Целиком разделяю недоумение этих умных животных. Действительно, в Крыму еще столько благодатных мест, где солнце точь в точь ялтинское, а пляжи не хуже евпаторийских . О просторе и говорить не приходится — не нужно вставать раньше солнца и занимать место у моря. Здесь все в избытке: солнце, воздух, пляжи.
Где же эти благодатные места? Представьте себе, недалеко— на западном побережье Крыма. НИКОЛАЕВКА
Николаевку основал в прошлом веке отставной матрос-бомбардир, участник Синопского сражения и первой обороны Севастополя Андрей Григорьевич Бобырь со своим сыном Дмитрием. Четырнадцатилетний Дмитрий тоже участвовал в обороне города, и когда на Малаховом кургане, на месте, где был смертельно ранен адмирал Корнилов, юнги выкладывали крест из ядер, среди них был и Дмитрий Бобырь.
За оборону Севастополя отец и сын были награждены крестами, медалями и царской грамотой.
Полюбилось Андрею Бобырю Черное море, душой прикипел он к синему беспредельному простору и когда, подлечив раны, очутился в Москве, все возвращался в мыслях к ставшим родными берегам.
Немало походил Андрей Григорьевич с сыном по московским присутственным местам, всюду натыкаясь на казенное равнодушие царских чиновников; пешком прошли они Орловскую, Курскую губернии, побывали под Рязанью, Воронежем — везде тяжкий подневольный труд, унизительный помещичий произвол. Безземелье душит крестьян.
Захотел Бобырь осесть под Воронежем—уж больно земли здесь жирные, да и руки истосковались по работе. Надел Андрей Григорьевич все свои кресты и медали, прихватил царскую грамоту — и к старосте:
— Жить хочу здесь. Воевал я, ранен под Севастополем. А это сын мой, тоже медали имеет. И грамота царская у нас на руках...
Усмехнулся староста и сказал:
— Зря, служивый, стараешься. Преклоняюсь перед героем, но только под грамоту наделы не даются. Есть посильней царская грамота — о земле. Занята давно она...—И не стал слушать бывшего матроса.
Так было всюду, куда ни приходил ветеран с сыном.
И решил Бобырь, что только в Севастополе, где он пролил кровь, где стояли насмерть русские солдаты и матросы, он сможет жить и трудиться. Там не дадут в обиду героя Синопа и Севастополя...
Снова измеряют Бобыри километры. Измученные, голодные, прибыли они в Севастополь и встретили здесь тысячи таких же, как они, бездомных бродяг, бывших защитников славного города. Жить им разрешили только на Северной или Корабельной стороне, а земли... Земли не дали. Голодно жилось Бобырям, и когда Андрей Григорьевич услыхал, что недалеко от Сак есть свободные земли, он отправился туда. Та часть степи была пустынной и никогда не обрабатывалась, но рядом земля принадлежала крупным помещикам — графу Мордвинову, князю Яшлавскому, дельцу и спекулянту генералу Ревелиоти.
Несколько десятков отставных матросов направили царю прошение. Долго ходило оно по царским департаментам. В конце концов им было разрешено поселиться на этой выжженной солнцем целине. Осенью 1858 года бывшие матросы во главе с Андреем Бобырем разбили несколько шалашей у Николова ключа. Отсюда и пошла деревня Николаевка.
Генералу Ревелиоти, земли которого были ближе всего от вновь созданной общины, не понравилось соседство «грубых мужланов», и он объявил им войну. Его люди вытравливали посевы, науськивали на ребятишек собак...
Не выдержали люди притеснений и ушли. У Николова ключа осталась только семья Андрея Бобыря.
— С места не тронусь. От моря Черного не уйду, здесь пущу корни. Я честно заработал у матушки-России кусок земли,— говорил он.
Шли годы. Постепенно Николаевка стала заселяться. Появились здесь переселенцы из Полтавской губернии. Умер самодур Ревелиоти, его сменил хитрый и предприимчивый помещик Шнейдер, у которого вновь прибывшие арендовали землю.
Шнейдер не уничтожал крестьянских посевов, был со всеми мягок и обходителен. Но когда наступала страдная пора, чувствовалась жестокая рука помещика: из десяти собранных крестьянами копен шесть полагалось отдать ему.
