...Где тебя сегодня нет? [VI/32550]

- Где твои семнадцать лет?
- На Большом Каретном.
- Где твои семнадцать бед?
- На Большом Каретном.
- Где твой чёрный пистолет?
- На Большом Каретном.
- А где тебя сегодня нет?
- На Большом Каретном.

Боль­шой Ка­рет­ный — не толь­ко один из мос­ков­ских ад­ре­сов Вы­соц­ко­го; это сло­во­со­че­та­ние свя­за­но со зна­чи­тель­ной вехой в жизни Вла­ди­ми­ра Се­мё­но­ви­ча, во мно­гом опре­де­лив­шей его твор­че­скую судь­бу. Воз­мож­но, ат­мо­сфе­ра Боль­шо­го Ка­рет­но­го ока­за­ла на бу­ду­ще­го поэта такое же вли­я­ние, как на Пуш­ки­на — Цар­ско­сель­ский лицей.

До революции этот переулок в центре Москвы был частью Каретного Ряда. В этом месте обитали мастера-каретники, которые вручную мастерили тележки, всевозможные повозки, кареты и другие транспортные средства, характерные для того времени. От каретников впоследствии и пошло название переулка.

До 1922 года это место носило название Большого Спасского переулка. Здесь стояла Церковь Преображения на Песках, пока ее не разрушили большевики. Свое нынешнее название переулок получил уже в 30-х годах прошлого столетия. А в 1949 году в переулке поселилась семья Высоцких.

Глава семейства Семён Высоцкий вместе с сыном Володей и супругой Евгенией Лихалатовой вернулись из Германии и поселились в доме под номером пятнадцать. У мачехи будущего поэта и актёра здесь была комната в четырехкомнатной коммуналке.

Из­на­чаль­но в доме № 15 на Боль­шом Ка­рет­ном у Вы­соц­ко­го было два цен­тра при­тя­же­ния: это квар­ти­ра № 11, где жила сту­дент­ка Щу­кин­ско­го учи­ли­ща Инна Кри­жев­ская, и квар­ти­ра № 15, при­над­ле­жав­шая семье учё­но­го-пра­во­ве­да Бо­ри­са Утев­ско­го. Сын Утев­ско­го Толя — сти­ля­га, пред­ста­ви­тель по­сле­во­ен­ной «зо­ло­той мо­ло­дё­жи» — был на несколь­ко лет стар­ше Вы­соц­ко­го. По вос­по­ми­на­ни­ям Игоря Ко­ха­нов­ско­го, «мо­ло­дой аван­гар­дист» Толя вос­при­ни­мал­ся ими как «ле­ген­дар­ная личность». В число сту­ден­че­ских дру­зей Утев­ско­го вхо­дил Левон Ко­ча­рян, по­явив­ший­ся на Боль­шом Ка­рет­ном в пер­вой по­ло­вине 1950-х годов. Ко­ча­рян по­зна­ко­мил­ся с Инной Кри­жев­ской, же­нил­ся на ней и пе­ре­ехал в её трёх­ком­нат­ную квар­ти­ру № 11. Так в Москве воз­ник нефор­маль­ный клуб для об­ще­ния, двери ко­то­ро­го были от­кры­ты и днём, и ночью.

На Боль­шой Ка­рет­ный «к Ко­ча­ря­ну» при­хо­ди­ли пред­ста­ви­те­ли и ре­прес­си­ро­ван­ной ин­тел­ли­ген­ции, и уго­лов­ной среды, много рас­ска­зы­вав­шие о своём ла­гер­ном про­шлом. Один из за­все­гда­та­ев ком­па­нии на Боль­шом Ка­рет­ном — пи­са­тель и сце­на­рист Артур Ма­ка­ров — впо­след­ствии вспо­ми­нал, что в круг их зна­ко­мых вхо­ди­ли «урки с Да­ни­лов­ской сло­бо­ды»: «Хотя Во­ло­дя ни­ко­гда в „блат­ных“ делах за­ма­зан не был, он знал до­воль­но се­рьёз­но и креп­ко людей из этого мира, хо­ро­шо знал».

