Говорят, американцы, увидев фотографию зеленоградской «Флейты», воскликнули: «Русские сошли с ума! Мы строим небоскребы, а они их на бок кладут». В советское время «Флейта» — корпус 360 — была самым длинным домом столицы и одной из самых узнаваемых построек Зеленограда. Рассказываем, зачем понадобилось такое длинное здание, действительно ли «Флейта» и знаменитый дом Наркомфина — «идеологические родственники» и правда ли, что квартиры во «Флейте» считались элитарным жильем.
«Флейта» — зачем она такая?
Появления «Флейты» требовала композиция главной городской площади. В середине 1960-х годов определилось место центрального архитектурного ансамбля — он расположился по сторонам Большого пруда, образованного запруженной Сходней. Южный берег отвели под научно-производственные объекты, а северный — для общественных сооружений города. Это пространство с трёх сторон окружали жилые кварталы.
Северный квартал, который тянулся вдоль будущей Центральной площади, открывался к ней торцами уже построенных «хрущёвок». Их следовало прикрыть. «Здесь, естественно, возникла идея дома-ширмы, способного вместе с тем стать фоном для стоящих перед ним общественных сооружений», — пишет архитектор Феликс Новиков в книге «Зеленоград — город архитектора Игоря Покровского».
Перед домом-ширмой, будто повернувшимся спиной к городской застройке, задумали длинную зелёную эспланаду, откуда откроется вид на террасный парк с озером. Эспланаду с площадью собирались соединить мостами, под которыми проходила бы транспортная магистраль.
Вот как описывает Новиков замысел центрального ансамбля: «На кромке парка свободно, островами расставлены главные общественные здания, далее — спортивный комплекс, стадион. Гостиница, самое высокое из общественных зданий, срослась с низким и длинным торговым центром. Центр города поставлен очень толково и в композиционном отношении, и в смысле жизненного удобства. Площадь центра разделена на парадную, пешеходную и транспортную. Ансамбль свободно стоящих зданий здесь подобен оркестру, где у каждого из инструментов своя партия, а все вместе создают гармонию».
Особый проект — почему бы и нет?
Итак, расположение «Флейты» и её протяженность определились сразу. По мнению зодчих, столь ответственное положение дома требовало особого проекта. В то время разрешение на индивидуальное проектирование жилых домов давалось редко — в 1960-е и 1970-е годы всё жилье в Зеленограде было построено по типовым или повторно применяемым проектам. «Флейте» с самого начала предстояло стать исключением. Но на каком основании?
Расположение на главной площади города не сочли достаточно веским аргументом. Убедительным оказался другой довод: в Зеленограде остро не хватало двухкомнатных квартир для молодых семей, и зодчие предложили все квартиры этого дома сделать «двушками». Почти все. И тогда индивидуальное проектирование было разрешено — одно на весь город. Всего в доме длиной в 516 метров сделали 624 двухкомнатные квартиры. И восемь четырёхкомнатных, двухэтажных. Итого — 632.
Решено было построить дом с галерейной планировкой, поскольку галерея обеспечивала простоту связи и структуры здания. Главным архитектором проекта стал Феликс Новиков, а главным конструктором — Юрий Ионов. Так же над проектом «Флейты» работали архитекторы Игорь Покровский и Григорий Саевич.
«Так появился проект галерейного жилища с квартирами, обращёнными на юг, и с лоджиями в каждой из них, с великолепным видом на будущее пространство площади, парка и водоёма. Со светлыми коридорами на северной стороне и ещё с башнями лифтов, отнесёнными от основного корпуса», — рассказывал Новиков. Прихожие и кухни всех квартир выходили на север, причём окна кухонь и коридоров выходили не на улицу, а в общие остеклённые галереи.
«Для нас самой сложной проблемой был главный фасад, поиски рисунка ограждений лоджий — глухих и сквозных, создающих „лицо“ здания», — вспоминал Феликс Аронович.
В те годы было модным шахматное плетение глухих и открытых лоджий, но «шахматка» была бы слишком простой, а зодчие искали нечто более интригующее. И нашли. Ограждения лоджий решено было сделать в трёх вариантах — глухие, открытые на треть и на две трети. Из этих панелей возникла интересная закономерность, не сразу улавливаемая при взгляде на фасад.
«Спаренные двухэтажные квартиры были сделаны специально для обогащения ритмического строя фасада, а кроющие козырьки покрытия лестниц с той же целью консольно выступали за его плоскость», — пояснял Новиков.
Чёткий и одновременно достаточно сложный рисунок понравился градостроителям и окончательно определил вид южного фасада. Восемь жилых этажей дома решено было «подвесить» на ногах, чтобы зрительно связать квартал с площадью, а на первом этаже встроить четыре остеклённых магазина. С северной же стороны здания взгляд притягивал ритм широко расставленных лестничных стволов-башен.
