Ненаучно! :) [MS/13075]

Вечером, в среду…

- НЕНАУЧНО!
- При чем здесь наука? Это же ФЭНТЕЗИ!
- И что? Люди хотят читать то, что хотя бы чуть-чуть похоже на правду. Тем более что ты называешь это «славянское фэнтези», и герои твои живут, якобы, в Северо-Восточной Руси. Вот и пиши про то, что было в Северо-Восточной Руси! А то у тебя какой-то Египет…
- Почему Египет?
- Ну вот хотя бы в последней главе: главного героя после смерти «мумифицировали специальными отварами» и «посадили на троне в центре села»! Это богатыря-то? Который был в два раза больше даже самого крупного мужика, по твоим словам?
- Ну а что тут такого?
- Да ты хотя бы с погребальными обрядами славян ознакомься! Не было у них мумий. И вот дальше: сына этого твоего богатыря, как его, Тьмабора, в вечер после погребения «нарекли воином и включили в войско». За заслуги отца что ли? Это в десять-то лет? А ты про обряд юношеской инициации вообще слышал?
- Да это ведь фэнтези! Не было в моем мире инициации. А мумии были…
- Тогда не называй это «славянским фэнтези». И в моем издательстве эта «книга» не выйдет! Ищи себе того издателя, кому все равно, что печатать!
- Но дядя… Ты же обещал!
- Хочешь, чтобы я издал эту «книгу»? Одного нашего родства для этого мало. Иди поработай: если за неделю перепишешь последнюю главу так, что я поверю, что дело было в Северо-Восточной Руси, я подпишу твой контракт!

Плохо, когда ты хочешь стать писателем, а твой дядя – владелец крупного издательства – весьма неплохо разбирается в том, о чем ты пишешь… Да еще и такой упрямый… И дернуло меня сказать ему, что пишу роман о Северо-Восточной Руси. Думал, ему понравится. Он ведь на истфаке писал диплом об этом «регионе». А он придирается: всё ему не так…
Ну ничего… Буду искать в интернете, как хоронили богатырей… И что там еще? Индустриализация? Инициализация? Инициация… Прямо «Дозором» и «Сагой» попахивает…

Четверг, утром…

Всемирная сеть говорит, что единого мнения о древнем быте славян нет. Вот, что я понял, проведя ночь в гугл-поиске… Официальная история, альтернативные исторические концепции и «фолк-хистори»… Все очень убедительны или, как минимум, хотят такими показаться.
Нашел одно интересное местечко: Волотова гора. Относительно недалеко. Раньше всегда думал, что чтобы увидеть курганы, надо ехать куда-то за тысячу километров… А Волотова гора всего километрах в пяти к северу от Фурманова… Говорят, под той горой похоронен некий Волот – вроде как богатырь. Хотя это только предположение, альтернативная история… Археологи же называют Волотову гору Михайловским курганом. Для них это памятник археологии IX-XII веков. Впрочем, он всё равно остается курганом…Должно быть, мне для книги подойдет…

Четверг, днём…

Пятнадцать часов за компом… Хватит… Сколько статей, столько и мнений: для кого-то Волотова гора это как дом с привидениями: «нечистое» место. Местные якобы туда стараются не ходить, упоминают о призраках и блуждающих огоньках, ссылаются на странное «тяжелое» ощущение, когда находишься рядом с горой. Для других Волотова гора – банальное свидетельство проживания на берегах реки Шача славян: курган – типичное земляное сооружение, выполнявшее обрядовую роль как минимум при погребении. Причем как при кремации (сожжении тела на костре, благодаря которому, как считали славяне, душа быстрее попадает «на небеса», откуда предки следят за «небесными» процессами – дождем, снегом, градом - на благо оставшихся на земле), так и при более древнем обряде ингумации (захоронении в земле, после которого умерший предок помогает возделывать урожай и следит за процессами происходящими на земле). Даже, говорят, «домовины» - домики для мертвых на высоких пнях, распространенные у некоторых славян – засыпались, порой, землей. А местные краеведы вообще считают, что Волотова гора – один из центральных объектов целого обрядового и ритуального комплекса местного населения. Краеведы говорят, что долина в излучине Шачи, где высится Волотова гора, это что-то вроде «единого административного центра»: место «работы» жрецов и старейшин, ставки военного руководства племени, обсерватории для астрономических расчетов…
Аж жуть… Не по себе от всего этого разнообразия мнений, которое не вдохновляет на творчество… Вот бы увидеть все своими глазами!

