II мировая война оставила свои следы по всему миру, заставляя всё новые поколения переосмысливать те страшные события. Есть какая-то необычайная сила в развалинах тех времён, в искорёженных грудах металла, искалеченных зданиях и предметах той эпохи. И каждое новое открытое для себя место, связанное с той войной, дарит бурю эмоций. Особенно ярко это чувствуешь там, где рядом гуляют и отдыхают тысячи людей. На этот раз мы посетили развалины береговой батареи артиллерии, построенной немцами в нескольких десятках километров от Клайпеды, около посёлка Гируляй (Giruliai). Её неплохо сохранившиеся казематы находятся прямо на пляжах близ Клайпеды.
Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем (Еккл.1:9).
Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас (Еккл.1:10).
В 1930-х годах исконно немецкий город Мемель на правах вольного города входил в состав новобразованной Литвы. Как вольный город, Мемель имел все атрибуты самоуправления: герб, флаг, гимн, свой парламент и своего губернатора. Население города было почти полностью немецким... Впрочем, не все так просто: на начало 1930-х годов население уже было неоднородным: в городе существовало три партии: партия исконных немцев, которые говорили по-немецки, жили в основном в самом городе и считали себя немцами, партия литовцев, которые говорили по-литовски, жили в основном на хуторах, занимаясь сельским хозяйством, и партия "мемельландеров" - это онемеченных литовцев, которые тоже были уже либо двуязычны либо уже говорили только на немецком и хотели жить в вольном независимом городе, но под протекторатом Германии.
И вся эта мешанина существовала под властью парламента, который выбирался из местных жителей, и губернатора города. Впрочем у вновьобразованной Литвы были специфические понятия по "свободе самоопределения" и "свободе слова". В ответ на выборы в местный парламент 1926 года, в котором большинство (весьма предсказуемо) захватили немецкие партии, Литва просто ввела на территории края военное положение, которое продолжалось 12 лет (!) с 1926 по 1938 год. На основании военного положения местный парламент был распущен, а вся власть в крае перешла в руки губернатора, который был литовцем и назначался из Каунаса. И да, конечно город был сразу переименован: из "идеологически чуждого " немецкого Мемеля в правильную литовскую Клайпеду :).
Все так и продолжалось, пока Германия была слаба.
Но в конце 1930-х годов под властью нацистов Германия набрала военную мощь.
А Гитлер, когда ему надо было, мог быть большим либералом и демократом. Поэтому он весной еще в 1935 году предъявил Литве претензии за преследование немецкого языка в Мемеле и назвал её страной, не соблюдающей «общепризнанные нормы человеческого общества». Литва надеялась на поддержку мирового сообщества, в первую очередь соседей: Латвии и Эстонии, однако эти две прибалтийские страны воспользовались тем, что Германия объявила Литве торговую войну, сократив на 60 % закупки продовольствия: на место литовского молока и масла пришли латвийские и эстонские.
Впрочем претензия и пара линкоров убеждают лучше, чем просто претензия. Под давлением военно-морского флота Германии, Литва в 1938 году согласилась снять военное положение и провести выборы в местный парламент. Лучше бы они этого не делали - дальше события развивались с быстротой, которая по-видимому поставила Литовцев в тупик.
Уже осенью 1938 года в школах уроки начинались с приветствия фюрера. Были созданы фашистские организации, штурмовые отряды, которые вооружением и обмундированием снабжаются из Германии. Руководитель клайпедских фашистов доктор Нейман открыто выступает о присоединении Клайпеды к Германии. Для того чтобы спровоцировать конфликт с литовцами, Нейман всюду говорит, что литовцы, возможно, выступят против мемельских немцев.
Эти отряды проводили демонстрации в основном в районе клайпедского порта (которые обычно были приурочены к приходу кораблей из Германии, которые, несмотря на всю обстановку, приходили в Клайпеду весьма регулярно). Демонстрации разгонялись, были жертвы, напряжение росло...
В ноябре 1938 года сняло цензуру с немецкой печати и разрешило легальную деятельность немецких партий. Были проведены выборы в местный парламент, где бльшинство взяли немецкие партии.
В январе 1939 года была создана новая директория Клайпедского края. Появились вооруженные отряды, устраивались демонстрации под прогерманскими лозунгами. Местные нацисты избивали оппонентов и преследовали прохожих за литовскую речь на улицах Клайпеды. Хто не скаче - той москаль™.
Весь этот Майдан давал понять, что Германия настроена серьезно. В конце марта должен был собраться клайпедский сеймик, в котором немецкие нацисты составляли большинство. Часы истории тикали все громче и литовские власти, наконец, озаботились. «Совет министров, заслушав сообщение премьер-министра о политическом положении в Европе и опасности, угрожающей Клайпедскому краю со стороны Германии, решил: 1. В случае если сеймик Клайпедского края, созываемый 25 числа этого месяца, вынесет такое решение, которое выходит за пределы статуса, или если вождь немцев Клайпедского края Нейман совершит такое действие, которое выходит за пределы статуса, то допускать такое решение или действие, пока они не представляют прямой угрозы для безопасности государства. 2. В случае если немцы Клайпедского края вызовут волнения в крае, усмирить эти волнения при помощи вооруженной силы; однако если бы это усмирение побудило Германию оказать вооруженную помощь клайпедским немцам, то наши вооруженные силы без сопротивления германским войскам отвести в Великую Литву и здесь оказать им сопротивление. 3. Через своих представителей информировать правительства Великобритании и Франции об опасности, угрожающей Клайпедскому краю, и просить у них совета».