В «круг Ко­ча­ря­на» вхо­ди­ли в раз­ное время Эд­монд Кео­са­ян, Юлиан Се­мё­нов, Олег Стри­же­нов, Илья Гла­зу­нов, Люд­ми­ла Гур­чен­ко, Ан­дрей Тар­ков­ский и мно­гие дру­гие. В числе тех, кто на Боль­шом Ка­рет­ном слу­шал ран­ние песни Вы­соц­ко­го, был и Ва­си­лий Шук­шин. Там же Вы­соц­кий по­зна­ко­мил­ся с ка­пи­та­ном даль­не­го пла­ва­ния Ана­то­ли­ем Га­ра­гу­лей, ко­то­рый позже, в 1969-м, при­гла­сил их с Ма­ри­ной Влади в пу­те­ше­ствие на теп­ло­хо­де «Гру­зия».

В на­ча­ле 1960-х годов в ком­па­нии по­яв­лял­ся и Ми­ха­ил Таль, уже знав­ший — бла­го­да­ря маг­ни­то­фо­ну — от­дель­ные про­из­ве­де­ния Вла­ди­ми­ра Се­мё­но­ви­ча. Пер­вые за­пи­си его песен сде­ла­ли Левон (позже даже воз­ник­ло по­ня­тие — «зо­ло­тая плён­ка Кочаряна») и Вла­ди­мир Аки­мов. Свои пер­вые роли в кино Вы­соц­кий по­лу­чал опять-та­ки бла­го­да­ря хо­да­тай­ствам Ко­ча­ря­на, ра­бо­тав­ше­го в раз­лич­ных филь­мах вто­рым режиссёром.

Ле­во­ну Ко­ча­ря­ну Вы­соц­кий по­свя­тил на­пи­сан­ную в 1962 году песню «Боль­шой Ка­рет­ный», на­чи­на­ю­щу­ю­ся с при­пе­ва: «Где твои сем­на­дцать лет? / На Боль­шом Ка­рет­ном…». В тек­сте при­сут­ству­ют от­сыл­ки к со­бы­ти­ям и об­сто­я­тель­ствам, так или иначе свя­зан­ным с ис­то­ри­ей ком­па­нии, оби­тав­шей в 11-й квар­ти­ре. К при­ме­ру, толь­ко пред­ста­ви­те­ли того со­об­ще­ства могли рас­шиф­ро­вать намёк, зву­чав­ший в строч­ке «Стало всё по новой там, верь не верь» и обыг­ры­вав­ший фа­ми­лию ху­дож­ни­цы по ко­стю­мам На­та­льи Па­но­вой, в ко­то­рую был влюб­лён автор. Во­про­си­тель­ная фраза «Где твой чёр­ный пи­сто­лет?» могла, по вер­сии ли­те­ра­ту­ро­ве­да Вла­ди­ми­ра Но­ви­ко­ва, слу­жить свое­об­раз­ным на­по­ми­на­ни­ем о том, что после окон­ча­ния юри­ди­че­ско­го фа­куль­те­та Ана­то­лий Утев­ский от­пра­вил­ся ра­бо­тать в МУР и по­лу­чил там ору­жие. В то же время Семён Вла­ди­ми­ро­вич Вы­соц­кий писал, что речь в песне шла о его тро­фей­ном «валь­те­ре», хра­нив­шем­ся до опре­де­лён­но­го мо­мен­та в ком­на­те Ли­ха­ла­то­вой на Боль­шом Каретном.

Мы жили в одной квар­ти­ре в Боль­шом Ка­рет­ном пе­ре­ул­ке у Лёвы Ко­ча­ря­на, жили пря­мо-та­ки ком­му­ной. <…> Помню, я всё время при­во­зил для них свои новые песни и им пер­вым по­ка­зы­вал; я для них писал и ни­ко­го не стес­нял­ся. За сто­лом, с на­пит­ка­ми или без — неваж­но. Мы го­во­ри­ли о бу­ду­щем, ещё о чём-то, была масса про­ек­тов<…> Это было самое за­по­ми­на­ю­ще­е­ся время моей жизни.
— Владимир Высоцкий — о компании на Большом Каретном