Один из северных отрогов горного массива Курушлю называется Бурун-Кая (скальный мыс). Он образует южную кромку «Качинских ворот» и с него открывается прекрасный вид на долину Качи, предместья Бахчисарая и участок железной дороги Бахчисарай – Севастополь. Т.е именно на ту местность, где сосредотачивалась техника и подразделения оккупантов. По этому этот мыс был выбран для наблюдательного пункта.
Этот тайник посвящен партизанским разведчикам, добывавшим сведения о местоположении дальнобойных и зенитных батарей и передвижениях войск в районе Бахчисарая.
При осаде Севастополя немецкими войсками использовалось большое количество артиллерии. При этом руководству обороны требовалась информация о дислокации огневых позиций и передвижении войск. Благодаря налаженной к этому времени связи с партизанами, Севастополь получал ценные сведения, добытые партизанскими разведчиками, подпольными организациями в тылу врага. Особый интерес представляла информация о наличии у немцев «Царь пушки», слухи о которой ходили по обе стороны фронта, но фактического подтверждения не имели. Дело в том, что при таком интенсивном обстреле Севастополя невозможно было идентифицировать каждый разрыв снаряда, тем более, что, несмотря на 800-мм калибр снаряда «Доры», громадные воронки от него не наблюдались. Чтобы выяснить артиллерийские позиции в районе Бахчисарая, откуда велся интенсивный обстрел Севастополя, командование Севастопольской обороны обратилось к партизанскому руководству добыть эти сведения.
10 июня командир 3-го партизанского района майор Г. Л. Северский получил срочную радиограмму с задачей проведения разведки и наблюдения с целью вскрытия расположения позиций дальнобойных и зенитных батарей и перемещения немецких и румынских войск в районе Бахчисарая.
12 июня Северский приказал группе разведчиков к вечеру выйти в район горы Курушлю, находящейся в 8 километрах к югу от Бахчисарая, организовать наблюдательный пункт, и в течении 5-6 дней проводить наблюдения и передавать разведданные по рации в Севастополь. В группу входили начальник штаба Евпаторийского отряда политрук А. Д. Махнев (командир), радист Н. Е. Дмитриев, разведчики Д. М. Шилин и В. Н. Шмелев, проводник Саша Быков. Не теряя времени, группа, получив продовольствие (для разведчиков отрывали последние крохи), вышла в путь. Путь пролегал от заповедника до села Пычки (ныне Баштановка) в Качинской долине по занятой врагом территории, где было много патрулей, постов и застав противника. Шли преимущественно ночью, и вышли точно, благодаря проводнику, который знал здесь каждую тропинку. 16 июня, преодолев без малого 50 км горно-пересеченной местности, группа подошла к подножию горы Курушлю. При этом последний раз напились воды из Обручевского источника (близ Баштановки) и заполнили фляги. Перед подъемом на вершину радист пытался связаться с Севастополем, но безуспешно — массив Курушлю нависал над группой: «Связь не проходит»,— сказал радист. Во второй половине дня поднялись на вершину, где обустроили наблюдательный пункт. С мыса хорошо просматривалась вся Бахчисарайская долина. Сразу же приступили к ведению визуальной разведки. Артиллерист Махнев имел навыки наблюдения с помощью бинокля и делал это достаточно эффективно, записывая результаты в маленький блокнот, дошедший до нас. К вечеру закончилась вода, но Махнев рассчитывал пополнить запасы из родника Качнедже, расположенного в 2-х км к северу от места стоянки группы.
Пять с половиной суток (с 16 по 21 июня) разведчики находились на вершине, которая днем раскалялась солнцем, а за короткую летнюю ночь не успевала остывать. Воды не было, так как днем из-за патрулей с собаками к роднику пройти было невозможно, а ночью в густых зарослях партизаны его не смогли найти. Дважды группе приходилось укрываться от патрулей в расселине горы, заваливая себя камнями. В ходе наблюдения разведчиками были обнаружены три полевых аэродрома, полеты немецких самолетов в сторону Севастополя и обратно. На автодорогах выявлено интенсивное движение автотранспорта, отмечено прибытие-убытие на ст. Бахчисарай восьми воинских эшелонов. были обнаружены 32 средних танка, направлявшихся к фронту, а 20 июня — транспортировка 20 из них, подбитых и обгоревших, на Бахчисарай. Постоянно отмечалась бомбежка в районе Бахчисарая (по ночам) с советских самолетов и стрельба немецких зенитных батарей.
Радист Дмитриев неоднократно, но всегда безуспешно, пытался связаться с Севастополем. Несмотря на то, что Севастополь не отвечал, Махнев заставлял радиста полностью передавать сводку в надежде, что ее в Севастополе примут на резервный приемник. Судьба этих сведений неизвестна. 19 июня во время последней попытки радист услышал работающую где-то рядом немецкую рацию и сделал вывод, что немцы пеленгуют их передатчик.
