Кто привык за победу бороться, с нами вместе пускай запоет,
Кто весел – тот смеется, кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет…
КТО НЕ ПОМНИТ ИЗВЕСТНЫЕ С ДЕТСТВА СЛОВА ИЗ ЭТОЙ ПЕСНИ ?
КОГО НЕ МАНИЛА В ПУТЕШЕСТВИЕ ЛЕГЕНДАРНАЯ КНИГА ЖЮЛЯ ВЕРНА ?
ЧТО Ж, В ПУТЬ, ДОРОГИЕ ГЕОКЕШЕРЫ , Я УВЕРЕН КОГДА-НИБУДЬ ТАЙНИК СТАНЕТ ПЕРВОЙ ТОЧКОЙ В ЗНАМЕНИТОМ ПУТЕШЕСТВИИ ПО 37-й ПАРАЛЛЕЛИ И ОТВАЖНЫЕ КЕШЕРЫ НАЙДУТ СВОЕГО ГРАНТА !
А теперь, немного литературы.
«26 июля 1864 года при сильном северо-восточном ветре мчалась, на всех парах вдоль Северного пролива великолепная яхта. На верхушке ее бизань-мачты развевался английский флаг, а на голубом вымпеле грот-мачты виднелись расшитые золотом, увенчанные герцогской короной инициалы "Э.Г.". Яхта носила название "Дункан". Она принадлежала лорду Эдуарду Гленарвану, одному из шестнадцати шотландских пэров, заседающих в палате лордов, почетному члену известного во всем Соединенном Королевстве Темзинского яхт-клуба. На борту "Дункана" находились: Гленарван, его молодая жена леди Элен и двоюродный брат - майор Мак-Наббс. Недавно спущенная на воду, яхта заканчивала пробное плавание в нескольких милях от залива Клайда и возвращалась в Глазго. На горизонте вырисовывался уже остров Арран, как вдруг вахтенный матрос доложил, что за кормой "Дункана" плывет какая-то огромная рыба. Капитан Джон Манглс немедленно приказал сообщить об этом лорду Эдуарду, и тот в сопровождении майора Мак-Наббса не замедлил подняться на ют [кормовую часть судна].
- Что это за рыба? - спросил он капитана.
- Я полагаю, сэр, что это крупная акула, - ответил Джон Манглс.
- Акула в здешних водах! - недоверчиво воскликнул Гленарван.
- В этом нет ничего удивительного, - подтвердил капитан, - это рыба-молот - вид акул, встречающийся во всех морях и под всеми широтами. Если я не ошибаюсь, то мы имеем дело с одной из этих подлых тварей. Если разрешите, сэр, и если леди Гленарван доставит удовольствие присутствовать при этой интересной охоте, то мы быстро узнаем, что это за рыба..
ВО ВНУТЕННОСТЯХ РЫБЫ БЫЛА НАЙДЕНА ЗАПИСКА
- Это что такое? - воскликнул он.
- Это кусок скалы, который акула проглотила, чтобы набить себе желудок,
- ответил один из матросов.
- Ну да! - отозвался другой. - Просто-напросто это ядро, которым выпалили в желудок этой твари, только она не успела его переварить.
- Бросьте болтать! - вмешался в разговор помощник капитана Том Остин. - Разве вы не видите, что эта тварь была горькой пьяницей, и, чтобы не потерять ни капли, она вылакала не только вино, но проглотила и бутылку.
- Как! - воскликнул лорд Гленарван. - Бутылка - в желудке акулы?
- Да, самая настоящая бутылка, - подтвердил Остин, - только видно, что из погреба она вышла давненько!
- Ну-ка, Том, вытащите бутылку, да осторожнее, - приказал лорд Гленарван, - бутылки, найденные в море, часто содержат важные документы.
- Вы полагаете? - спросил майор Мак-Наббс.
- Да, во всяком случае, это возможно.
- О, не спорю, - отозвался майор, - я вполне допускаю, что бутылка хранит какую-нибудь тайну.