Четверг, вечером…

Уф… Устал от компа… Решено! Еду в Фурманов завтра! Там, на природе, на реке Шаче, на Волотовой горе я найду вдохновение, чтобы переписать последнюю главу своей книги. Жаль, автобус до Фурманова не закажешь через Интернет…

Пятница, днем…

Больше половины дня – в пути. Последние двадцать километров по А-113 на север от Иваново в Фурманов ехал жутко голодным. Пообедал в «Трактире» на Революционной улице, прямо на берегу Шачи. Маленькая речка, если честно. Прочитал, что рек с таким названием в центральной России несколько. Название, вероятно, связано с финно-угорским корнем, обозначающим «плодородный», «щедрый». Рыбы там что ли много было?  Вообще, неблагодарное дело гадать, что хотел сказать автор, особенно если автор жил за десяток веков до тебя.

Пятница, вечером…

Сижу-смотрю на звезды… Место необычайной красоты!
Сначала пытался подобраться к Волотовой горе от села Михайловского, но вдоль реки показалось идти неудобным. Потом от родника недалеко от могилы старца Леонтия. Оттуда наиболее короткий путь до Волотовой горы с нужной стороны реки. Но у родника встретил набожного молодого человека – охранника. Он дружелюбно меня встретил, предложил окунуться в купели и набрать воды из источника. Но когда я спросил про курган, сразу как-то нахмурился и сменил тон… Стало не по себе.
Хотел было ретироваться, но решил предпринять последнюю попытку. Пошел к Волотовой горе с дороги, ведущей от села Белино к Введенскому. Надеялся, что смогу перейти реку: но не тут-то было. Река быстрая, холодная. Брод, если где-то и есть, то мне это не известно. Зато я оказался на холме, возвышающемся на правом берегу Шачи. Холм порос березами, и с него к реке ведет обрыв – по мне так прекрасное место для стоянки на ночь. Холм этот краеведы называют Мокошью, по имени славянской богини. Говорят, в давние времена поблизости было поселение под названием Макошево. Если смотреть на Шачу, справа от холма течет речка Шухомка, а слева – ручей, который краеведы зовут Мертвым... Если смотришь направо, как на ладони видна Волотова гора; отойдешь чуть левее – за Мертвым ручьем видно Бабью гору. Еще одно интересное место, но о нем я напишу завтра. Сейчас  пора спать. Правда одному тут спать не очень комфортно будет… Тем более, что рядом село… Мало ли как местные относятся к заезжим туристам. Да и вообще… Место необычное. Поэтому костер я разводить не стал, разогрел тушенки на газовой горелке и сейчас полезу в спальник…

