Автор: Solo
Создан: 20.10.2022
Опубликован: 20.10.2022
(отредактирован: 11.11.2023)
Описание окружающей местности
О высокой любви я мечтал, Позабывшись с заветной тетрадкой, И в стихах рисовался украдкой, Как в тумане, любви идеал.
И, усталый от грез вдохновенья, Я желал освежить свою грудь И пошел на бульвар отдохнуть Посреди городского движенья.
Встретил я, как ведется, друзей, В ресторане мы выпили водки И потом были рады находке, Повстречавши пятерку б**дей.
Я проснулся наутро не пьяный. Рядом женщина голая спит, Пол остатками пива залит, А в душе прежний образ туманный.
Когда появились первые проститутки, точно неизвестно, но, согласно историкам, продажная любовь уже существовала в древности. Публичные дома в эпоху древних цивилизаций не были постыдным явлением. Цари и императоры зачастую пользовались их услугами, при этом считаясь одними из самых образованных людей в государстве.
Сегодня не часто встретишь словосочетание «дом терпимости». Для современного человека оно осталось в литературе и кино. Этот термин был широко распространен на территории Европы с конца XVIII века, а с начала XIX появился и в царской России. Такими домами называли заведения, где девушки зарабатывали на жизнь проституцией.
Зародился термин в эпоху Великой французской революции, когда общество в стране было наиболее подвержено изменениям норм морали. В Российской империи о нем узнали благодаря Отечественной войне 1812 года. Именно французы повлияли на отношение русского человека к публичным домам.
До войны с наполеоновской Францией в России существовало слово «блудилища», описывающее дома, где царили блуд и разврат. Французский термин «дом толерантности» был переименован в более простой и привычный для наших соотечественников «дом терпимости». Это означало, что общество на тот момент приняло существование таких заведений как данность, пусть и неприятную.
На основе лекции «Московские дома терпимости» известного москвоведа Алексея Дедушкина, рассказываем вам о зарождении и развитии этого явления в столице.
На Руси блуд существовал, как минимум, с раннего Средневековья, но публичные дома в современном понимании не встречались до середины XVIII века. Первым документально описанным домом терпимости в России история обязана немецкой барышне Анне Фелькер, которую в народе прозвали Дрезденшей. В возрасте 32 лет она прибыла в Россию из немецкого города Дрезден, благодаря которому и получила своё прозвище.
Прожив несколько лет в России и заработав начальный капитал для открытия бизнеса, она сняла дом на Вознесенской перспективе в Петербурге, где устроила бордель. Девушек для работы она привозила из Германии. В публичном доме было введено абонементное обслуживание. Это означало, что проверенные офицеры могли не просто пользоваться услугами в борделе, но и брать девушек на дом на несколько дней.
Когда на престол взошла Елизавета Петровна, Дрезденша была заключена в Петропавловскую крепость. Часть девушек, находящихся в доме терпимости, отправили обратно на родину, другую часть сослали в Сибирь. Вскоре после закрытия заведения были отрыты новые подобные ему. Несмотря на притеснения со стороны полиции, дело продолжало процветать.
Позже, во времена Екатерины II, был издан указ, согласно которому, пойманные на недозволенной деятельности проститутки подвергались полугодовому заключению в смирительном доме, а содержатели домов разврата штрафовались. Задержанные девушки содержались в Калинкином доме в Петербурге и в Андреевском монастыре — в Москве.
Благодаря политике двух правительниц Москва и Петербург были во многом очищены от представителей профессии. Многие из них при Елизавете I были сосланы в Иркутск.
Николай I решил поставить дома терпимости на службу отечественной казне. В 1843-1844 годах по его указу был создан врачебно-полицейский комитет. Его целью стал контроль деятельности публичных домов. Девушки, занимающиеся проституцией, были поставлены на учёт к полицейским врачам.
Создание легальных домов терпимости, в которых производились медицинские осмотры, расслабляло клиентов. Многим казалось, что в подобных заведениях точно нет опасности заразиться венерическими пакостями. На самом деле, по оценкам врачей конца XIX — начала XX века лишь около трети официально зарегистрированных девушек были здоровы. Такое число больных связанно с особенностями политики легализации. Например, девушка признавалась здоровой после осмотра врачом, который длился всего несколько секунд, согласно нормативам, предусмотренным врачебно-полицейским комитетом.
Смысл реформы заключался в том, что у женщин, хотя бы раз пойманных на платной любви, отбирались паспорта, взамен им выдавались так называемые жёлтые билеты.
Получить обратно паспорт было почти невозможно. Известны единичные случаи возвращения. К примеру, когда родители, потерявшие дочь, возвращали её в семью, или мужчина был готов взять в жёны проститутку.
Жёлтый билет — помимо удостоверения личности еще и медицинский документ. В нём фиксировались регулярные осмотры девушек полицейскими врачами. Девушки получали эти документы на время трудовой деятельности. В них содержались правила, которых должны были придерживаться девушки, работающие по профессии.
Согласно этим правилам, содержатели домов и комнат, куда приезжали девушки, были обязаны не позднее, чем через три часа после прибытия к ним мадемуазели предоставить её документы в полицейский участок. Каждая женщина сопровождались полицией в день приезда на временный смотровой пункт. Все зарегистрированные на ярмарке проститутки-одиночки также были обязаны пройти медицинский осмотр.
