Если ехать по Ярославке от Москвы, то от одного крупного города до другого получается 60-70 км. Я слышал теорию, что это расстояние - путь, который можно за день проехать на лошади (пешком или в экипаже - не уточнялось). Звучит логично. И у меня возник вопрос - а где же путники, ехавшие из Москвы в Загорск или обратно, останавливались перекусить и дать лошадям отдохнуть? Ответа про обычных путников мне найти не удалось. Зато оказалось, что путников особенных ровно на полпути ждал отменный прием, с кровом и постелью. Было это в селе Братовщина, недалеко от Пушкино...
На половине пути от Москвы до Сергиева Посада по старому Ярославскому шоссе расположено старинное село Братовщина. История его возникновения теряется в глубине веков. Согласно народному преданию, основали первое поселение вышедшие из южных славянских земель братья, по неведомой причине теснимые отцом и мачехой. Братья шли куда глаза глядят, пока не пришли на берег светлой лесной речки Скаубы (ныне Скалба), где и облюбовали место своего нового жительства. Возникшая таким образом община росла и умножалась, и царила между людьми любовь и дружба, брат стоял за брата, а друг - за друга. От этой-то братской общины и возникло село Братошино (позднее Братовщина). Приведем одно из первых письменных упоминаний о Братовщине. Во время нашествия Литвы в 1618 году воеводам был дан наказ посылать дозорных для проведывания о местонахождениях и действиях литовских отрядов. Сохранилась такая запись: "Сентября 23 числа 7127 г. приехали из подъезда за полчаса до света стременные конюхи Давыд Шемякин с товарищи 4 человек, посланы были вечером сентября против 23 числа по Троицкой дороге, а в расспросе сказали: как они ехали к Клязьме и не доезжая до Клязьмы за 7 вёрст, а от Москвы 15 вёрст попался им навстречу мужик из Братошина, а в расспросе сказывал им, что в понедельник, сентября в 21 день были в Братошине литовские люди по смете 400 человек и в Братошине много людей посекли, а куда они пошли того он не ведает". Память о посещении Братовщины святейшим патриархом Никоном сохранили прозаические финансовые документы патриаршего приказа: "1653 г. сентября в 24 день патриарх Никон, по обещанию своему ходил в дом Живоначальная Троицы в Сергиев монастырь молиться, а в том походе вышло в расход: пошёл с Москвы на первом стану в патриарше дворцовом селе Пушкине попу на молебен 16 алтын 4 деньги, в государеве дворцовом селе Братошине выходил Благовещенский поп на дорогу к государю патриарху с образом и святою водою и тому попу гривна (пат. прик. кн. 36, л. 331)". Сохранилось предание о том, что патриарх Никон лавливал рыбу в Братовщинских прудах. Старинный тракт от Москвы на Северо-восток Руси - это, прежде всего, дорога к преподобному Сергию. Начало паломничеству (Троицким походам) положил великий князь Дмитрий Донской. Эти походы вошли в традицию, и великие князья московские, а позднее цари ежегодно, а то и чаще, ходили к Троице. В XVII веке царское паломничество обставлялось очень торжественно, демонстрируя могущество и богатство царствующего дома. Царь и его семья шли пешком, иногда садясь в медленно едущую карету, за ними следом громадная свита. Походы обычно продолжались 5 дней. До нас дошли описания царского богомолья, составленные секретарём австрийского посольства Адольфом Лизеком. Все начиналось с богослужения в Успенском соборе Кремля, где царь получал благословение и напутствие патриарха. Около полудня улицы Москвы заполнялись гражданами, собравшимися на редкое зрелище. Во главе процессии вели двух лучших царских коней, за ними тянулись многочисленные крытые телеги с предметами царского обихода. Телеги были обиты красной кожей и сукном, украшены золотыми кружевами и изображениями короны. Их сопровождала стража и царские скороходы. В "образной" телеге везли иконы, в "постельной" - "государеву путную постель", в "мовной" - предметы царской бани. "Поборная" телега предназначалась для складывания подарков, подносимых царю по дороге. В других телегах везли всевозможную домашнюю утварь: складные столы и стулья, сундуки. Подле возков шли дворцовые служащие: портные, шапочники, чеботники, кружевники, костоправ, часовых дел мастера, крестовые дьяки (певчие) и множество другого служилого люда. За несколько часов до выезда царского поезда на Троицкую дорогу отправлялся вооруженный отряд с пушкой, дабы очистить дорогу от "лихих людей". С этим отрядом уходили и служители, ставящие шатры. Царской карете предшествовали 62 превосходных коня, сбруя которых была украшена золотом и серебром. В карету были впряжены 12 лошадей, каждую из которых вели под уздцы по два конюха. Следом ехала не менее роскошная запасная карета. Кортеж состоял из оруженосцев, несущих царские мечи, длинных рядов копейщиков и секироносцев, а у самой кареты шли бояре стольники и чашники. Замыкал шествие отряд стрельцов. При Иване Грозном вдоль Троицкой дороги были построены путевые царские дворцы для отдыха знатных богомольцев. Третий от Москвы дворец был поставлен в селе Братовщине. Этот дворец многократно перестраивался, к сожалению, ни словесных описаний, ни графических изображений первых построек не сохранилось, до нас дошли лишь более поздние документы, зарисовки и записи очевидцев. Вот описание дворцовых построек 1735-1757 годов, почерпнутые из документов фонда "дворцовый отдел" Центрального государственного архива древних актов России. В тридцатые годы XVIII столетия дворец являл собою два небольших, переделанных из более ранних построек, деревянных здания на каменном фундаменте. Стены покоев (во дворце насчитывалось 27 комнат и трое сеней) по низу были обиты расписными деревянными панелями и оклеены "травчатыми" обоями. Потолки подбиты холстом и побелены мелом. Обрамления окон также были побелены, а по краям вызолочены. Дворец отапливался изразцовыми печами. Снаружи дворец и служебные постройки (кухня, погреба, мыльня, "хлебная изба", караульная солдатская изба и др.) были обшиты тесом и выкрашены в желтый цвет, тесовые кровли - в ярко-красный цвет. В 1750 году по плану московского архитектора В. Обухова перед дворцом был разбит обширный сад с цветниками, бассейнами, фонтанами, беседками и "крытыми дорогами". Сад располагался тремя уровнями, спускаясь к Скалбе восемью каменными лестницами. Окружен был дворец решетчатой городьбой в 34 эвена, соединенными брусчатыми столбами, с воротами и двумя калитками. От дворца к селу шла красивая березовая аллея. С возвышением Петербурга, как столицы Российской империи, подмосковные путевые дворцы постепенно приходили в запустение. Вот в каком виде некогда застал эти строения Н.М. Карамзин ("Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице"): "Там, где цари наши всегда отдыхали на пути к Троице, в селе Братовщина, я тоже остановился, не столько для отдыха, сколько для того, чтобы видеть там на досуге некоторые монументы старины. Они состоят в деревянной церкви, построенной, думаю, еще прежде царя Алексея Михайловича, и в ветхом здании, похожем на амбар и называемым Царскою вышкой. Это имя было для меня не ново: я слышал, что в старину назывались так высокие терема, в которых русские бояре прохлаждались некогда летом. Цари наши не требовали ничего великолепнее для своего дорожного отдыха. Тут верно клали им перину или устилали пол травою для свежести, отворяя со всех сторон задвижные окна: тогда не боялись еще сквозного ветра. Пристав сказал мне, что другая вышка, которая уже разрушилась, была гораздо пространнее. Близ ветхой церкви (где давно нет ни службы, ни образов) построен дворец при Елизавете Петровне: Г. Миллер ошибся назвав его древним зданием царей. К нему идет от села прекрасная березовая аллея. Речка Скауба на левой стороне, поля и луга составляют очень хороший сельский вид. Он полюбился Екатерине Великой, которая была тут в 1775 году, приказала строить новый дворец и каменную церковь. Сделан фундамент, изготовлены материалы - и все так оставлено. От места, где надлежало быть новому зданию, насажена в правую сторону еще другая березовая аллея до самой большой дороги. Во всяком деле, которое начато и не совершено, есть для меня что-то печальное. Развалины древности говорят, по крайней мере, о прошедшем; тут здание отслужило время свое: это почтенный старец летами склоненный к земле и гробу - а где разрушается недостроенное, там можно только жалеть о трудах потерянных. Сев на гнилой церковной паперти, я с удовольствием смотрел вокруг себя и на сельские ландшафты вдали, думая, что не только люди, образ их жизни и творений, но и самой вид натуры меняется со временем". Действительно, "вид натуры", как отметил великий русский историк, меняется и порой до неузнаваемости. Сегодняшний ландшафт села Братовщина совершенно утратил былые черты. Но по-прежнему центральной, притягательной частью его остается храм во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, величественно возвышающийся на вершине холма посреди села. И, по-прежнему, в долине несет свои быстрые воды речка Скалба... Но вернемся к истории. Она тесно связана с расположением Братовщины на пути к Троице-Сергиевой Лавре