Суббота, ранним утром…

Замерз в спальнике, спал без палатки… Открыл глаза - вокруг туман… Закинул спальник на ветку кустарника, чтобы просушился от росы. Думаю, надо чаю на грелке вскипятить. И тут…
Сзади меня послышались голоса людей. Не громкие, но близко… Прямо за спиной. Если честно, я немного струсил… Не охота было сталкиваться с пастухами, грибниками или рыбаками… Еще больше не охота столкнуться с их собаками. Где люди, там всегда собаки, а я их, ну, побаиваюсь. Еще с вечера слышал со стороны Введенского громкий лай. Я быстро запихал вещи в рюкзак и поспешно спустился по обрыву к реке, в туман. Так меня вряд ли заметят.
Но уж лучше люди и собаки, чем блуждающие в утреннем тумане видения: со стороны реки, от самой Волотовой горы, на меня двигалась сквозь туман (а может она сама состояла из тумана) огромная тень: по форме вроде как человек, только ростом с полдерева и с посохом длиной в высокую березу в руке. Мне стало не по себе в очередной раз, и я ринулся обратно вверх по холму, оступаясь из-за того, что мягкая почва уходила у меня из-под ног…
А на вершине холма уже стояли люди, голоса которых я слышал. Было их человек тридцать: все вроде в «историчных» костюмах славян, у некоторых лица были перемазаны грязью… «Наверное, тут проводится какой-нибудь фестиваль исторической реконструкции», - подумал я. И вроде стало легче: тоже заезжие «туристы». И тень в тумане - это, наверное, элемент их постановочной программы…
- Вы видели? Вы это видели? – восторженно спросил я у собравшихся на холме людей. – Эта тень в тумане! КРУТО! Это «ваши» делают?
На меня смотрело около тридцати пар удивленных глаз. И от появившейся на миг легкости на душе не осталось и следа. Интерес многих быстро переключился на видение за моей спиной. Некоторые, правда, с любопытством продолжали поглядывать на меня. Я обратил внимание, что было много мужчин, несколько юношей и две немолодые женщины с лицами, измазанными золой. Молодых девушек не было.
За спиной раздался громкий голос… Он как будто шел со всех сторон: от реки, с неба, из-за пелены тумана. Я обернулся. Высоко над рекой в сине-фиолетовом утреннем сумраке продолжала висеть огромная тень, и я понял, что люди слушают именно её… «Пожалуй пришло время делать ноги», - сказал я себе. Но рюкзак остался внизу у реки, а погружаться в призрачный туман мне не хотелось. В общем, я застыл на месте, ни о чем не думая, слушая фоном едва понятную речь призрака и с опаской наблюдая за собравшейся толпой… В ушах звенело, мозг судорожно искал объяснение сложившейся ситуации.
И пока у меня звенело в ушах, речь видения неожиданно закончилась, туман стал рассеиваться, а вместе с ним сначала уменьшилась, а потом и вовсе скрылась из виду тень. Сквозь дымку стали просматриваться очертания реки и кургана на том берегу. А за курганом виднелись языки высокого пламени. Я так же смог разглядеть, что на холме, где я стоял, окруженный странными гражданами, вдоль обрыва высились три идола: по центру – явно женский, по бокам – два мужских образа. Видимо с вечера в темноте я принял их за стволы деревьев.
Неловкое молчание толпы продолжалось всего несколько секунд. Седой старик, который стоял совсем рядом со мной, и, казалось, не обращал на меня ни малейшего влияния, стер ладонью грязь с лица и сказал тихо-тихо, как будто обращаясь к горящему на том берегу огню:
- Ну что ж, друг Ратмир, вот ты и лежишь на краде. Пусть Сварожич вознесет тебя к небу, а Перун примет в свою дружину. Посылай нам дождь в засуху, снег в морозы. Пусть твой прах бережет наши пашни.
- Славный был воин! Настоящий волот, сын Волота, не иначе! – сказал старик, обратившись теперь к окружавшим его людям. - Видели бы вы его, когда мы были чуть взрослее этих детишек. – Он ткнул пальцем в двух юношей, стоявших в сторонке с напряженными лицами. -  Когда мы получили право носить копья и вступили в войско, Ратмир был таким большим и сильным, что вырывал руками из земли пни! Чтобы стать такими, как он, вам троим будет чему поучиться в лесу, прежде чем вы станете воинами и вернетесь в деревню… - Говоря эти слова, старик снова указал пальцем на двух юношей… И на меня…
- Постойте! – Я был возмущен. – Поучиться в лесу? У вас тут что, клуб исторической реконструкции? Или секта нео-язычников? Я не с вами, в любом случае. Все, конечно, очень интересно и поучительно. И получается натурально, но я вообще…
- Эй, ты - мал-сын Тьмабора из залесья? – Спросил один из мужчин, также стирая грязь с лица. – Ты нас не бойся, не маленький уже, видать. Батя твой навестил нас в том году на праздник Мокоши, и мы с ним условились, что ты приедешь на посвящение в воины в нашу деревню и, если будешь посвящен, останешься потом с нами и от нас возьмешь себе жену и нашим воинам будешь братом. Ты и эти двое – одного называют Истиславом, другого Сомом – должны были учиться у Ратмира, но, как видишь,  Ратмир уже не тот, чтобы идти с вами в лес… - Мужики вокруг захохотали, особенно седой старик, а обе женщины зароптали на «черную» шутку мужчины, и я понял, что обе делают вид, что они в родстве с богатырем, которого, якобы, в этот момент сжигали за курганом. – Так что Мертвый ручей к Бабьей горе будете одни переходить и в лес одни идите, и к Волхву одни возвращайтесь. А если переживете посвящение, то ждет одного из вас слава великая. Слышал, что сейчас Боги сказали Волхву? Что один из вас троих станет таким же великим воином как Ратмир, ибо вы становитесь мужчинами в день, когда Ратмир отправился к богам и  предкам в Ирий.
- ВОЛХВ? Это у вас сейчас типа «волхв» говорил? Там, в тумане?
Старик и мужик многозначительно кивнули.
- Очень впечатляющее представление. Премного вам всем благодарен, но мне пора… - сказал я, и направился к краю оврага, чтобы спуститься за рюкзаком. Но решил задать еще один, крайний вопрос: - А вы зачем лица себе перемазали грязью и сажей?
- Вот чудной! Тебя отец и мать уму-разуму не учили? – возмутилась пожилая женщина. – Это скорбь об умершем. Ратмир – мои муж, и пусть мужики ржут, пируют во славу Ратмира , поют, пляшут и дерутся на тризне хоть три дня к ряду, а другого мужа у меня не будет… Как тебя звать? Некому твое прозвище сказать. Может сам назовешься?
Во мне зародилось ощущение нереальности всего происходящего… Для реконструкторов слишком мало народу на такое масштабное представление, да и наличие большого количества пожилых людей делало это предположение сомнительным. А если это какая-нибудь секта? Это может быть опасным… Я смекнул, что надо подыграть всему происходящему:
- Святогором зовут, - сказал я, вспомнив былинного героя и свой старенький «Москвич», а так же то, что имя нельзя называть напрямую, а надо говорить, как тебя зовут другие. И вот ту меня пробил холодный пот, а низ живота скрутило: «Сын Тьмабора? С какого рожна? Это имя я придумал для своей первой книги, и о нем знали только я и дядя… Совпадение?»