17 июня вечером Махнев отправил Шилина и Шмелева в долину с задачей обследовать окрестности Бахчисарая, уточнить добытые данные у осведомителей из местного населения и 21 июня возвратиться на Курушлю с водой. Разведчики спустились с горы, наткнулись на патруль, отстреливались, прятались по кустам. Услышав лай собак и стрельбу на горе, решили, что командир группы, радист и проводник были обнаружены патрулями добровольцев, окружены и погибли. На этом Шмелев разведку прекратил и, вопреки приказу Махнева вернуться на гору, увел Шилина в заповедник, в лагерь своего отряда.
К 20 июня пребывание трех разведчиков (Махнева, Дмитриева и Быкова) на Курушлю стало невыносимо: участились рейды патрулей с собаками, температура воздуха даже ночью не опускалась ниже 26 градусов, прием пищи без воды вызывал рвоту. Не имея связи и опасаясь, что группа ослабнет и потеряет маневренность, Махнев решил свернуть НП и возвращаться в Госзаповедник.
21 июня в 5 утра разведчики начали спуск, к 9.30 достигли родника у сожженного с. Лаки и наконец-то смогли утолить жажду, при этом радист надолго потерял сознание, и его с большим трудом удалось привести в чувство. Всего без воды группа пробыла 130 часов (5,5 суток!).
22 июня Махнев, Дмитриев и Быков добрались до штабного лагеря и доложили Северскому добытые данные и результаты девятисуточного похода. Северский был удивлен и обрадован потому, что 21 июня в лагерь прибыли разведчики Шилин и Шмелев и доложили, что 18.06.42 г. они добрались до стоянки группы, но ее там не обнаружили, прождали сутки, до 20.00 19.06.42 г., и решили, что командир группы, радист и проводник были обнаружены патрулями добровольцев, окружены и погибли.
На почве этого доклада у Махнева произошел острый конфликт с командиром Бахчисарайского отряда М.А. Македонским, который хотел уберечь своих людей от строгого наказания. После войны Македонский вспомнит об этом и в книге «Пламя над Крымом» по-своему изложит поход на Курушлю разведгруппы своего отряда, не упоминая фамилию Махнева.
Добытые с таким трудом данные вечером по штабной рации были переданы в Севастополь. К этому времени сведения уже утратили ценность, и сейчас нет возможности установить, были ли они использованы для нужд обороны. К тому же это были последние дни обороны.
Здесь следует отметить, что партизанские разведчики из добытых данных не могли определить наличие на огневых позициях пушки Доры (да они и не знали о предполагаемым её существовании). Также можно развеять легенды о том, что пушка была обнаружена, некий мальчишка-подпольщик бегом добежал до Севастополя, передал координаты пушки, и она была разбита советской авиацией.
До сих пор в рядах военных историков идет спор: была ли Дора под Севастополем, стреляла или нет, а если стреляла, то где гигантские воронки?
Большую работу в «расследовании» этого дела провели историки Е. Мельничук, Л. Стогний, А.Ефимов, опубликовавшие результаты в журнале “MILITARY КРЫМ»:
Если кратко, то результаты такие: пушка Дора была установлена под Бахчисараем и сделала 53 выстрела. Из “MILITARY КРЫМ»:
«На рассвете 5 июня 1350-тонный транспортер с орудием двумя тепловозами был выдвинут из выемки на кривые стрельбы. В определенной точке путей специальными домкратами и котировочными моторами орудие вместе с транспортером было отгоризонтировано и окончательно наведено в цель. Бронебойный снаряд, заряды и гильзы из пеналов климатизированных вагонов поданы на зарядный стол, а с него — в ствол, которому после заряжания придан угол возвышения в 53 градуса. Тепловозы и зарядные вагоны убраны в укрытие выемки.
В 5.35 прозвучал первый громоподобный выстрел, от которого в вагоне-столовой батареи в 3 км от ОП посыпалась с полок посуда, а на ст. Бахчисарай и прилегающих к ней постройках звуковой волной были выбиты все стекла. Через 44,8 секунды наблюдательные и измерительные посты отметили падение и взрыв снаряда в районе цели № 1 — полевого склада боеприпасов 95 стрелковой дивизии (севернее ст. Мекензиевы горы). Второй-девятый выстрелы были произведены по форту старой береговой батареи № 16 южнее пос. Любимовка, т.е. все цели, которые обстреливались в один цикл, располагались примерно в створе, чтобы не приходилось производить большие довороты транспортера.
В период с 5 по 26 июня по целям (установленным штабом артиллерийского командования 11-й армии) орудием «Дора» бронебойными снарядами было произведено: 5 июня (5.35 — 19.58) — 15; 6 июня (8.28 — 19.45)— 16; 7 июня (5.17 — 9.48)-— 7; 11 июня (3.38 -521)— 5; 17 июня ( 4.48 — 6.44) — 5 и 26 июня (время не установлено) — 5 выстрелов опытной гранатой — всего 53 выстрела».
