Якутская земля суровая и холодная. Для родившихся здесь, она – мать, кормилица, защитница. Территория Якутии обширна и люди живут по-разному. Чурапчинский и Кобяйский, Жиганский, Булунский улусы далеки друг от друга, Чурапчинский – на юге, а Кобяйский, Жиганский и Булунский – далеко на севере. Но есть одно событие, которое связывает их и оно потрясло не только жителей этих улусов, но и всю республику.
В голодном и тяжелом 1942 году, после трехлетней засухи в Чурапчинском районе, в целях спасти людей от голодной смерти и налаживания рыбодобычи для продовольственного обеспечения солдат Красной Армии, 11 августа 1942 года высшим партийным руководством республики вопреки интересам и желанию населения всего района, было принято решение о насильном переселении членов 41 колхоза Чурапчинского района в северные районы Якутии на заготовку рыбы. Однако это скороспелое и не до конца продуманное решение Якутского обкома, не подкрепленное необходимыми организационными мерами, явилось главной причиной разыгравшейся трагедии, приведшей к огромным неоправданным жертвам среди чурапчинских переселенцев. Так началась одна из самых скорбных страниц в истории республики – Чурапчинская трагедия, унесшая жизни двух тысяч человек.
Переселению подлежали все работающие и члены их семей независимо от возраста. Почему именно чурапчинцы? Официальная причина была такая: три года подряд в районе свирепствовала засуха, земля высохла, озера обмелели, в аласах свирепствовала саранча, в лесах – шелкопряд. В 1942-м у чурапчинцев погибли почти все всходы зерновых. Из-за этого большинство колхозов района не смогли рассчитаться с государством по зернопоставкам. Не хватало кормов для скота, поэтому колхозники вынуждены были отправлять людей в другие районы на заготовку сена и туда же перегонять скотину на зимовку. Поэтому партийные чиновники решили «использовать трудовые ресурсы этих колхозов в рыбной промышленности республики». Так 41 колхоз района в одночасье стал рыболовецким.
Переселение чурапчинцев на Крайний Север прошло в конце сентября в кратчайшие сроки без четкого плана и всякой подготовки. В трехдневный срок было переселено 1850 семей, всего 5459 человек. В процессе переселения господствовали стихийность и неорганизованность. В одночасье эти якутские наслеги (посёлки) окружила милиция, всех выгнали из домов, разрешили взять с собой до 16 кг личных вещей и погнали пять с лишним тысяч человек на баржи. Болезнь и гибель людей от холода и голода начались уже в Нижнем Бестяхе. Люди почти полмесяца под открытым небом, под дождем и снегом, на песчаном берегу ждали прихода катеров с баржами.
Наконец, погрузившись на баржи, плыли вдоль реки Лены ничего не понимающие, растерявшиеся люди. Уже проплыв немного времени, они стали хоронить своих земляков. Чем дальше по реке плыли баржи, тем они все яснее понимали, что немногие вернутся обратно на родину. Маршрут – вниз по протоке Лены, затем – по протокам Лены, в самые гибельные места, где бушует суровое северное море Лаптевых, до с. Станах – Хочо. Баржи останавливалась все чаще и чаще, чтобы хоронить умерших, иногда хоронили сразу по несколько человек. «Там всё будет, еда-продовольствие, жилые дома», – с такой агитацией в 1942 году на север отправились тысячи людей. В местах назначения их никто не ждал. Мобилизованные на рыбные промыслы чурапчинские колхозники должны были обеспечиваться жильем, продуктами, теплой одеждой, рыболовными снастями и участками. Но все это осталось только на бумаге… Измученных дорогой, истощенных людей, начавших терять близких еще по пути, высаживали где попало. Большинство из них по прибытию оказались под открытым небом. В октябре, когда на земле уже лежит глубокий снег… Уже никто не питал никаких иллюзий, все поняли, что жестоко обмануты, что людей высаживают прямо на голый безлюдный берег на произвол судьбы, что рассчитывать придется только на свои силы. Прощаясь, люди плакали, не зная, куда же их все-таки везут. Что их ждет? Почему с ними обращаются так жестоко, словно все они – опасные преступники?
Не успели люди высадиться на берег, как выпал снег, но они не отчаялись и начали строить балаганы. В первую очередь для стариков, детей, больных и обессиленных. Было очень трудно, холодно и голодно. Люди болели цингой. Постоянно умирали земляки, кто от холода, а кто от голода. К этому еще прибавить и непосильный труд, ведь люди не умели рыбачить, никто их этому раньше не учил. В Чурапчинском районе население занималось оседлым скотоводством, отчасти земледелием, люди не имели навыков переселения даже за пределы района, родного наслега в другие места. Оторванные от железных дорог, морских и речных путей якуты не покидали насиженные места, постоянно жили в рамках исторически сложившихся административно-территориальных единиц.