- Святогор… Хорошее имя... Ну ладно, пора заканчивать. Сегодня еще работа непереработана, а после тризны все кости ломит… - сказал вдруг старик – Эй, молодые, - он обратился к мальчикам, которые стояли отдельной кучкой в стороне от Истислава и Сома. – Гоните их палками к Мертвому ручью! Да смотрите, помните, что в следующее лето и вас так погонят.
- Что тут происходит!? Эй! Кто-нибудь мне расскажет вообще? – попытался узнать я, но мужики и две женщины даже не повернулись к нам, а пошли к краю обрыва, где стояли три идола. В этот же момент, громко улюлюкая, десяток мальчишек бросился на Истислава и Сома с палками. Трое самых взрослых подбежали ко мне:
- Прости, Святогор… - Сказал самый младший их них, замахиваясь на меня дубинкой.
Истислав и Сом мчались вдоль обрыва в сторону Мертвого ручья, и я не сильно собирался отставать от них. Мальчишки неслись за нами, размахивая палками. Но бегство продолжалось недолго: метров через триста земля ушла из-под ног. Я, Истислав и Сом рухнули в овраг в грязный неглубокий ручей. Сом сказал:
- Ну вот. Для них мы теперь мертвы…
- Блин! Что у вас тут за игрища!? – заорал я. Хотелось самому огреть этих двух мальчишек по голове. Все мои вещи остались далеко позади, и было непонятно, что с ними сделают эти странные граждане с холма, а я сам лежал в грязи Мертвого ручья, побитый палками. – Я не с вами сюда приехал! Я сам по себе! Объясните мне, что это за ритуалы у вас такие, а не то я вызову полицию! – я потянулся за сотовым и только тут понял, что я все еще голый по пояс, а в карманах брюк пусто.
- Ты странный, - сказал Сом. – Отец рассказывал мне, что Тьмабор – великий воин. Я думал, и сыновья должны быть в него… В свои одиннадцать-двенадцать лет Сом казался гораздо взрослее, потому что у него был низкий голос. Истислав встал и протянул руку Сому:
- Пойдем вниз по ручью, выйдем к дому Яги. Тут должно быть совсем недалеко до Бабьей горы. Мне тоже отец кое-что рассказывал…
- Куда мы пойдем? – я решил уже ничему не удивляться, и, хотя Солнце только вставало из-за горизонта, уже порядком устал.
- К мудрой Яге на Бабью гору.  – ответили оба.
- К Яге? На Бабью гору? К Бабе-Яге? Это же НЕНАУЧНО!
Истислав и Сом ухмыльнулись и помогли мне встать:
- Яга – то ли дочь, то ли сестра самой Мокоши. Она самая мудрая на свете, к ней даже из других деревень люди приезжают, твой отец тебе не рассказывал?
- Отец  - нет… Дядя мог бы рассказать… - сказал я, но подумал, что эту иронию моим спутникам не понять… Дядя! Ну почему ты не мог просто взять мою книгу? Или просто ее выкинуть! Чтобы переписать главу, я теперь ползаю по грязи полуголый и без вещей, денег и еды… - А Яга нас покормит? – спросил я Истислава и Сома. – Я не успел позавтракать.
 - Напоит точно. – Ухмыльнулся Сом. – Святогор, ты себе какое увечье хочешь? Я попрошу, чтобы мне содрали полоску кожи с левой руки, как у моего старшего брата! А ты, Истислав?
- Мне кажется, выбьют зубы да и всё.
Весь путь наш занял не более пяти минут, которые я провел в молчании. «Мне тоже будут теперь вырывать зубы? За что? Как я вообще сюда попал?» Там, где ручей впадает в Шачу, высилась земляная пирамида. А у ее основания стоял дом, не большой и не маленький, на четырех разлапистых пнях, что защищало низ дома от влаги, исходящей от реки. Над домом курился дымок.
- Истислав сын Вячки, Сом Громобоев сын и Мал Тьмабора. Так-так… - Женский голос приветствовал нас из избушки.