Грянул октябрь 1917 года. В Крыму Советская власть установилась в январе 1918-го, однако продержалась она недолго: в апреле на полуостров вторглись германские оккупанты. Осенью на смену им пришли англо-французские интервенты и белогвардейские банды Деникина.
В ноябре с благословения интервентов и деникинцев было сформировано опиравшееся на их штыки кадетское «правительство» во главе с крупным фабрикантом и помещиком Соломоном Крымом. Его «программа» и действия вызывали ненависть трудящегося населения полуострова.Под влиянием большевистских агитаторов Гордея и Ивана Кузьменко крестьяне Николаевки отказывались вносить арендную плату за землю, платить налоги, уклонялись от мобилизации в деникинскую армию.Каратели выследили и схватили крестьянского вожака Гордея Кузьменко. Трагической была его смерть. Прежде чем убить Гордея Кузьменко, каратели выкололи ему глаза , дали в руки гармонь и заставили играть и петь. «Вставай, проклятьем заклейменный», — было последними словами большевика.Вскоре карателям удалось схватить Ивана Кузьменко и его единомышленника Петра Цову. Они также были расстреляны.
После разгрома интервенции, окончания гражданской войны Советская власть дала крестьянам землю. Николаевцы получили много земли, но обрабатывать ее было нечем. Да и трудно мелким хозяйствам выбиться из нужды. Тогда крестьяне написали в симферопольский земотдел «прошение». Оно опубликовано в газете «Красный Крым» 27 марта 1924 года.«Николаевка имеет сто двадцать дворов. Из них безлошадных пятьдесят дворов и однолошадных двадцать дворов. Засеяно озими до тысячи десятин. Ярового клина собираемся засеять не более четырехсот десятин. Можно было бы и больше засеять, да семян не хватит, и опричь приходится платить богатеям большие проценты за наем рабочего скота.Чтобы прокормиться, бедняку нужно посеять до семи-восьми десятин посева, а кулак берет с десятины пахоты 15 пудов да за посев более пяти пудов. И вот рассудите: семьдесят дворов безлошадных и однолошадных должны переложить в карманы богатеев от пяти до десяти тысяч пудов хлеба за сезон. А земля у нас есть. Пустует землица без всякого проку. Был бы у нас трактор — подняли бы по тридцать десятин на каждый двор.Беднота хочет организоваться в артель. Товарищ Земотдел, надоумь нас: где и как получить трактор?»
Николаевцы получили трактор и организовали товарищество по совместной обработке земли — «Болшевик».
В 1929 году в Николаевке было организовано два колхоза. Вскоре они объединились в один. Первым его председателем стал Тимофей Дмитриевич Бобырь — внук основателя деревни.
Колхозники занимались полеводством, выращивали хлопок, ловили рыбу. Тяжелыми были первые годы: в артели насчитывалось всего пятнадцать коров, урожаи собирали невысокие. Но, начиная с 1936 года, колхоз круто пошел в гору и в предвоенные годы стал одним из самых крепких в Сакском районе.
Многие колхозники выстроили себе новые дома. В каждый дом пришел достаток. Но мирный созидательный труд советских людей был прерван войной.
В конце октября 1941 года передовые части немецко-фашистских войск перерезали шоссе Евпатория—Симферополь и вышли на прибрежную дорогу у Николаевки.
30 октября в 16 часов 35 минут по ним открыла огонь расположенная вблизи Николаевки береговая батарея № 54, которой командовал старший лейтенант И. И. Заика.
Этот день считается началом обороны Севастополя. Ни один из тех, кто пишет о бессмертном подвиге города-героя, не обходится без того, чтобы не воздать должное славным батарейцам 54-й, которые в грозном 1941 году первыми остановили врага на подступах к Севастополю.
Трое суток вели советские артиллеристы неравный бой с пехотой и танками противника. Они показали пример беззаветного мужества, отваги, находчивости.
Командиры отделений И. Нечай и Ф. Анисимов делали смелые вылазки в тыл врага с разведывательной целью. Это позволило личному составу батареи вести прицельный огонь. Под селом Ивановка был заранее устроен замаскированный наблюдательный пост. Младший лейтенант Яковлев по рации корректировал оттуда огонь батареи. Благодаря этому было уничтожено много боевой техники и живой силы противника.
