Он был на коне всегда: и когда парнишкой участвовал в скачках в родном селе, и когда командовал войсками в битвах за Москву, Одессу и Сталинград, и когда ходил военными походами по Европе, Гоби и Хингану, и когда громил Квантунскую армию. Он был на коне всегда и в ином смысле: когда переломил судьбу, когда придумал новый вид войск, когда освобождал мир от нацизма, когда создавал армию в большой соседней стране и когда удержал мир на грани ядерного безумия. Он летит на горячем скакуне, а сзади возносятся к небу горы, среди которых он вырос. В этом памятнике во Владикавказе – вся, от и до, жизнь Иссы Плиева, осетина из Старого Батако, генерала Победы.
Плиев родился в ноябре, как раз в ту неделю, когда его родина празднует дни Уастырджи, то есть Святого Георгия, самого чтимого святого в Осетии. Свою легендарную неуязвимость – всю Отечественную войну, от звонка до звонка, во всех боях, переделках, под бомбежками, а порой и впереди бойцов на лихом коне – Плиев объяснял именно тем, что его берег небесный покровитель, сам всадник. Конь для осетина – больше, чем конь: он его продолжение, друг, способ выразить свой и национальный характер. Современному человеку уже не понять, что значил скакун для осетина из рода Плиевых, чья родовая башня доныне стоит высоко в горах, в южноосетинском селе Рук. Он вырос в седле и жил в седле, этот аристократ кавалерии поднявшийся с самых социальных низов. Рос Исса в многодетной семье крестьянина-бедняка Александра Плиева. Глава семейства гнул спину с рассвета и дотемна, хватался за любую работу, но накормить досыта немалую семью не мог. В поисках счастья отец Исса, переплыв океан и попав в Америку, погиб в аварийной шахте. Так, все заботы о матери, брате и двух сестрах легли на неокрепшие плечи маленького Исса. Полковник Д.З. Муриев так описывает этот период в жизни Исса Плиева: «В один из осенних дней 1912 года порог благотворительной школы Владикавказа переступил бедно одетый мальчик, сын батакаюртского крестьянина Александра Плиева. Пять зим Исса учился в школе и пять сезонов — с весны до осени — гнул спину на местных богатеев, чтобы не умереть с голоду, чтобы поддержать семью. А по возвращении в родное село, Старый Батакаюрт, снова батрачил».
В 1918-м на Кавказе заполыхало. Исса едва успел досрочно сдать экзамены за пятый класс, как жизнь вокруг начала на глазах меняться. На первых порах – не к лучшему: в огне Гражданской войны Старый Батако-юрт сгорел, Плиевы остались без крова. Дом на пепелище все же отстроили, а тем временем Исса подрос и записался, как давно задумал, в отряд особого назначения Красной Армии. Плакала мама Аминат, провожая единственного кормильца, но и гордилась: стал кормилец – защитником. И началась жизнь в седле. Защитник отличился быстро: уже годом позже его отправили в Борисоглебско-Ленинградскую кавалерийскую школу. Отныне и навсегда его жизнь неразрывно спаялась с армией: в ней Исса увидел собственное предназначение. С тех пор менялись только записи в военном билете, но не суть и смысл его жизни. Он защищал – и в этом был весь Исса. До 1930 г. был учебным командиром Краснодарской кавалерийской школы. В 1933 г., после выпуска из академии им. Фрунзе, Исса стал начальником оперативного штаба пятой кавалерийской дивизии им. Блинова. С 1936 по 1938 г. был командирован в Монголию, где служил советником и инструктором в штабе военного училища в г. Улан-Баторе. С 1939 г. командовал 48-м кавалерийским полком шестой Чонгарской дивизии в Белорусском ВО. Великая Отечественная война застала полковника Плиева в Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, и тогда же он был назначен командиром 50-й кавалерийской дивизии. Исса Плиев лично формировал дивизию. Он подбирал командиров, руководил боевой подготовкой подразделений, укомплектованных казаками-кубанцами. И по кубанским степям