Суббота, поздним вечером…

Баба-яга (это я с утра говорил, что она ненаучна?) готовится у себя в избушке к очередному ритуалу – что-то достает с полок, читает какие-то «заклинания»...
Как вам ее описать? Возраст определить сложно… Думаю, ей около сорока, но она не очень-то за собой ухаживает. «В волосах листва, и руки красны» - вспомнился мне сюжет песни… Встретила нас мудрыми загадками о бытии и быте. Истислав и Сом оказались хорошо подготовленными ребятами и мне тоже подсказывали. Из загадок и их ответов узнал я про Ильмень-озеро и Океань-море, Латырь-камень и Плакун-траву, Стратим-птицу и Индрика-зверя. И о том, как им тут живется, и что им тут выжить помогает. После очень долгого ритуала с загадками и расспросами Яга пустила в дом, накормила и напоила. Тут уж вопросы о том, где я и что тут делаю, сами собой куда-то ушли. Мне стало все равно, провалился ли я в прошлое, или попал в общину к нео-язычникам. И комары перестали надоедать тоже.
Потом Яга окурила нас травами и произнесла какие-то заклинания, потом мы омылись холодной водой и водой с огня, а Яга осмотрела наши руки и ноги (чтобы все сгибалось-разгибалось), долго вглядывалась каждому в глаза и проверяла зубы, как будто на приеме у врача в поликлинике. Была еще заминка, когда Яга ощупывала и осматривала мои джинсы, нахваливая плотность ткани.
Затем мы снова ели кашу и пили какие-то отвары, слушая какие-то истории о предках и богах, и о том, что мы умерли и возродимся, как воины, если вернемся из леса. И вот, наконец, нам было сказано выходить на улицу к реке в одних штанах и рубахах (а у меня-то не то, что рубахи, футболки с собой не было) и ждать.
Вот сидим у реки прямо на сырой земле и ждем Ягу.
- Сейчас она выйдет, заберет нашу одежду и погонит голыми через реку. Тут брод, но вода холодная и быстрая, а идти по камням. Видишь, какой у нее спуск к воде каменный?  Потом мы пойдем вдоль реки супротив течению, а где река изгибается, там нас встретит старик Храбр. Он отведет нас через Великое поле в лес в мужской дом и будет нас учить.
- А если идти по реке, то тут до волхвов рукой подать: они там как раз, где с Ратмиром прощались. Днем Яга, наверное, им рукой машет, а они ей. А еще они вместе звезды считают и смотрят, как небесные звери луну едят. Это мне авва сказывал. Только нам к волхвам теперь нескоро...
- Пока не ляжет снег, будем с Храбром в мужском доме жить. Потом вернемся к реке и будем учиться военной мудрости. До следующей весны… Я этой военной мудрости больше всего боюсь… Но ведь без нее никак. И только потом нам разрешат говорить с волхвом и вернуться в деревню… - сказал Истислав.
- Зато когда вернемся, - закончил Сом, - буду как отец и как брат. Выберу девку по-краше, чтобы потом в жены взять, буду себе избу рубить. Святогор, а ты с нами в деревне останешься?
- Да уж, с каждой минутой вероятность этого растет…, - сказал я. Видимо сказал уныло, потому что Сом хлопнул меня по плечу:
- Зато в следующий раз, когда окажешься на этом берегу реки, будет ночь твоего венкания! Так же отберут одежду и загонят в реку, а когда выйдешь на берег, у костра будет твоя славница ждать. Сожжете свои рубахи, обменяетесь угольками и всё – живи со своей женой, как душе будет угодно! Вот жизнь вольная!
В этот момент из избушки выбежала, как ошпаренная, Яга и с громким воплем понеслась на нас. В ее руке с быстротой молнии мелькнула плеть, а в глазах – ярость. Два удара – и на рубахах Истислава и Сома проступили полоски крови, а сами юноши, стоная, упали на камни. Потом Яга замахнулась плетью на меня:
- За что?!!! – я прикрыл лицо руками.
- Кровь на одежде докажет, что юноша умер и родился воин! – прошипела она. – Завтра рубахи я отнесу в деревню, чтобы все знали, что мальчики умерли, но родились мужчины!
Истислав и Сом были уже на ногах. Они содрали с себя разорванные рубахи и бросили их на землю, Яге под ноги, а сами поспешно отступили к воде. Я так и стоял, отвернувшись в пол оборота и прикрывшись одной рукой от жестокой жрицы. А она не била – на мне не было рубахи. Яга, видимо, решала, хлестнуть ли меня по ногам. Но потом я услышал ее голос совсем вблизи:
- Отнесу в деревню пару твоих зубов…
Удар повалил меня прямо в холодную воду Шачи.

Суббота, ранним утром…

Дождь идет, не переставая. Даже в спальном мешке я весь промок. В принципе, один краевед писал про Волотову гору и ее окрестности, что погода там бывает изменчивой. И в отношении случайного путника, в частности.
Я осмотрелся кругом. Холм Мокоши был пуст, а воздух вокруг – чист, никакого намека на туман. Волотову гору видать как на ладони.
Вокруг никого. Ни души.
- Сом? Истислав? – позвал я, как бы проверяя окружающую меня реальности. Дождливая пустота летнего утра была немного грустной, но успокаивающей.
Я укутался в свитер и непромокаемую куртку и зажег газовую горелку. Чай должен был согреть прозябший под дождем организм. Холм пах березой, и я его еще раз внимательно осмотрел: никаких идолов на обрыве не было и в помине. «Какой яркий сон», - подумал я.
Надо было собираться в обратный путь. Почему-то хотелось скорее вернуться к работе над книгой. «Вот только глотну чаю».
Старую отцовскую походную кружку было горячо подносить к губам, зато она грела руки. Я втянул в себя глоток горячего напитка, слегка приоткрывая рот. И чай немного обжог мне язык и десну том месте, где еще вчера было два зуба…