Не считаясь с потерями, фашисты продолжали лезть вперед. Утром 2 ноября три тяжелые батареи начали обстреливать позиции защитников 54-й. Сразу после этого ей нанесли бомбовый удар четырнадцать вражеских самолетов. На батарее вышло из строя три орудия. Тотчас в атаку ринулся батальон пехоты и несколько танков гитлеровцев. Уцелевшее единственное орудие продолжало вести огонь по танкам; окруженные батарейцы отбивались из ружей и пулеметов. Рядом перевязывали раненых, подносили воду и боезапас женщины—жены командира Заики, старшины Заруцкого, военфельдшера Портова.
2 ноября в 16 часов 40 минут И. И. Заика сообщил в Севастополь: «Противник находится на позиции батареи. Связь кончаю. Батарея атакована». Это было его последнее донесение.
За три дня боев батарея уничтожила 15 средних и один тяжелый танк, 7 автомашин с пехотой, орудие, автоцистерну, радиостанцию, большое число солдат и офицеров. Присланные из Севастополя катер и тральщик взяли на борт 28 защитников батареи. Часть моряков во главе с командиром И. И. Заикой и комиссаром С. П. Муляром осталась прикрывать отход. Немногим из них удалось вырваться из окружения и уйти к партизанам...
Новый порядок, то есть террор, голод, насилие, грабежи, принесли с собой гитлеровские оккупанты.На домах вывешивались приказы: «За неподчинение рейху — расстрел! За связь с партизанами — расстрел!» Расстрел, расстрел, расстрел...
Но врагам не удалось запугать советских людей. Рискуя собственной жизнью, жизнью своих детей, спасали женщины Николаевки тяжелораненых защитников батареи.
На месте, где стояла 54-я батарея» установлен памятник. Приходят на братскую могилу оставшиеся в живых почтить память погибших товарищей...
Бывшая безводная степная деревня стала местом отдыха трудящихся. Это быстро растущий оздоровительный курорт.
Здесь великолепный гравийно-галечный пляж. Вода у берега прозрачная, дно пологое, устланное многоцветной галькой. Растительность еще небогатая, однако почвенно-климатические условия благоприятны для древесно-кустарниковых посадок. В парке уже высажено более тысячи декоративных и фруктовых деревьев. Шумит на морском ветру молодая зеленая поросль.
Первый дом отдыха в Николаевке появился в 1959 году. Его построили харьковские машиностроители. Через несколько лет поднялись корпуса пансионата «Укрсельэлектростроя». В нем одновременно отдыхали до 600 сельских электрификаторов с семьями. За сезон в здравнице проводили отпуска около 5000 человек, а в расположенном рядом пионерлагере набирались здоровья более 400 ребят.
Весной 2010 г был отстроен новый храм в честь Святителя Николая Чудотворца. 22 мая, в день памяти этого великого угодника Божия, в храме была совершена первая Божественная литургия.
В свое время морякам — героям Синопской битвы — здесь, на берегу моря между Евпаторией и Севастополем были пожалованы Государем Императором земля на вечное пользование. Моряки назвали это место в честь своего небесного покровителя Николов Ключ — здесь и сейчас бьют в море источники пресной воды. Это потом уже появилось современное обезличенное название Николаевка. Возможно, на всем побережье Тавриды это было единственное поселение, организованное не греками, а русскими.
Сияя золотыми куполами, стоит храм Николая Чудотворца на фоне полосы синего моря, Стоит возле старого погоста, на котором похоронены первопоселенцы моряки-герои, стоит рядом с тем местом, где располагалась батарея, принявшая на себя всю мощь удара гитлеровских полчищ, рвущихся в Севастополь в 1941 году. Стоит, сияя золотыми куполами, храм Святителя Николая Чудотворца, соединяя в себе героическое прошлое с возрождающимся настоящим и благословляя будущее.
Приход храма Николая Чудотворца в поселке Николаевка решил обратиться к районной администрации с просьбой возвратить населенному пункту его историческое название — Николов Ключ.