- Сейчас мы узнаем это, - промолвил Гленарван. - Ну, как дела, Том?
- Вот, сэр, - ответил помощник капитана, показывая какой-то бесформенный предмет, который он с трудом извлек из желудка акулы.
- Отлично! - сказал Гленарван. - Прикажите тщательно обмыть эту грязную бутылку и принесите ее в рубку.
ЗАПИСКА БЫЛА НАПИСАНА НА ТРЕХ ЯЗЫКАХ, НО ЧАСТИЧНО ИСПОРЧЕНА
7 Iuni ..................... Glas
..................... zwei ........ atrosen
............................ graus
........................... bringt .. ihnen
..... 62 ..................... Bri ................ gow
sink ............................................. stra
.............. aland ..................................
........... skipp ... Gr ..............................
................................. that monit ... of long
and ......................................... ssistance
........................ lost
трех (trois) . ачтовое (ats) ....... тания (tannia)
.................. гония (gonie) ..... южный (austral)
.................................. дости (abor)
контин (contin) . пл (pl) ..... жесток (cruel) . инд (indi)
..................... брош (jete) ..... долго (ongit) . и 37ь11'
..................... шир (lat)
ВОТ ПЕРВАЯ ВЕРСИЯ ПРОЧТЕНИЯ ЗАПИСКИ
7 июня 1862 трехмачтовое судно "Британия" Глазго
потерпело крушение ................... гони южн
берег ............................... два матроса
Капитан Гр ............................. дости
.... контин ....... пл .............. жесток инд
брошен этот документ .................. долготы
и 37ь11' широты ................. Окажите им помощь
погибнут
ПО-МОЕМУ НЕПЛОХОЙ ПРОТОТИП ГЕОКЕШИНГА ВПЕРЕМЕШКУ С КВЕСТОМ !
Через неделю после того как яхта "Дункан" обогнула мыс Пилар, она на всех парах вошла в бухту Талькауано - великолепную гавань длиной в двенадцать и шириной в девять миль.
ВОЗОБНОВИМ ЖЕ В ПАМЯТИ ХОД СОБЫТИЙ ЭКСПЕДИЦИИ ГЛЕНАРВАНА
На следующий день, 22 октября, в восемь часов утра Талькав подал сигнал к отправлению. Аргентинская равнина между двадцать вторым и сорок вторым градусами долготы понижается с запада на восток: путешественникам
предстояло только спускаться по отлогому склону к морю. Когда патагонец отказался от предложенной лошади, Гленарван решил, что Талькав, подобно местным проводникам, предпочитает идти пешком, - что при его длинных ногах было, конечно, легко. Но Гленарван ошибся. В момент отъезда Талькав свистнул по-особому, и тотчас же из соседней рощицы выбежала великолепная аргентинской породы рослая лошадь. Это было необыкновенно красивое животное караковой масти, выносливое, гордое, смелое и горячее. Маленькая, изящно посаженная голова, раздувающиеся ноздри, глаза, полные огня, широкие подколенки, крутой загривок, высокая грудь, длинные бабки - словом, все говорило о силе и гибкости. Мак-Наббс, знаток лошадей, не мог вдоволь налюбоваться этим представителем пампаских коней, он находил у него некоторое сходство с английским гунтером. Красавец конь носил имя Таука, что на патагонском языке значит "птица", и, несомненно, заслуживал это прозвище.
До сих пор Талькав не задал ни одного вопроса относительно маршрута, намеченного путешественниками, хотя понимал, конечно, что отряд не стремится выйти ни на одну из дорог пампы, не имеет целью достичь ни деревень, ни городов или учреждений аргентинских провинций. Каждое утро отряд, выезжая, направлялся навстречу восходящему солнцу и в течение всего дня не уклонялся никуда в сторону, а вечером, когда делали привал, заходящее солнце всегда стояло за спиной. По всей вероятности, Талькаву, как проводнику, должно было казаться странным, что не он ведет путешественников, а те ведут его. Но если он удивлялся, то, со свойственной индейцам сдержанностью, молчал и, пересекая тропинки, по которым отряд не желал следовать, никаких замечаний не делал. Однако в тот день, когда отряд достиг вышеупомянутой дороги из Кармена в Мендосу, Талькав остановил коня и, обратившись к Паганелю, сказал:
- Эта дорога на Кармен.