потянулись длинные колонны эскадронов, артиллерийских батарей и пулеметных тачанок. Они торопились туда, где гремели бои. О боевом пути Иссы Плиева в Великую Отечественную войну написаны книги. Выражение «Доблестные казаки Плиева» стало газетной формулой тех огненных лет. Историки подсчитали: за годы войны Плиева 16 раз персонально упоминали в приказах Верховного Главнокомандующего СССР. Исса Александрович знал науку побеждать, был отменно храбр и воевал не числом, а умением, умом и тщательной подготовкой. Буквально все мемуаристы отмечают, как по отечески относился генерал к солдатам, как берег их и не посылал на смерть попусту. Сколько раз выслушивал Плиев упреки и предупреждения из высших штабов: не положено командующему бросаться в рукопашную. На что Плиев неизменно отвечал: «Хорошо, когда командир видит свои войска перед собой, но иногда нужно, чтобы и солдаты видели впереди себя командира». Его отвага не была безрассудной, а легендарные рейды по тылам врага тщательно обдумывались. А когда Плиев увидел, что время кавалерии уходит, и конница не может воевать с танками, он сумел обратить недостатки в достоинства и стал родоначальником конно-механизированных частей, которые были мобильны и могли воевать прямо под самым носом у фашистов. Генерал Плиев одним из первых понял новые возможности конно-механизированной группы, и под его командованием эта группа вписала не одну славную страницу в историю войны. Конь шел и тогда, когда его почти не кормили, он шел по такой грязи, когда ни танк, ни одна самая «всюдуходная» машина не могла сдвинуться с места; конь был всегда там, куда проникал человек. Плиев Исса Александрович Участвовал в боях на 2-м и 3-м Украинском, 1-м Белорусском, Юго-Западном и Степном фронтах. Служил командиром 50-й дивизии на Западном фронте. Воинская часть под командованием Плиева сражалась под Смоленском, в обороне Москвы, дважды проводила рейды во вражеский тыл. С декабря этого же года командовал вторым гвардейским корпусом на Западном фронте. Исса Плиев участвовал в боях под Москвой. В 1942 г. стал командиром пятого кавалерийского корпуса на Южном фронте. Вел оборонительные бои в Харьковской области. Первую свою Золотую звезду Героя Плиев получил за форсирование Южного Буга и Одесскую операцию. Потом освобождал Белоруссию. участвовал в Дебреценской, Будапештской, Пражской операциях… Фронтовыми дорогами он дошел до Праги, и солдаты, к которым он так бережно относился, в свою очередь сберегли своего командира. Освободительный поход на запад был завершен, однако для Плиева вторая мировая война не закончилась. Свою вторую Золотую звезду он получил указом от 8 сентября 45-го – за разгром Квантунской Армии. Плиев и его солдаты победили не только японцев, но и безводные степи, адское пекло пустыни Гоби, неприступные тропы в горах Хингана, проливные дожди и другие препоны, которые чинили враг, природа и климат. Приказ Сталина остановил Плиева в 40 километрах от Пекина, когда уже было все готово к взятию столицы. Дело в том, что Мао Цзедун обратился с просьбой к Сталину, чтобы Пекин освободили сами китайцы. Историю о том, как Исса Плиев один взял в плен японский гарнизон, не пересказывал лишь ленивый мемуарист. Похоже на сказку, но это быль: он не стал штурмовать полумиллионный укрепленный город Жэхэ, а сам, лично уговорил командира гарнизона сдаться. Генерал и отделение его охраны взяли в плен 25 тысяч солдат и офицеров! Политруком в восточном походе у Плиева был Цэдэнбал, который потом руководил Монголией на протяжении 40 лет. И всю жизнь они потом дружили. Эта дружба продлила генералу жизнь. Цэдэнбал покупал для израненного в военных баталиях друга лекарства в Америке и Европе, которые было не достать в Союзе, отправлял диппочтой и потом уже из Москвы сотрудник посольства привозил их в Ростов-на-Дону, где жила семья Плиевых.