и далее на северо-восток России. С появлением здесь путевого дворца жизнь села, прикрепленного к дворцовому ведомству, преобразилась и стала причастна к важнейшим событиям российского государства. Именно здесь встречали Михаила Федоровича Романова - основоположника царской династии - Митрополит, бояре, дворяне и множество народа, стекав- шегося из опустошенной лихолетьем великой смуты Москвы. Отсюда юный царь, испросивший благословение от святых мощей Преподобного Сергия, направился в свою столицу. С тех пор все российские самодержцы, следуя на богомолье в Святую Троицу, останавливались в Братовщине для отдыха. Императрица Елизавета Петровна, которой особенно полюбились живописные окрестности Братовщины и сельская жизнь ее обитателей, заботилась о поддержании дворцовых построек и храмов. Народное предание донесло до нас сведения о том, что императрица неоднократно присутствовала при венчаниях крестьян, прислуга и угощения на таких свадьбах были от самой Елизаветы Петровны. Сохранились документы, свидетельствующие о том, что в начале XVIII века в Братовщине было три храма: Благовещения Пресвятой Богородицы (до 1717 года - деревянный), приходская деревянная церковь во имя Покрова Богородицы и дворцовая во имя Николая Чудотворца с пределами Флора и Лавра. В 1730 году императрица Анна Иоанновна велела разобрать обветшавшую Никольскую церковь и на ее месте построить каменную, сохранив и починив святые иконы. В 1731 году 10 августа дворцовая канцелярия уведомила Синодальный казначейский приказ, что церковь построена, образа починены и сделан иконостас. С историей Братовщины связанно имя одного из потомков знаменитого княжеского рода Голицыных - Михаила Алексеевича (1697-1775 годы). В 1714 году М.А. Голицын был послан Петром 1 за границу на учёбу, где он тайно вступил в брак с итальянкой и перешел в католичество. Во время царствования Анны Иоанновны Голицыны попали в опалу, а Михаил Алексеевич был вытребован в Россию, разлучен с женой и обречён на роль придворного шута. В 1739 году императрица вздумала женить князя-шута на своей же придворной шутихе Е.И. Бужениновой. Это событие описано в романе И.И. Лажечникова "Ледяной дом". Смерть императрицы освободила Голицына от унизительной придворной службы, он оставил столицу и перебрался в купленное им имение в Братовщине. Здесь Голицын занялся хозяйством: построил новый дом, обставил его модной английской мебелью. Он благоустроил всё поместье, в котором был большой сад и множество хозяйственных построек: флигели для гостей, кладовые, баня, контора, кухня. После смерти Е.И. Бужениновой князь женился на А.А. Хвостовой. М.А. Голицын прожил в Братовщине 35 лет и был похоронен на "старом кладбище" у самой Троицкой дороги. Могила князя была обнаружена через 100 лет П.Н. Полевым, вот как он описал её: "...около избушки, стоявшей на краю срезанного возвышения, мы увидели нечто вроде каменной скамейки. На её узкой боковой стороне читаем высеченную надпись: "1775 году июня 18 числа скончался князь Михаил Алексеевич Голицын рождения его семидесяти восьми лет скончал свой век". До нашего времени могила не сохранилась. Большие планы по преобразованию Братовщины были и у Екатерины Великой, повелевшей в 1775 году воздвигнуть новый каменный дворец и церковь. Был заложен фундамент, заготовлены материалы, однако, вскоре строительство забросили. Видимо, пугачевский бунт отвлек внимание императрицы от своих намерений. Тысячи и тысячи богомольцев проходили ежегодно через Братовщину, обычно останавливаясь тут на ночлег. Это приносило немалый доход местным жителям, бравшим с постояльцев по пять копеек. До Братовщины старались дойти засветло и в сумерки далее не идти, так как окрестности пользовались дурной славой. Особенно это относилось к деревне Кащеевка (пять верст от Братовщины), прозванной богомольцами "грабиловкой". Впрочем случаи грабежей и разбоя бывали не часто, а страх богомольцев вызванный недоброй молвою усиливался тем, что дорога от Братовщины до Талиц шла частым лесом. Замечательным образом описал эти места И. Шмелев в книге "Богомолье". К началу XIX века Братовщина - крупное зажиточное село, в нем проживало около пятисот человек. Деревянный Благовещенский храм совсем обветшал, и было решено строить новый - каменный. Материалом послужил и камень от фундамента дворца, который начала было строить Екатерина II, а также камень фундамента разобранного за ветхостью дворца Елизаветы Петровны. В 1815 году строительство завершилось и новый храм был освящен во имя Благовещения Пресвятой Богородицы.
