Мыс Корабль. Ещё одна ночёвка на пути к Великим пескам Кузомени. Но этот тот случай, когда путь важнее цели. Здесь все очень ждали рассвета – кто-то пассивно похрапывая в палатке, а кто-то всю ночь камлая космосу посредством костра и оставшейся водки.



Наутро все пошли искать по берегу… аметисты. Непрозрачный аметист – ценный поделочный камень, прозрачный – полудрагоценный. Аметист в переводе с древнегреческого означает «неопьяняющий». Древние верили, что минерал предохраняет владельца от пьянства. Хотя ревностнее всего этот камень искали те из нас, кто не пил вообще.





Конечно, старатели, зная где и как искать аметист, регулярно его здесь вычищают, но кое-какие любопытные находки попались и нам.







И вот, наконец, экспедиция подошла к своей логической цели. Великие Северные пески. Непроходимые Кузоменьские Пустоши. Самая северная пустыня на планете. Это конец пути. Дальше, в непроходимых таёжных дебрях за устьем Варзуги теряются людские тропы. Где-то там, за верхушками столетних сосен кроется оленья страна Лапландия. Там – царство дикой природы, смертельно холодные тундры, мертвенные топкие болота и нет вай-фая. Словом, hic sunt dracones.



Чё, нагнал жути? Ладно, это я так, ради красного словца (но не против истины!). Справедливости ради скажу, что Кузоменьские пески не только не являются самой северной пустыней (таковая находится на островах Якутии), но и пустыней вообще. Хотя местность для здешних широт, мягко говоря, необычная.



Не оправдались и ужастики хозяина тони. Да, всем пришлось сбрасывать давление в шинах, ходом штурмовать барханы и выбрасывать в небо фонтаны незакреплённых песков, но застряли мы только один раз длиннобазным Галантом при переезде песчаной горки, когда не достали колёсами до земли и сели на брюхо.





Кузомень – край земли. Немногочисленные деревянные домики, болотоходы, церковка и плоское бескрайнее Белое море, а по другую сторону такое же плоское и бескрайнее море песка антропогенной пустоши. Солнце белым карликом едва пробивается через синюю дождевую наволоку облаков. Стоит в своём зените, но едва над горизонтом. На песчаном кургане крестов уже гораздо больше, чем жителей в Кузомени...



Так, так! Не задумываться, не анализировать, не примерять! Теперь только назад, до мегаполиса Кандалакша, где я куплю билет на поезд, лягу на полочку, закрою глазки и на пару дней выпаду из реальности, переваривая полученные впечатления. Но перед тем ещё один, заключительный штрих. Теперь уже моя личная цель экспедиции…



И вновь была дорога, и была «Задача трёх тел», и тундра, и тайга, и тёмные круги от передозировки кислородом…

Наконец, настало время установить свою самую северную отметку. Прямо передо мной начиналась тропа и тут же пряталась за ельником, чтобы, заманив меня, увести туда, на самую вершину сопки. Где-то в вышине блестел стёклами горный модуль. Свежий ветер покачивал верхушки елей и, кажется, подгонял меня скорее исполнить задуманный ритуал не вершине могучей горы.



…Я смотрел на неё и думал. Нет, не о том, что всего три месяца назад я ставил свой южный рекорд в дагестанском Хучни в трёх тысячах километров отсюда. Не заветная конфлюэнция координат ткалась в сознании. Не трепетное чувство предвкушения клубилось во мне, как это бывает всякий раз перед восхождением на высоту. Нет, я думал не об этом. Я думал о том, что самой северной точкой, которая, возможно, на много лет станет моим достижением, тотемом, иконою, станет… Волосяная гора. Волосяная… гора...



Есть в этом словосочетании какая-то мальчишеская похабщина. Какое пастбище для неуёмной фантазии! Нет, на самом деле никаких волос. По одной из версий, гора в прежние времена звалась Волостяной (от слова волость), а потом, вследствие невнимательности картографов, произношения или местного фольклора превратилась в Волосяную. Ой, да к чёрту филологию! Будь она хоть Плешивой, это моя отметка и моя вершина. И гора того на самом деле достойна!





Выдувающий жизнь из тела ветер, карликовые берёзы и редкие тощие ёлочки. Тундра. Тропа, с каждым своим витком открывает всё новые и новые картины Кандалакшского залива. Выше! Мокрый от пота термик. Липнущие ко лбу волосы. Цепляющиеся за шнурки вьюны. Ещё выше!





Среди искрящегося на солнце слюдяного моря рассыпаны десятки островов больших и малых, густо заросших елью или похожих на отмели. Бухты по примеру фьордов вторгаются в сушу, полосуют залив самым причудливым образом.



Я на самой северной в моей жизни вершине. Я пьян, хотя уже два дня не пил. Ветер! Кислород!! Тёмные круги… Борей! Вот он я весь перед тобой! Смотри, я не держусь!!! Я закрываю гештальт!!! Пройди через меня и забери мой чёртов рюкзак со вчерашним днём!!! Дай мне себя понять!!!



Нет. Не сейчас. Не в этот раз…
_________________
Steppenkatze Reisender