«Фасада своего дома мы не чертили. Слишком длинен, — объясняет Новиков. — Достаточно было изобразить два блока из восьми, чтобы в этих пределах определиться с ритмами». Площади квартир соответствовали действующим тогда нормативам, а в остальном архитекторы руководствовались собственными соображениями.
Индивидуальный проект был утвержден без замечаний и проволочек. Главный архитектор Москвы Михаил Посохин взглянул на чертежи в подрамниках и «благословил»: «А почему бы и нет?»
«Флейта» и «Колбаса Новикова»
Романтичное название для своего детища придумал сам Новиков. Главный архитектор города Игорь Покровский вспоминал об этом в своём интервью: «История анекдотическая. Феликс — мужик остроумный. Поскольку дом висит в воздухе, поскольку сверху клапаны, а флейта романтический многозначный предмет, то во всех штампах и чертежах он стал писать „дом-флейта“. Это перешло к строителям, а от них — горожанам».
Насчёт строителей есть, правда, и другая версия: говорят, не столь романтично настроенные рабочие за беспрецедентную на тот момент длину между собой называли дом «колбасой Феликса».
Изнакурнож и «Ну, Новиков, погоди!»
Строительство «Флейты» началось в 1967 году. Вдоль будущего Савёлкинского проезда выкопали необыкновенно длинный котлован.
Место строительства обнесли забором, из-за которого, к удивлению горожан, вскоре выросли длинные довольно изящные «ноги». «На моих глазах её строили, — вспоминала зеленоградка Ольга Кольцова. — Мы все думали, что за дом на курьих ножках?»
«„Ноги“ здания с консольными ригелями изготовлялись на расположенном неподалеку заводе, — вспоминал Феликс Новиков. — Признаюсь в том, что ноги мне бы хотелось сделать более массивными. Однако кран, которым располагал завод, мог поднять изделие весом не более семи тонн, и это обстоятельство определило их изящество. В те времена такие моменты способны были умерить авторские фантазии».
Необыкновенно длинный «изнакурнож» (сокращение от «избушки на куриных ножках» из повести А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу») рос на глазах.
Строительство шло без особых проблем, но стройка есть стройка, и без «историй», конечно, не обошлось. Одна из них, довольно забавная, случилась с ленточными окнами коридоров северного фасада. Архитектор Новиков вспоминал о ней так: «Нежданно я был вызван старшим инспектором столичного Управления пожарной охраны. Нина Николаевна была женщиной далеко за сорок, с низким мужским голосом и постоянной папиросой во рту. Деловая, требовательная и уважаемая коллегами. И мной в том числе. С ней мы согласовывали все проекты. Должно быть, вызов был следствием навета зеленоградского пожарного инспектора. Явившись, услышал вопрос, заданный строгим тоном:
— Почему в галерее „Флейты“ сделана деревянная столярка?
— А какую надо было?
— Конечно, металлическую.
— Так вы бы раньше сказали! Мне ведь все равно (действительно). Что же теперь делать?
— Не знаю. Делайте, что хотите, но я это так не оставлю!»
Мелькнула мысль: а что, если дерево обшить металлом? Она согласна. Делаю чертежи. Все деревянные элементы облицованы уголком. Получаю визу. С этим являюсь в Главмосстрой к первому заместителю начальника, курирующему зеленоградские стройки. Мигом оценив нелепость решения, он срывается с места. Едем в УПО к полковнику — начальнику нормативного отдела. Тот, выслушав гневную тираду строительного босса, вызвал свою подчиненную и, подчеркнув исключительность случая — дом нетиповой, — принудил её отказаться от своих требовании. Выходя из начальственного кабинета, Нина Николаевна оглянулась в мою сторону и процедила сквозь зубы фразу из знаменитого мультика: «Ну, Новиков, погоди!». По иронии судьбы она была Волкова".
«Флейта» и мифы
Необыкновенный дом, визуально отделивший Центральную площадь он жилых кварталов, возбуждал в городе разные толки. Кое-кто уверял, что строят здание будущего госпиталя. А среди работников предприятий Южной промзоны циркулировал слух, будто «Флейту» строят как барьер, ограждающий городскую застройку от химических выбросов промышленных предприятий. Сами эти выбросы, от которых покрывалась жёлтой порошкообразной «пылью» листва деревьев, растущих на берегу Большого пруда, не были секретом для горожан. Знали зеленоградцы и о том, что в Южной промзоне есть «вредные производства» с гермозоной, где сотрудники получали «за вредность» молоко.