- Ну да, милейший патагонец, - ответил географ, стараясь как можно лучше выговаривать испанские слова, - это дорога из Кармена в Мендосу.
- Мы поедем не по ней? - спросил Талькав.
- Нет, - ответил Паганель.
- Куда же мы направляемся?
- На восток.
- Это значит, что мы никуда не попадем.
- Как знать!
- Послушайте, Паганель, не могли бы вы ему разъяснить цель нашей экспедиции и почему нам важно попасть именно на восток?
- Это будет очень трудно, - ответил Паганель, - ибо индеец ничего не понимает в географических градусах, а история документа покажется ему фантастической.
- Он вождь индейского племени пойуче, человек с двумя языками, с двумя сердцами.
На следующий день, 25 октября, путешественники с новой энергией продолжали путь на восток. Ехали по печальной, однообразной, бесконечной равнине, на местном наречии именуемой "травесиас" [пустынные районы]. Глинистая почва, отданная во власть ветров, представляла гладкую поверхность: ни камня, ни булыжника, лишь порой они попадались на дне какого-нибудь бесплодного, пересохшего оврага или по берегам прудков, вырытых руками индейцев. Изредка встречались низкорослые рощи с темными верхушками, их то там, то сям прорезали белые рожковые деревья, стручки которых сладки, - они освежают и приятны на вкус. Показывались порой рощицы "чанара", дикий терновник и всевозможные виды колючих кустарников, чахлый вид которых говорил уже о бесплодии почвы.
Аргентинские пампы простираются от тридцать четвертого до сорокового градуса южной широты. Слово "пампа" арауканское, оно означает "равнина, поросшая травой", и это название очень подходит к этому краю. Древовидные мимозы западной ее части, роскошные травы восточной придают этой равнине своеобразный характер. Эта растительность уходит глубокими корнями в слой земли, под которым лежит красная или желтая глинисто-песчаная подпочва. Если бы геологи начали изучать эти отложения третичного периода, то обнаружили бы здесь неисчерпаемые богатства. Там гниет бесчисленное множество стародавних скелетов. Индейцы утверждают, что это кости вымершей великой породы броненосцев-тату, и прах этих сгнивших животных скрывает всю первичную историю этих равнин. Американские пампы - такая же географически обособленная область, как саваны Страны Великих Озер или степи Сибири. Климат пампы, будучи континентальным, отличается более суровой зимой и более знойным летом, чем климат провинции Буэнос-Айрес, ибо, по словам Паганеля, океан зимой постепенно отдает земле то тепло, которое поглощает у нее летом. Этим объясняется то, что на островах держится более ровная температура, чем в глубине материков [по этой причине зима в Исландии мягче, чем в Ломбардии]. И вот почему климат западной части пампы не отличается тем однообразием, которое наблюдается на побережье благодаря близости Атлантического океана. В западной части наблюдается резкая смена температур: то суровые холода, то жгучая жара. Осенью, то есть в апреле и мае, нередко идут проливные дожди. Но в описываемое нами время года погода стояла очень сухая и чрезвычайно жаркая. На рассвете отряд двинулся в путь, предварительно определив направление. Грунт, скрепленный корнями деревьев и кустов, сделался совершенно твердым. Исчез мельчайший песок, из которого образовывались дюны, исчезла пыль, клубившаяся в воздухе. Лошади шли бодрым шагом среди "паха-брава" - высокой травы, в которой индейцы укрываются во время грозы. Все реже и реже встречались водоемы, где росли ивы и местное растение "gugnerium argenteum", любящее близость пресной воды. Кони, встретив в лощинах воду, спешили воспользоваться этим и пили вволю, словно торопясь запастись влагой на будущее время. Талькав старался ехать впереди, обследуя кусты и распугивая "чолинас" - опаснейших гадюк, от укуса которых менее чем через час погибает даже бык. Проворный конь Талькава перескакивал через густые кусты, помогая хозяину прокладывать путь тем, кто ехал позади.