Совет - дело хорошее. Особенно бесплатный. Британия и Франция, как гаранты статуса Мемельленда/Клайпедского края в составе Литвы, через послов в Берлине попросили Германию «повлиять на немецкое население Мемеля», которое, судя по многочисленным донесениям, «готовит восстание». Жестко приложили, чего уж там. Тем более, что ранее в конце 1938 г. Черчилль во время речи перед избирателями прямо говорил о нарастающих аппетитах Германии, упоминая будущий захват Данцига и Мемеля. Все все понимали. Но мер не предприняли.
20 марта 1939 года, в тот же день, когда правительство Литвы обсуждало варианты вооруженного противодействия немцам, министр иностранных дел Германии фон Риббентроп принимал в Берлине своего литовского коллегу Йозаса Урбшиса. Фактически балтийской республике был предъявлен ультиматум: Риббентроп потребовал, чтобы Литва передала Германии навечно Мемельский край, в противном случае «фюрер будет действовать с молниеносной быстротой». Для Литвы часы пробили полночь и карета (грезы о независимости) начала превращаться в тыкву.
Собственно, это было уведомление о неизбежном. Немецкая эскадра уже была готова выйти к Клайпеде, каюта фюрера ждала своего vip-пассажира и любой литовский ответ лишь изменил бы способ, которым Мемельленд был бы возвращен Германии. Литовцам по официальным каналам дали (снова бесплатный!) совет: «Во избежание пустой траты времени отправить специальным самолетом в Берлин полномочных представителей для подписания документа о передаче района Мемеля Германии». 22 марта 1939 года литовскую делегацию ждали в Берлине весь день. Она прилетела в столицу лишь вечером и не торопилась подписывать акт о добровольной передаче Мемельленда Германии, хотя уже имела в портфеле соответствующее решение своего правительства. Может погода была нелетной, может тянули время в ожидании реакции Британии и Франции, может просто не хотели выглядеть на все согласными дешевками, так или иначе, соглашение было подписано на следующий день, о чем фюреру на борт флагмана эскадры незамедлительно ушла радиограмма от Риббентропа. 23 марта 1939 г. немецкие войска получили приказ перейти бывшую германо-литовскую границу в Мемельской области.
В полдень этого же дня в город вошли пехотные и танковые части вермахта, восторженно приветствуемые немецким населением Мемеля. Одновременно прибывшая на мемельский рейд германская эскадра высадила десант.
После этого в порт на миноносце "Леопард" прибыл А. Гитлер. Он принял военный парад, произнес зажигательную речь с балкона городской ратуши, упомянув слова германского гимна: "Von der Maas bis an die Memel...Deutschland, Deutschland über alles" (От Мааса до Мемеля… Германия, Германия превыше всего)", подписал документы о присоединении Мемельского края к Германии и переименовании Клайпеды в "идеологически правильный" Мемель, а в конце встретился с уполномоченным правительства Великобритании в Клайпеде, который передал Гитлеру "наш ответ" британского премьер-министра Чемберлена, что он "полностью понимает необходимость урегулировать этот вопрос именно теперь, хотя не может сказать об этом открыто". Вернувшись на флагман эскадры "Дойчланд", Гитлер приказал поднять сигнал: "Я обращаюсь к флоту, выражаю ему свою величайшую признательность за проведение этой операции". Всё оказалось легко и просто, как это и бывает "в начале славных дел".
После этого Германия озаботилась укреплением города, который занимал доминирующее положение в восточной части Пруссии (незамерзающий порт, один из крупнейших в регионе).
Вокруг города были выстроены 7 батарей, которые защищали город с моря и с суши по периметру. Батарея Мемель-Норд была рассчитана на 4 орудия 150 мм калибра, которые вместе с дальномерным постом должны были защищать город с моря.
В комплекс батареи входили также противовоздушные точки обороны, казармы, склады амуниции и боеприпасов.
На самом песчаном пляже издали видно неплохо сохранившееся здание поста управления огнём. Этот чёрный железо-бетонный бункер с кирпичной надстройкой сверху располагался между двумя блоками артиллерии, построенными на верхушках дюн, которые представляли собой сдвоенные многогранные ниши для орудий и соединяющие их казематы, служившими помещениями для обслуги и механической подачи снарядов.
Четыре 15-сантиметрового калибра орудия 17-километровой убойной силы простояли здесь лишь несколько лет и затем вместе с личным составом были перевезены в Норвегию. Видимо, тогда на Балтике ничего не угрожало Мемелю. Но в 1944 году уже перед самым освобождением порта советскими войсками немцы спешно переоборудовали батарею под новейшие зенитные пушки 12,8 -сантиметрового калибра “Flak-40”, чья дальнобойность стрельбы составляла уже 20 километров. Ныне одна из этих пушек была найдена рядом с батареей и ныне выставлена как образец.
В казематах батарей действует музей (несколько хаотичный), проход в помещения дальномера свободный (захватите с собой фонарик.