Строительство «Флейты» завершилось к 1970 году. Однако заселять дом, по-видимому, начали ещё до того, как официально ввели его в эксплуатацию. «Мы жили в одной части дома, остальные три подъезда достраивали, лазили и играли в бомбоубежище нашего дома, кругом ещё было полно строймусора, так что у меня прописка с 1968», — делятся воспоминаниями старожилы.
Особенная «Флейта»
Среди особенностей «Флейты» есть нюансы, известные только самим жильцам, да ещё специалистам, которым приходится решать специфические проблемы этого необычного дома. Одна из проблем — блуждающие токи, которые возникают в земле при её использовании как токопроводящей среды. Эти токи вызывают коррозию металлических предметов, как тех, что находятся под землёй (например, труб), так и тех, что соприкасаются с поверхностью (например, железнодорожных путей).
По словам специалиста «Мосэнерго», «Флейта» возбуждает блуждающие токи, от чего происходит электрохимическая коррозия металлических труб теплосети, проложенных вдоль дома. Но где именно во «Флейте» они возникают, неизвестно. Поэтому чуть ли не со времён заселения дома вдоль корпуса 360 с двух сторон проезда регулярно раскапывали трубы теплотрассы, ремонтировали их и зарывали назад. В 2019 году всю теплотрассу вдоль «Флейты» реконструировали. Стоимость работ составила 50 миллионов рублей.
Другая, особенность «Флейты» — технический этаж под первым жилым этажом. Над верхним остеклением первого этажа тянется невысокое узкое межэтажное пространство, где находятся внутридомовые коммуникации. С точки зрения коммунальщиков этот технический этаж крайне неудобен и затрудняет обслуживание дома.
Лифты во «Флейте» тоже заслуживают упоминания. Во-первых, их по два в каждом подъезде — пассажирский и грузовой, что нетипично для 9-этажки, да ещё построенной в советские времена. Грузовые лифты в те годы устанавливали только в башнях выше 14 этажей. Вероятно, проектировщики учли тот факт, что в обычном подъезде 9-этажки — 36 квартир, а во «Флейте» — 80.
Во-вторых, лифты останавливаются на площадках между этажами, что имеет свои плюсы и минусы: с одной стороны не слышно шума, с другой — приходится ходить по лестницам, что не всегда удобно, особенно тем, кто с колясками (пандус есть только в холле при входе в подъезд).
При пользовании лифтом тоже есть свои тонкости. Поскольку он останавливается между этажами, то, поднимаясь например, на 4-й этаж, и желая, чтобы лифт остановился между 4 и 5 (чтобы спускаться, а не подниматься к квартире) следует нажать кнопку с цифрой 6, поскольку 1-й нежилой этаж при подъёме тоже учитывается. Можно нажать и кнопку с цифрой 5, но тогда нужно будет подняться на один пролёт вверх. Эти нюансы сложно объяснить службам доставки.
Ещё одна особенность «Флейты» — витражные стекла в подъезде. Изначально стёкла были в алюминиевых рамах, которые невозможно открыть, чтобы помыть наружные поверхности изнутри. И их не мыли, ведь для этого требовались промышленные альпинисты, которых нет и не было в штате Жилищников, а ранее ДЭЗов. Поэтому стёкла были очень грязными. Иногда они разбивались, и дыры заколачивали железными листами. Проектировщиками «Флейты» не было предусмотрено, как такое здание содержать и убирать. Решить эту проблему удалось при капитальном ремонте 2014 года. Тогда алюминиевые рамы заменили на современные из ПВХ, теперь их можно открыть для мытья или проветривания.
К «стеклянным проблемам» «Флейты» можно отнести и ещё две: очень высокие окна квартир, доходящие до потолка — из-за них зимой дома бывает холодно, и застеклённые проёмы входных дверей в квартиры. Да-да, изначально сбоку от квартирных дверей имелись стеклянные вставки — такова была эстетика авангардной архитектуры: всюду стекло, всюду прозрачность. Всякий, проходящий мимо по коридору, мог видеть, что делается в квартирах. К тому же стекло легко разбить. Поэтому жильцы массово заделывали эти проёмы.
«Флейта» — киноактриса
«Флейта» быстро стала городской достопримечательностью и прославилась далеко за пределами Зеленограда, войдя во многие зарубежные учебники и пленив сердца фотографов и кинематографистов, охотно снимавших это здание. Так, например, «Флейта» снялась в фильме 1972 года «Человек на своём месте». Затем в киноленте «Право первой подписи», вышедшей на экраны в 1978 году, где Зеленоград предстал в роли города Печорска — строящегося таёжного центра промышленного комплекса.
Ножки «Флейты» «засветились» в популярной мелодраме 1975 года «Семья Ивановых», где артист Олег Видов крутился вокруг бетонных опор на мотоцикле Ява-350.