Архитектура храма представляет стиль позднего классицизма. Храм имеет форму корабля, в основе здания - четверик, на нем расположен восьмерик с окнами и купольной полусферой. Завершает здание барабан с полусферной главой, на которой водружен крест. Храм имеет два предела: правый во имя Покрова Пресвятой Богородицы, левый во имя Николая Чудотворца. Эти пределы как бы внесли в новый храм прежние деревянные братовщинские церкви. Притвор соединяет храм с двухъярусной колокольней. Алтарь завершен полусферной апсидой. Храм обнесен железной оградой на кирпичном фундаменте. Со стороны входа в нишах столбов установлены иконы: Господь Вседержитель, Покрова Пресвятой Богородицы, Николай Чудотворец, архангелы Гавриил и Михаил. У ограды (слева от ворот) находится часовня. Архитектура храма отличается простотой формы и полным отсутствием декоративных деталей (лепных розеток, венков и т.п.), характерных для времени его постройки. Храм как бы вытесан из огромных кусков белого камня. Композиция "восьмерик на четверике" сложилась в XVII веке и просуществовала до середины XIX столетия. Граненый купол храма (давно превратившийся в классических зданиях плавную полусферу) также восходит к древнему архитектурному приёму. Здание храма как бы запоздало по своим художественно-стилистическим особенностям и пришло к нам из XVII века. К концу XIX века население Братовщины увеличилось до 800 человек, в селе была школа, четыре постоялых двора, три лавки, кирпичный завод, многие крестьяне занимались отхожими заработками. Сто лет тому назад окрестности села Братовщина представляли красивейшее место Подмосковья. Вот как описывал их историк К.В. Кистер в 1900 году. "В недалеком расстоянии от этого села проходит Московско-Ярославско-Архангельская железная дорога с полустанком "Братовщина", вдоль которого тянется громадный еловой и сосновый лес, принадлежащий Удельному Ведомству, и ныне уже обе стороны станции застраиваются новыми дачами арендаторами Удельного Ведомства с одной стороны, и арендаторами на земле крестьян, с другой. Местность изобилует лесом, и тут протекает небольшая речка "Скалба", служащая местом купания для дачников. Сообщение с Москвой 1 час - 4/2 версты от станции "Пушкино". До сих пор водятся там лоси, и осенью появляется множество зайцев. Эта местность имеет большую будущность. Более сухого, чистого, смолистого воздуха трудно встретить в окрестностях Москвы". В послереволюционные годы Братовщина - село Пушкинской волости Московского уезда. С 1930 по 1934 годы Братовщина входила в состав оздоровительного комплекса - Зеленого города, призванного стать базой отдыха московских рабочих. В истории храма есть и драматические страницы. В 30-е годы он был закрыт. По воспоминаниям местных жителей в подвале церкви временно содержались репрессированные для последующей отправки по этапу в места заключения. В годы Великой Отечественной войны в помещениях храма было организовано производство веревок. Вся церковная утварь, иконы, в том числе старинный образ св. Флора и Лавра (XVIII век) были уничтожены. В 1947 году храм был возрожден. Стены храма заново расписаны, для восстановления золоченного четырехъярусного иконостаса были свезены иконы из церквей Ярославской области. На первом (местном) ярусе иконы Спасителя, Благовещения, Рождества Христова, Святителя Николая, первомученика архидиакона Стефана (на северных дверях), архангела Гавриила (на южных). Второй ряд составляют иконы Святой троицы и великих праздников: Рождества Христова, Преображения Господня, Входа Господня в Иерусалим, Рождества Богородицы, Благовещения. В третьем ряду - пророки Исаия и Аввакум, апостолы Петр, Павел, Андрей, Иаков. В четвертом - Спас на троне, пресвятая Богородица, Иоанн Креститель, пророки Моисей, Аарон и Давид, царь Соломон. В храме находятся особо почитаемые прихожанами иконы Божией матери: Казанская, Страстная, Семистрельная, а также икона великомученика и целителя Пантелеймона. Стены храма расписаны фресками библейских сюжетов и святых. Исторические документы донесли до нас имена некоторых священнослужителей и причетников в разное время служивших в храмах села Братовщина. В храме Покрова Пресвятой Богородицы: священник Алексей Григорьев, дьячок Андрей Игнатов, пономарь Степан Семенов, просвирница Соломонида Алексеевна (1631- 1633 годы); священник Иоанн (1649 год); священник Федор Петров, пономарь Иван Федоров (1710-1717 годы). В Никольском храме: священник Иоанн и его сын Иван- дьячок, пономарь Демьян Якимов; священник Савва Ильин, дьячок Иван, пономарь Иван (1675-1677 годы); священник Василий Никонов (1738 год). В храме Благовещения: священник Иоанн (1679 год); священник Григорий, дьячок Пронка Деев, просвирница Марьица (1646 год); священник Василий Николаев (1715 год); священник Иоанн Иосифов (1818 год); священник Нил Иванов (1825 год). Почти пятьдесят лет прослужил в храме священник Николай Любимов (1907-1953 годы). Во второй половине XX века здесь служили священники Николай Перехвальский, Андрей Селезнев, Иоанн Молодняков. С 1985 года настоятелем храма служит протоиерей Николай Пташинский; протоиерей Александр Гончар служит с 1993 года, диакон Павел - с 2000 года. С 1990 года при храме работает воскресная школа.
(Информация скопирована со страницы http://www.pues.ru/orthodox/hram/blagov/main.htm )
