В стародавние времена по берегу Волги мимо Костромы шёл бечевой путь, по которому бурлаки тянули суда при помощи канатов. Позже, когда живую тягу заменили силой пара, вдоль реки выстроились пристани. Возле них на топком берегу лежали груды товаров, которые дожидались погрузки на суда, или, наоборот, только что были спущены с бортов. Именно здесь чаще всего можно было встретить людей, которые в других местах тогда назывались золоторотцами, босяками, а в Костроме того времени именовались исключительно зимогорами. Очевидно, это объяснялось тем, что летом, почти как в басне Крылова, под каждым кустом им был готов и стол, и дом, а зимой они горевали.
В зимогоры, в основном попадали пришедшие из деревень неудачливые отходники (отпросившиеся от помещика на вольный заработок). Но не всем было суждено трудиться и зарабатывать. Некоторые из отходников, не устояв перед соблазнами и круговоротом большого торгового города, к сожалению, становились рабами «зеленого змия». Они были различного возраста, но редко старше 45 лет.
Зимогор почти не нищенствовал и редко замечался в кражах. В летний период он работал грузчиком на пристанях или на вокзале, переносил различные тяжести гражданам с базара или из магазинов, выполнял различные поручения торговцев.
Зимой же зимогоры занимались колкой дров, расчисткой снега и вообще не отказывались ни от какой работы, лишь бы заработать на кусок хлеба и, главное, на «косушку». Работать же постоянно на одном месте они не могли, так как при любом заработке обязательно напивались, а к вечеру всегда были пьяны до бессознания. Зимогора всегда можно было узнать по одутловатому, небритому лицу, фартуку из грубой мешковины, зимой по лаптям, а летом по грязным, босым ногам. Его имущество всегда всё было с ним. Лишнее немедленно пропивалось. Иногда пропивалась и самая необходимая одежда, без которой нельзя было выйти к людям. В этом случае зимогор обвязывался своим фартуком и шел спать на берег в штабеля брёвен, а его друзья в это время принимали меры к приобретению для него каких-нибудь штанов.
Частенько возле набережной можно было видеть спящего на земле зимогора, у головы которого была дощечка с корявой надписью мелом или углем: «Без дела не будить!» или «На любую работу за пять копеек!».
И именно об участи этого сословия костромичей задумался в конце XIX века один из представителей купеческого рода Черновых. Родоначальником династии был Иван Федорович Чернов. Начинал он водоливом и более чем за 20 лет нажил около 6000 рублей капитала. Не только капитал нажил купец, начиная с самого низа, но и троих сыновей.
Старший, Василий, стал пароходовладельцем и купил каменный двухэтажный дом. Вскоре был избран гласным городской думы, а потом служил костромским городским головой. Второй брат, Гордей, прославился на всю Волгу своей предприимчивостью и равным по размаху ей самодурством. Рассказывали, что он мог выставить бочки с вином для рабочих Сормовского завода и пополнять их до тех пор, пока администрация не бросалась ему в ноги с криком «Гордей Иванович, не погуби!». Много о нем ходило баек, но увековечил его Максим Горький, выведя сына костромского водолива прототипом Фомы Гордеева, вылепив образ и плохого, и хорошего, широкого во всех проявлениях русского купечества. Третий сын, Федор, не завел семьи, не относился к элите и не отметился в литературе, тихо прожив жизнь костромским купцом второй гильдии, но все-таки вошел в историю. И всякий, кто сегодня решит прогуляться по городу вдоль Волги, увидит краснокирпичное двухэтажное здание и непременно прочтет надпись на вмонтированных в стену досках:
«Сей ночлежный дом построен костромским купцом Федором Ивановичем Черновым на свой капитал для нуждающихся в бесплатном ночлеге, без различия всякого сословия, обоего полу и передан в вечные времена в костромское городское общество. Открыт в 1890 году».
Можно предположить, что в своих делах, связанных с Волгой, Чернов постоянно сталкивался с зимогорами и решил как-то облегчить участь бедолаг. Его свойственник, архитектор Аркадий Смуров, по своему проекту безвозмездно построил здание ночлежки на берегу Волги. Оно предназначалось для 250 человек, но им разрешалось там только ночевать. Утром каждый горемыка получал кружку чая с куском сахара и кусок хлеба и отправлялся на заработки. Городская читальня имени Александра Островского открыла здесь пункт выдачи книг, который работал на протяжении нескольких лет — значит, спрашивали и читали.
Федор Иванович всю свою жизнь оставался её почетным попечителем. В советские годы здание превратили в обычный жилой дом, а потом там разместились службы городского водоканала.
При подготовке описания использованы фрагменты сайта: https://arzamas.academy