В послевоенное время, в 1946 г., Исса Плиев был командиром 9-й механизированной Южной армии, с 1947 г. – 13-й ПрикВО, с 1949 г. – 4-й ЗакВО. С 1955 по 1958 г. - 1-й замкомандующего. В 1958 году Иссу Плиева назначили командующим Северо-Кавказским военным округом. А в июне 1962 года случился Новочеркасск. О том, что произошло тогда, многим известно со слов генерала Матвея Шапошникова. И только с его слов: никаких следов приказа атаковать восставшую толпу танками или даже просто стрелять в людей нет. К тому времени, когда заместитель Плиева Матвей Шапошников начал рассказывать, как он не исполнил приказ, Исса Александрович уже скончался, и не мог рассказать правды. Но справедливости ради надо заметить, что Шапошникова – не выполнившего приказ! – не разжаловали, не наказали, а напротив, оставили в должности и звании (это в те-то годы!), а затем и исполнять обязанности командующего округом на время командировки Плиева на Кубу. Есть и убедительные свидетельства того, что у армии не было боевых патронов. Прокурорская проверка, проведенная в июне 1992 года Главной военной прокуратурой по поручению I съезда народных депутатов, виновность Плиева не установила. Генералом Пли, как написано у Солженицына, Исса Плиев не был. И уж слишком литературно звучит отказ Шапошникова атаковать, в том виде, как его приводят источники: "Товарищ командующий, я не вижу перед собою такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками". Противоречит и правда характера: все, кто знал Иссу Александровича никогда бы не поверили в то, что он мог стрелять в безоружных. До конца жизни Исса Александрович прожил в Ростове, никуда оттуда не сбежал, открыто, никого не боясь, ходил по улицам – не слишком-то это похоже на поведение палача или человека с нечистой совестью.
За июнем 1962 года последовал июль, и генерала Плиева под фамилией Павлов отправили на Кубу – руководить операцией «Анадырь» по тайной доставке и размещению на острове, как тогда его называли, Свободы боевых частей, вооруженных немирным атомом: тактическими ракетами «Луна», «Сопка» и так далее. Противников назначения Плиева хватало. "Чего это вдруг ракетной операцией отправляют руководить конника? Что у нас ракетчиков не хватает?", – волновались большие чины в Генштабе. Но Хрущев, который удивительным образом одновременно не любил и бесконечно доверял Плиеву, отправил именно его. И в том, что разразившийся Карибский кризис не поставил точку в судьбе мира, изрядная заслуга Иссы Александровича Плиева. Именно в его руках была ядерная кнопка, именно «конник», который, впрочем, давно уже был не просто конником, а крупным военачальником, спас мир, остановил его на пороге атомной войны. Исса Александрович так и остался единственным за всю историю существования ядерного оружия человеком, который получил право на его применение без согласования с руководством страны. Третьей Золотой звезды Плиеву не вручили: Хрущев решил, что будет слишком жирно. Не получил и повышения, так и остался командующим Северо-Кавказским округом. В память о Кубе остался орден Ленина да сильно обострившиеся в тяжелом тамошнем климате старые, заработанные еще во время Второй мировой войны болезни.
"Будете ставить мне памятник – поставьте, как всаднику", – находил в себе силы шутить уже больной Исса Александрович. Он летит на горячем коне на фоне родных гор Кавказа – герой страны, герой Осетии. Он скоро встанет в Улан-Баторе в мундире, тяжелом от орденов – Монголия помнит, что обязана генералу своей армией и своей свободой. Он встанет на Кубе на фоне земного шара, который уберег от атомной войны. Спасенный мир помнит Иссу Плиева - великого сына осетинского народа, который будет вечно хранить о нём благодарную память.