Вскоре показался отряд индейцев. Он состоял всего лишь из десяти человек, что успокоило патагонца. Индейцы подъехали на расстояние приблизительно ста шагов. Теперь их легко можно было разглядеть. Это были туземцы, принадлежавшие к пампскому племени, которое в 1833 году разгромил генерал Росас. Рослые, с высоким выпуклым лбом, оливковым оттенком кожи, они являлись прекрасными представителями индейской расы. Одеты они были в шкуры гуанако или нутрий и вооружены копьями футов в двадцать длиной, ножами, пращами, бола и лассо. Ловкость, с которой они управляли конями, доказывала, что это были искусные наездники. Они остановились шагах в ста от путешественников и, казалось, о чем-то совещались, крича и жестикулируя. Гленарван направил к ним своего коня. Но не успел он проехать и двух туазов, как отряд индейцев круто повернул и с невероятной быстротою скрылся из виду. Усталые лошади наших всадников никогда, конечно, не смогли бы их догнать.
- Трусы! - крикнул Паганель.
- Честные люди так быстро не убегают, - прибавил Мак-Наббс.
- Что это за индейцы? - спросил Паганель Талькава.
- Гаучо, - ответил патагонец.
- Гаучо, - повторил Паганель, поворачиваясь к своим спутникам, - гаучо!
Тогда нам не стоило принимать всех этих мер предосторожности, ибо бояться их было нечего.
Утром следующего дня путешественники перешли условную границу, отделяющую аргентинские равнины от пампы. Именно тут Талькав надеялся встретить касиков, в руках которых - в чем он был уверен - находятся Гарри Грант и его два товарища по плену. Из четырнадцати провинций, составляющих Аргентинскую республику, провинция Буэнос-Айрес самая обширная и самая населенная. На юге между шестьдесят четвертым и шестьдесят пятым градусами она граничит с индейской территорией. Почва этой провинции чрезвычайно плодородна, климат необыкновенно здоровый. Она представляет собой почти идеально гладкую равнину, простирающуюся до подножья гор Тандиль и Тапалькем, покрытую злаками и бобовыми кустарниковыми растениями.
На следующий день Гленарван и его спутники снова оказались в степи. Показались первые из расположенных вдоль горной цепи Тандиль эстансии. Но Талькав посоветовал не делать привала, а продолжать двигаться к форту Независимый, где только и можно было выяснить причину столь странного опустения края.
Снова стали встречаться деревья, так редко попадавшиеся после Кордильер, большинство их было посажено уже после заселения американской территории европейцами. Здесь привились четочные деревья, персиковые, тополя, ивы, акации; все они росли без всякого ухода быстро и пышно. Гуще всего деревья окаймляли "коррали" - обширные загоны для скота, обнесенные частоколом, где паслись и откармливались целыми тысячами быки, бараны, коровы и лошади. Все эти животные были помечены клеймом своего хозяина. Множество крупных и бдительных собак охраняло их. На слегка пропитанной солью земле, расстилающейся у подножия гор, росла сочная трава, самый подходящий корм для скота. Вот почему именно на этой земле предпочитают строить эстансии. Во главе скотоводческих хозяйств стоят заведующий и его помощник, имеющие в своем распоряжении пеонов, по четыре человека на каждую тысячу голов скота. Эти люди ведут жизнь библейских пастырей. Их стада столь же многочисленны, а быть может, даже более многочисленны, чем стада, некогда заполнявшие равнины Месопотамии.