Это были тяжелые годы для всей страны – годы Великой Отечественной войны. Бесспорно то, что работники тыла оказались надежной опорой для воюющих на линии фронта. Чурапчинские переселенцы тоже по праву считали себя солдатами «второго» фронта. Не жалея сил, здоровья они трудились: их задачей было выловить как можно больше рыбы, сдать пушнины, мяса. В годы войны в республике добыча рыбы возросла в 3,5 раза, 2 миллиона тонн рыбы было отправлено на фронт, и в этом была заслуга и чурапчинских переселенцев. Почти половину переселенцев оставляли дети и старики. Они не работали, поэтому продуктовую норму не получали. Положение занятых на ловле рыбы было немногим лучше: в месяц на каждого выдавали по 3 кг муки, а вся добытая рыба шла на фронт. Доведенные до отчаяния люди ели сосновую заболонь, подошвы обуви, ремни, ягель, шкуры…
За годы переселения от голода и холода, недостаточной организации и халатного отношения со стороны организаторов более 2 тысяч переселенцев умерли от недоедания, болезней и непосильной работы. Хозяйства района понесли большой урон: резко упало поголовье скота, около 2000 домов осталось без хозяев. В результате переселения численность жителей Чурапчинского района сократилась с 17000 до 7000 человек. В других районах республики такого огромного количества потерь не наблюдалось никогда. Трагические события в Чурапчинском районе повернули вспять развитие района на 30-40 лет назад. С 1944 года, оставшимся в живых переселенцам, было разрешено возвращаться в Чурапчинский район.
До середины 1980-х история чурапчинских переселенцев в официальной печати не упоминалась. В 1987 по инициативе населения была создана комиссия по изучению истории переселения. Материалы, собранные комиссией, легли в основу будущей коллекции Чурапчинскго музея. 29 января 1991 бюро Якутского Обкома партии отменило Постановление Якутского Обкома ВКП(б) от 11.08.1942. Постановлением Совета Министров Якутской ССР от 18.03.1991 «О частичном возмещении материального и морального ущерба, причиненного социально-экономическому развитию Чурапчинского района от переселения в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.» на чурапчинских переселенцев были распространены льготы труженикам тыла. Затем, в 1992 году они получили статус «жертвы переселения».
19 сентября отмечается в Чурапче как День памяти и скорби по жертвам насильственного переселения. Именно 19 сентября 1942г. из Нижнего Бестяха на север отплыли первые баржи с чурапчинскими переселенцами. В Якутии эту дату стали отмечать только начиная с 1992 года, с 50-летия чурапчинского переселения. Самым значимым является тот факт, что в 1991 году обком партии официально признал ошибочность решения, принятого в 1942 году высшим партийным руководством ЯАССР по отношению к жителям Чурапчинского района.
Открытие мемориала вынужденным чурапчинским переселенцам состоялось 19 сентября 2012 году. Это открытие было приурочено к 70-летию чурапчинской трагедии и посвящено жертвам вынужденного переселения. В процессе его строительства огромную помощь оказали пенсионеры и предприятия района. Десятиметровый рукотворный холм, на вершине которого стоит памятник «Мать и дитя». К нему ведёт 41 ступень — по числу переселенных колхозов.
Сегодня памятник является напоминанием о той ужасной трагедии, которая близка сердцу каждого жителя улуса. Вследствие переселения, тысячи чурапчинцев погибли от голода и холода, для многих- сломанная жизнь, разбитые судьбы… С каждым годом все меньше остается живых свидетелей тех трагических событий - участников переселения, но к мемориалу приходят местные жители, потомки переселенцев, чтобы возложить цветы, вспомнить родных и близких и под удары колокола почтить минутой молчания память всех погибших.
Рядом с монументом расположен Чурапчинский музей истории и этнографии им. А.А. Саввина. В музее выставлены уникальные предметы декоративно-прикладного искусства XVIII-XIX вв, а также работы современных мастеров улуса. На втором этаже оформлена экспозиция, посвященная трагическим событиям - Чурапчинскому переселению. Музей является источником информации по истории улуса и наслега, хранилищем материальной культуры и истории родного края.
Более подробно о тех событиях можно прочитать здесь:
