«Никакой талант архитектора не спасет от гибели лучшие его произведения, если нет ему счастия» Архитектор Мельников, 1964 год. Запись на одном из конкурсных эскизов к Нью-йоркской выставке.
Константин Степанович Мельников один из величайших отечественных архитекторов ХХ века. Он был один из лидеров авангарда в советской архитектуре в 1920-е -1930-е годы. Еще при жизни, в 1930-е годы, Мельников получил мировое признание, добился звания «великий русский архитектор», которым, без сомнения, остается до сих пор. В начале своего творческого пути Мельников работал в стиле неоклассицизм, однако, постепенно «при создании архитектурного образа переносит центр тяжести с ордерных деталей на общую объёмно-пространственную композицию», как пишет исследователь авангардной архитектуры и творчества К.С. Мельникова Селим Омарович Хан-Магомедов (1928-2011). Уже в 1920-е Мельников резко отказывается от традиционализма и творит в собственном стиле, не примыкая к группе конструктивистов, среди которых были братья Веснины, М. Гинзбург, братья Голосовы. В 1927—1929 годах настал «золотой период» гениального архитектора. Именно в эти годы он создает свои знаменитые гаражи, клубы и просто жилые постройки, которые определили облик Москвы 1920-х годов.
Клуб имени Фрунзе является самым маленьким из клубов Мельникова «золотого периода» и располагается на территории Дорогомиловского химического завода им. Фрунзе. Мельников намеренно придал архитектурному объёму клуба лаконичный и строгий характер, чтобы не соперничать с изысканным Новодевичьим монастырём на другом берегу реки. Центральный прямоугольный объём со скошенной кровлей предназначался для зрительного зала. Вперёд выдвинут цокольный этаж, который образует террасу, по бокам основного объёма располагаются вертикальные выступы с витражами. Мельников предполагал внедрить «живые стены», которые давали возможность увеличивать пространство зрительного зала за счёт объединения фойе и основного объёма, но задумка не осуществилась. Первоначальный план подвергся изменениям: на фасаде появился второй ряд окон, со стороны двора была пристроена столовая, в результате чего нарушилась кристаллическая цельность постройки. Сейчас здание отреставрировано и охраняется как объект культурного наследия.
=) И в главном зале занимались, прямо на сцене. Бархатный занавес, тёплый ламповый свет, непередаваемый запах старого театра... И советского клуба. С той самой атмосферой правильного СССР. И с Анатоличем, стопроцентно советским худруком (Анатолий Сергеевич - художественный руководитель клуба). А потом появилась группа НЕСЕЗОН. В соседстве с клубом Табула Раса, который размещался в пристройке-столовой, не замечали неудобств, настолько толстые были стены. И репетировали мы там вплоть до 2004, периодически устраивя бесплатные концерты для Совета Ветеранов, прочих муниципальных и социальных учреждений района и вообще для всех желающих. Мы знали ДХЗ изнутри на 100%, каждый сантиметр, каждое помещение, каждый закоулок. На несколько лет он стал нам вторым домом. "...а вы знаете, в форме чего наш клуб построен? Нет?? Да как так! Пойдём, пойдём на улицу! Ну? Видите? Это же БУЛЬ-ДО-ЗЕР!" восклицает громко Анатолич и эмоционально чертит в сумерках линии ) "Вот же, воооот! Вот ковш! Вот кабина! Ну, видите??? А мы да, мы видели. Он был нам дорог. И клуб, и кружкИ наши, и Анатолич...
В 2003 начались разговоры о том, что наш ДХЗ закроют... Типа продали его каким-то буржуям, а им нафиг не нужны эти бесплатные кружки (гитарный, вокальный, театральный, клуб реконструкции "Аустерлиц" и так далее), они тут офисы сделают. Анатолич очень переживал... Да и все. ...съехали мы на другую репетиционную базу за несколько недель до пожара. В ДХЗ начался ремонт, какая-то вялотекущая реставрация, потом она закончилась, но до сих пор толком там ничего не заработало. Стоит вот сейчас, покрасили по-дурацки, холодный хайтечный чужой цвет... и всё замерло. На циане объявление о продаже за 700 000 000 или в аренду)
