На северо-востоке с Клязьмой граничит старинное село Кудринка. Селение на правом высоком берегу Учи под названием «Кудрино» упоминается в писцовой книге Московского государства в 1573 году, как деревня Бохова стана Московского уезда. Деревня была приписана к селу Черкизово и до 1764 года являлась вотчиной Троице-Сергиева монастыря. Свое название она получила от первых владельцев Кудриных.
С 1764 года Кудрино принадлежало сенатору камергеру Г. Г. Протасову. В 1774 году ему было разрешено перенести ветхую деревянную церковь во имя Николая Чудотворца из села Звягино в Кудрино, обновив её новым лесом. К этой церкви были приписаны приходы селений Звягино, Тарасовки и Черкизово. Прежде эти приходы относились к Никольской церкви села Пушкино.
На географических картах 1790 года церковь уже не значится, тем не менее в справочниках XIX-XX в.в. селение значится, как Кудрино-Никольское.
В 1852 году Кудрино-Никольское - сельцо 2-го стана Московского уезда — принадлежало графине Апраксиной и купчихе Бибиковой, получивших его по завещанию советника Н. А. Неболсина. В сельце находились господский дом, при нём 27 дворовых людей; 6 крестьянских дворов, в них проживало 55 человек, и бумагопрядильная фабрика Неболсина.
Далее в течение 30 лет фабрика переходила из рук в руки. По поручению владельцев фабрикой управляла купчиха Баранова, затем в 1862 году её приобрёл промышленник И. Т. Прохоров. В 1872 году «прохоровская» фабрика сгорела, а в 1880 году она перешла в руки товарищества промышленников: советнику М.Е. Попову, почётному гражданину Н. А. Алексееву и купцу Густаву Дюпюи. В дальнейшем она значилась, как фабрика Дюпюи.
На фабрике производилось сукно высокого качества, пользующееся большим спросом. Техническое оснащение, а также технология производства были по тому времени на самом высоком уровне. Прядильные и ткацкие станки посредством трансмиссионного вала приводились в движение паровой машиной. Для работы паровой машины, а также для технологических нужд требовалось много воды. Уровень воды в реке Уче был поднят плотиной на три метра, а метров на 50 выше плотины в дно реки забиты сваи, предохраняющие её от ледохода. Вероятно, сваи были дубовые, потому что они сохранились до сих пор и выполняют своё назначение. Вода подавалась той же паровой машиной в водонапорную башню, а оттуда в котельную и по цехам. Отработанная вода сливалась в отстойные ямы, а из них по канаве - в Учу. Условия работы и быта текстильщиков были крайне тяжелыми. Освещение - днём естественное, в тёмное время суток - газовые горелки. Вентиляция — форточки в окнах. В цехах сырость, грязь, вредные испарения, грохот станков. Рабочая смена длилась 11-12 часов. Применялся детский труд. Зимой на фабрике работало до 700 человек; летом - до 500, т.к. многие уходили на полевые работы.
Руководство фабрики было заинтересовано в постоянной рабочей силе, поэтому в 1880 году началось строительство четырёх общежитий-спален и котельной для них.
Дома были построены капитальные двухэтажные барачного типа с общим коридором и с комнатами по 8-10 кв. м., с одним окном. В такой каморке находилось по 5-6 человек, часто по две семьи. Одну семью от другой отделяла занавеска. Кроватей не было, матрасы лежали на полу. В бараке была общая кухня с огромной трёхъярусной печью. Нижний ярус - топка с зольником; средний - плита, на которой умещалось до 30 кастрюль; на верхнем ярусе можно было отогреться в сильные морозы, помыть детей. Эти дома перестроены и сегодня, спустя 130 лет, заселены людьми. Мужчины зарабатывали на фабрике 12-15 рублей в месяц, женщины — 6-7, дети — 5-6 рублей. За малейшее нарушение распорядка на производстве, или поведения в казарме работник подвергался штрафу от 1-го до 3-х рублей. О случаях нарушений извещалось в объявлениях. Наиболее характерные нарушения: опоздание, самовольный уход, несоблюдение чистоты, неповиновение, приход в пьяном виде, курение в не установленном месте, драка, игра в карты на деньги, посещение мужчинами женского общежития после 10 часов вечера, допуск к ночлегу родственников и т. п. Красильщики и промывальщики харчевались артельно из расчёта 106 рублей в месяц за 20-25 человек. Остальные приносили еду с собой. Один раз в неделю рабочие посещали баню на территории фабрики. Тяжёлые условия труда и быта отражались на здоровье людей. Нищенскому положению рабочих сопутствовали ОРЗ, воспаление лёгких, желудочные заболевания, лихорадка, ревматизм, воспаление глаз, травмы на производстве. В посёлке за спальнями была небольшая больничка на две палаты (мужская на 3 койки и женская на 4 койки) и аптечка. При необходимости приходила сиделка, она же прачка. По соседству стояла часовенка. Беременные женщины работали до родов. Кормление грудных детей допускалось во время завтрака и обеда. Кормящие матери уходили с работы на 2 часа раньше. Амбулаторный приём фельдшер вёл в конторе. Контора располагалась вне фабрики. Там находились управляющий, бухгалтерия, расчётная и хозяйственная части, сберкасса. Спорным остаётся вопрос, где именно находилась контора? Скорей всего, в капитальном двухэтажном здании (ныне Октябрьская, 55), где сейчас на первом этаже «Текстильная лавка», а на втором управление.
Тогда слева от него, старинное деревянное здание - богадельня (ныне Октябрьская, 53). По другой версии - наоборот.
Не удалось, к сожалению, выяснить место, где находилась Никольская церковь на Кудринке, и когда она исчезла. За рекой Учой в том месте, где в неё впадает Серебрянка, в километре от фабрики Дюпюи находилась красильно-отделочная фабрика, принадлежащая Арманду. Некоторая часть населения Кудринки работала на этой фабрике. В этом месте через Учу и Серебрянку были перекинуты мосты, которые в изменённом виде существуют поныне. Школы при фабрике Дюпюи не было, хотя сам хозяин был попечителем земского училища. Густав Дюпюи с семьёй жил в добротном деревянном двухэтажном доме с пристройками. В одной из них была кухня, в другой жила прислуга. Дом стоял рядом с фабрикой, чуть выше (ныне Октябрьская, 47). Сейчас там пустырь.
На объединённые средства фабрикантов Арманда и Дюпюи была выложена булыжником дорога, соединившая обе фабрики со станцией Пушкино, а также был выложен булыжником крутой подъём от фабрики к посёлку и главная улица, ныне ул. Октябрьская. Дорога облегчила доставку сырья и готовой продукции, что позволило увеличить товарооборот. Густав Дюпюи увлекался разведением чистопородных лошадей. На краю посёлка за спальнями он построил комплекс из трёх капитальных зданий. Два крайних - это конюшни на 22 стойла каждая; среднее - для обслуги и для хранения фуража.
На месте нынешнего футбольного поля был ипподром для выездки лошадей. В соседнем парке проходили увеселительные мероприятия. На западной стороне посёлка, на территории теперешнего ШУРСа (Школа усовершенствования руководящего состава), когда-то было небольшое кладбище. Оно было обнаружено в 60-х годах при прокладке коммуникаций.