Разрешение на право содержания публичных женщин выдавалось председателем врачебно-полицейского комитета на основе предварительного осмотра помещения. Проститутки могли свободно переезжать из одной квартиры в другую, предъявляя домохозяину и полиции только жёлтые билеты.
На квартирах не разрешалось проводить данную процедуру в рамках политики противодействия коррупции. Для наблюдения за своевременностью явки на смотровой пункт публичных женщин и привлечением к осмотру укрывающихся назначался полицейский чиновник. Девушки, не явившиеся без уважительной причины, привлекались к ответственности.
Девушки в публичных домах во многом были в позиции крепостных. Их загоняли в долги, из которых выбраться было невозможно. Три четверти дохода девушек принадлежали содержательницам домов. Питанием и крышей над головой девушки были обеспечены, но, тем не менее, им приходилось тратить немалые средства на одежду. Соответствие дресс-коду в домах терпимости стоило дорого. Правила запрещали содержательницам обязывать девушек покупать товары роскоши именно у них, но на практике дело обстояло иначе.
Долги узниц достигали 300-400 рублей. Эти деньги во много раз превышали доходы проституток. Публичная женщина в случае беременности или болезни должна была сообщить об этом врачу и воздерживаться от общения с мужчинами. Строго воспрещалось прерывать беременность под угрозой судебного разбирательства.
По закону девушки могли покидать дома терпимости. Денежные претензии не должны были служить препятствием для этого. Только покинуть публичный дом было всё равно практически невозможно. Им попросту было некуда идти. Проститутку мог освободить только мужчина, готовый взять её на содержание. Уйти зарабатывать на улицу — означало понизить статус. К тому же это был быстрый путь в больницу, а затем в морг.
Пожалуй, данный исход событий не относился разве что к иностранкам, которые более ценились русской публикой. Большую часть из них составляли немки. Причем у многих из них были женихи, которые знали о профессии своих невест. В основном эти мужчины были прибалтийскими немцами. Проституция для этих девушек была способом накопления приданного.
К концу XIX века были не только «билетные» проститутки, но и «бланковые». Бланки были также заменителями паспорта. Данный вид проституции, говоря сегодняшним языком, относился к индивидуальному предпринимательству.
Публичные женщины снимали квартиры в хороших домах и принимали в них своих постоянных клиентов.
Плата за любовь была в этом случае выше, чем в доме терпимости. Благодаря этим квартирам и идут все возможные легенды о публичных домах в центре Москвы. Дом Бройдо в Плотниковом переулке, построенный Николаем Жериховым, где на барельефах целуются Гоголь, Толстой, Пушкин, часто считают роскошным домом терпимости дореволюционных времён. Только в подобном районе он был запрещён. За открытие подобного заведения владельцы получали бы немалые штрафы, из-за которых могли разориться. Отделка фасадов говорит о том, что там могли находиться квартиры «бланковых» проституток.
В начале XX века законодательство существенно реформировали. В том числе повысилась возрастная планка для проституток. Законный возраст девушек начинался с 21 года.
С 1903 года врачебно-полицейские комитеты по закону смогли привлекать к ответственности тайных проституток, сутенеров и содержательниц притонов. Они надзирали за легальными борделями, осуществляли осмотр и лечение девушек, а также помогали несовершеннолетним и беременным девушкам возвращаться к обычной жизни.
В адрес городской думы к 1905 году поступило немало прошений о закрытии публичных домов. Прошения эти были нередко приукрашены негативом. Содержатели домов также писали прошения о том, чтобы их не стесняли и не переносили, аргументируя тем, что большая часть населения довольна соседством с борделями.
В 1906 году в элитных районах были запрещены дома терпимости. Однако ситуация оставалась во многом неизменной. К примеру, Маяковский призывал рабочих пройтись вверх и вниз по Цветному бульвару и посмотреть на разврат, который там творится. У писателя Владимира Гиляровского тоже есть зарисовка, где его привели в увеселительное заведение и опоили. Всё могло бы закончиться летальным исходом, если бы он не имел при себе кастета, а также не обладал хорошей физической формой и знакомствами в криминальном мире.
В 1906 году городской думой был принят закон, по которому названия переулков в районе Грачёвки были изменены, чтобы избавить их от дурной славы.
В районе Цветного бульвара и сейчас сохранилась часть построек: здесь находится отделение полиции и пожарная часть. Дореволюционных фотографий этих переулков практически нет, поскольку эти районы представлялись горожанам трущобами. Дома сохранялись в своем первозданном виде до 1970-х годов.
С приходом советской власти все круто меняется. Переулки переименовали, публичные дома закрыли. Но потребности не изменились. Нужна была новая модель отношений. И она появилась. Долой стыд. Долой мещанство. Долой поповский обман. На Красной площади проходили демонстрации нудистов! Участники маршировали обнаженными, демонстрируя свободу от буржуазных предрассудков. Оказывается, было и такое в истории Москвы! Нравы стали более свободными, предлагали даже жить коммуной, в которой общая столовая, общий быт и уход за детьми. Просто
