такой жидкостью является этиловый спирт.
Следует отметить, что опасные и технологически несовершенные постоянно действующие нейтронные источники уже к началу 60-х годов начали заменяться импульсными источниками нейтронного излучения, лишёнными всех отрицательных качеств своих предшественников.
Естественно, что продолжение гонки ядерных вооружений и появление новых видов носителей изделий приводило к увеличению нагрузки на личный состав инженерно-технической службы - количество хранимых изделий росло, росло число их типов. Каждое изделие требовало изучения его конструктивных особенностей, технологии работ с ним. Правда, сами изделия год от года улучшались, становясь более надёжными, более удобными в эксплуатации, и это сокращало объём работ с каждым из них. Офицеры учились у себя в части, при необходимости выезжали в учебные центры для изучения новых типов изделий.
В результате Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года в четырёх бывших союзных республиках, а с этого дня - в суверенных государствах Российской Федерации, Республике Беларусь, Республике Украина и Республике Казахстан находилось около 30 тысяч ядерных боеприпасов. К счастью, руководители новых республик, оценив свои возможности, взвесив политическую, экономическую и военную целесообразность, выслушав доводы России и рекомендации США, отказались от претензий на владение ядерным оружием. Они признали полноправным преемником СССР в части владения ядерным оружием Российскую Федерацию. На словах-то признали, а на деле неоднократно пытались оставить у себя ядерные боеприпасы. Например, украинское руководство требовало за отказ от ядерных боеприпасов и от России, и от мирового сообщества солидных финансовых и других компенсаций. В 1994 году президент США Билл Клинтон приехал в Россию, и во время его визита было подписано совместное российско-американско-украинское соглашение, по которому все ядерные боеприпасы должны быть вывезены с Украины в Россию. С немалыми сложностями последние эшелоны с грузами 12 Главного управления Министерства обороны ушли из Украины только в июне 1996 года.
Использованы материалы сайта: ,в частности материалы статьи М.Н. Изюмова. «О чём молчит кизилташское ущелье».