О результативности применения Доры узнаем из Википедии:
«Задачи, для которых проектировались суперпушки, в конце войны успешно решались авиацией. При этом показатели мобильности и сроков подготовки у пушек были весьма низкими. Время подготовки орудия к стрельбе складывалось из времени оборудования огневой позиции (от 3 до 6 недель) и времени сборки всей артиллерийской установки (трое суток). Для оборудования огневой позиции требовался участок длиной 4120—4370 метров. Большинство послевоенных авторов оценили соотношение боевых возможностей артсистем сверхкрупного калибра к затраченным ресурсам как неудовлетворительное. Аналогичного вывода придерживались и непосредственные участники войны.
Немецкий фельдмаршал Манштейн отметил боевые возможности орудия, но они не компенсировали затраты войск прикрытия, проблемы подготовки позиции и логистики:
..знаменитая пушка «Дора» калибра 800 мм. Она была спроектирована для разрушения наиболее мощных сооружений линии Мажино, однако использовать её там для этого не пришлось. Это было чудо артиллерийской техники. Ствол имел длину порядка 30 м, а лафет достигал высоты трехэтажного дома. Потребовалось около 60 железнодорожных составов, чтобы по специально проложенным путям доставить это чудовище на огневую позицию. Для его прикрытия постоянно стояло наготове два дивизиона зенитной артиллерии. В целом эти расходы, несомненно, не соответствовали достигаемому эффекту. Тем не менее, это орудие одним выстрелом уничтожило большой склад боеприпасов на северном берегу бухты Северной, укрытый в скалах на глубине 30 м.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск нацистской Германии, генерал-полковник :
«настоящее произведение искусства, однако совершенно бесполезное».
Однако, вернемся к нашим партизанским разведчикам. Засекли ли они выстрелы Доры?
Из блокнота наблюдений Махнева за 17 июня: «засекли пять сильных взрывов, после которых между деревнями Арамкой (ныне Новенькая) и пригородом Бахчисарая Эски-Юрт высоко вверх «вздымались белые клубы дыма, как от дымовой шашки, и распространялись на юго-запад по долине р. Чурук-Су…»
Т. е. видели и слышали, но что это выстрелы Доры, не знали. И только после войны, историки, анализирующие записи из блокнота Махнева и данные из немецких источников, определили, что разведчики наблюдали выстрелы именно Доры. Это следует из хронометрических данных из блокнота Махнева, где фиксировалось время выстрелов. Так вот, эти моменты с точностью до минут совпадают с немецкими данными.
Кто они, герои-разведчики? Из “MILITARY КРЫМ»:
«Махнев Александр Дмитриевич (1912-1975)
До войны журналист, корреспондент газеты. Начало войны встретил комиссаром батареи 434 арт. полка 156 стрелкой дивизии в звании политрук. В партизанских отрядах Крыма начал боевую деятельность в должности политрука группы Первого Симферопольского отряда. Затем возглавил штаб Евпаторийского отряда(с 18.03.1942 по 12.08.1942).После этого до 7.10.1942 г возглавлял Алуштинский отряд. Последняя должность уполномоченный Особого отдела НКВД Первого сектора Первого отряда. В ходе боевых действий был трижды ранен, страдал эпилепсией и 26.03.1943г эвакуирован на Большую землю. Одним из первых среди партизан Крыма еще в 1942 г награжден орденом Красного Знамени, кроме того, кавалер Ордена отечественной войны(1944) и Красной Звезды. Награжден медалями, среди которых «За боевые заслуги», «Партизану Отечественной войны» I степени (высшее партизанское отличие), «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа». После войны активно занимался общественной деятельностью.
Нас заинтересовали и судьбы других разведчиков из группы А.Д.Махнева. И здесь нам не удалось обойтись без помощи Е.Мельничука.
К сожалению, до Победы дожил лишь Н.Е.Дмитриев, он был эвакуирован на Кавказ.
Дмитрий Митрофанович Шилин (1906-1942) до войны, работавший Председателем сельского Совета в с. Топчикой (ныне Долинное) Бахчисарайского района, в сентябре 1942 года, по т.н. спецзаданию №42 был направлен на подпольную работу. Едва появившись на пороге собственного дома, он опознан местными добровольцами и расстрелян.
Виталий Николаевич Шмелев (1904-1942) житель Бахчисарая. В начале войны был призван в 172 дивизию, но отстал и попал в партизанский отряд командиром группы. В августе 1942 года по спецзаданию № 42 так же был направлен на подпольную работу, но был схвачен в с. Арамкой (ныне не существует) Бахчисарайского района и расстрелян..
Саша Быков был проводником партизанской группы при переходе к с. Мазанка Симферопольского района. Там партизаны были выданы местным сторожем и в ходе боя почти все погибли. А.Быков считается пропавшим без вести.»
Подробное описание истории с немецкими чудо-пушками, их характеристиками и партизанским наблюдательном пункте читайте в материалах журнала “MILITARY КРЫМ»:
