Имя поэта Гервасия Псальмова не известно широкому кругу читателей. Удивительно, но имея лишь начальное образование, он смог стать образованнейшим человеком своего времени. Крестьянин и поэт, регент церковного хора и учитель – тот, чья жизнь и чье творчество похожи на большое Божие Чудо, которое могла заслужить только праведная душа.
Глухая смоленская деревня середины XIX века. Здесь, в деревне Андроновка, в октябре 1848 г. в крестьянской семье родился мальчик – Гервасий. Грязная избенка, духота, нищета, холод… Однако убогость существования освещает свет Христов: церковь поражает своим благолепием детское сердце мальчика. Ребенку нет еще и семи лет, а у него уже рождается желание учиться, постичь грамоту лишь для того, чтобы «славить по “печатной книге” Бога»! Откуда этот свет в душе нищего крестьянского мальчишки? Откуда в облеченном в рубище теле, тонко чувствующее сердце? Откуда парящая над суетой душа? Отец опускает его на землю: нет валенок и шубы, чтобы ходить в школу. Но Бог помогает в благих делах. Мальчика берется учить гонщик дегтя, знавший грамоту. Псальмов постигал «азы» в дегтярном сарае. Там не было парты. Там крепко пахло дегтем, там было смрадно и грязно, но мальчик шел туда за знаниями. Знания были нужны. Без них он не смог бы славить Того, Кто даровал ему жизнь.
Местный священник, Константин Солнцев, заметил успехи маленького Гервасия и подарил ему… фамилию! Разумеется, родовая фамилия у мальчика была, но никаких сведений о ней время не сохранило. А вот фамилия, подаренная священником, так и осталась с поэтом на всю жизнь. Ведь кто такой Псальмов? Тот, кто читает псальмы. Фамилия не случайно дана боголюбивому отроку: она отражала всю его душевную и духовную сущность. Хочется отметить еще один интересный факт. Как уже упоминалось, настоящая фамилия Псальмова не известна. Но Гервасий Псальмов придумал себе необычный псевдоним: Платон Лютнев, которым подписывал некоторые свои стихи. Под звуки лютни царь Давид пел свои псальмы. Таким образом, в обеих фамилиях прослеживается двойная связь: музыки, которую любил поэт, и веры в Бога, без которого он не мог жить. Успехи в учебе были столь заметными, что в тринадцать лет с небольшим Псальмову доверили учить грамоте крестьянских детей и даже назначили жалование — двенадцать рублей в год. Прошло немного времени, и, несмотря на юный возраст педагога, его талант и рвение были замечены и поощрены похвальным листом за «обучение крестьянских мальчиков грамоте и за особенное усердие к церкви Божией», подписанным епископом Смоленским Антонием. В родной школе Псальмов учительствовал до конца своих дней. О том, чтобы продолжить образование, речи быть не могло — семья так и не выбилась из крайней бедности, а когда в 1870 году умер отец, а вскоре и мать, Псальмову пришлось взять на себя заботы о хозяйстве, о больной сестре.
И вновь поражаешься: откуда в глуши книги, словари – ведь как-то же надо было изучать языки, когда не было интернета, репетиторов и аудиокурсов. Не будем забывать о том, что поэт добывал хлеб в поте лица своего, причем в самом прямом смысле. Скосить сено, вспахать землю, посеять зерно, потом жать колосья – даже не рискну перечислять все то, что необходимо было сделать крестьянину того времени, чтобы не умереть с голоду. Прибавим к этому заготовку дров на зиму, подготовку к урокам – и останется только удивляться тому, откуда же бралось время на изучение языков, переводы текстов, разработку чертежей для постройки сельского храма, написание икон для этого же храма… Думаю, что отгадка только в необыкновенной работоспособности Псальмова, его цепкой памяти, и, разумеется, особой Божией благодати, без которой ни одно богоугодное дело не делается. Даже не сомневаюсь, что Господь управлял всеми помышлениями и делами Псальмова, иначе таких трудов с его слабым здоровьем и вечной нуждой невозможно подъять.
Псальмов, человек мыслящий, творческий, не мог не передавать свои чувства бумаге. Стихи занимали редкий досуг. Он жаждал отдыха, чтобы написать что-то более выдающееся. Отдыха не было. В тех условиях он был невозможен. Стихи Псальмова похожи на полотна живописца: кисть широкая, краски самые яркие. Многие стихи без датировки: скромность или отсутствие веры в то, что его стихи имеют ценность? «Моим стихам, как драгоценным винам настанет свой черед», – сказала Марина Цветаева. Настал черед Псальмова. Почти 100 лет его творчество ждало своего читателя. И думается, не напрасно. Говорят, у Бога все бывает вовремя, особенно для тех, кто умеет ждать. Псальмов умел. Его стихам настал черед, но об этом чуть позже. Заниматься тем, к чему лежала душа и влекся разум — книгами, сочинением стихов, музыкой, — Псальмов мог лишь урывками. Приходилось заботиться о хлебе насущном, силы и время без остатка отнимал земледельческий труд:
Все лето, занятый работой,
Усталый за день трудовой
И угнетаемый заботой,
Тащуся с поля я домой
Вздохнуть и укрепиться малость...
И вот волнение - писать!
Но... вдруг зовут... какая жалость!
Бросаю все, иду опять...
Иду, спеша, на жатву в поле,
Пыл остывает — и сюжет,
Бледнея, тает поневоле...
И жалко, грустно, силы нет!
В ранней молодости Гервасий Псальмов лишается одного за другим своих родителей. С ним под одной крышей остается жить родная сестра, с которой у него нет взаимопонимания. Но Гервасий Псальмов, как истинный христианин, до конца своих дней заботился о ней. Кажется, что в жизни, наполненной трудом и безысходностью, нет места поэзии, нет места любви. Но… Однажды в смоленское село из Москвы приезжает госпожа знатного рода, дочь полковника. Звали ее Надежда Вячеславовна. Она приехала погостить к знакомой помещице и осталась здесь навсегда. Осталась, чтобы стать той надеждой, которой жил поэт всю оставшуюся жизнь. Как произошла встреча Гервасия Псальмова с будущей супругой неизвестно. Известно лишь, что она окончательно порвала со своей средой и вышла замуж за нищего, но благородного учителя. Столичной барышне променять огни Москвы на грязное захолустье – что это? Может быть, просто любовь и человечность, о которой мы уже почти забыли.
Нам не известны ни ее портрет, ни описание ее внешности. Более того, ее девичья фамилия тоже неизвестна. И пусть о внешности Надежды Вячеславовны мы ничего не знаем, но нам известны ее благородные поступки, ее любовь к супругу и людям, потому и «портрет» ее души для нас важнее фотографии. Псальмов посвятил любимой жене много стихотворений. В них она неизменная «подруга», «помощница», «страдалица». Под руководством образованной жены Гервасий Псальмов продолжает свое самообразование. Задавленные нищетой, однажды супруги все же решают поехать с повинной к матери Надежды Вячеславовны. Мать простила их и дала денег, больше половины которых бессеребренники Псальмовы истратили на приобретение книг.
В 1890 г. Псальмов тяжело заболел тифом. Благодаря уходу своей жены Гервасий Ефремович пошел на поправку. Но здоровье и силы оставляли поэта. В 1900-м вернется болезнь и ознаменует собой окончание жизненного пути Гервасия Псальмова. Лишь на 51-м году жизни Псальмов впервые увидел в опубликованном виде свой труд – стихотворение «Ночь перед Рождеством Христовым», которое было опубликовано в белорусской просветительской газете «Минский Листок». В сентябре 1900 г. он уже не вставал с постели. У Гервасия Псальмова был рак желудка. Ему было настолько невыносимо плохо, что даже капля бульона причиняла нестерпимую боль, и он отказывался от пищи. За несколько дней до его смерти, священник предложил исповедаться, причаститься и пособороваться. На это предложение Гервасий Псальмов ответил: «Я не думаю, чтобы напутствие в вечную жизнь влекло за собой смерть… Я рад исповедаться, я жить хочу и буду, я смерти не боюсь». Через четыре дня его не стало, но тогда, стоя на пороге в вечную жизнь, он увидел опубликованными в газете «Северо-Западное слово» свои стихи. «Северо-Западное слово» это политическо-литературно-экономическое ежедневное издание объемом в 4–6 страниц, издававшееся в г. Вильна (сейчас – Вильнюс). Эту газету принесли ему вечером 1 октября. Он уже не мог самостоятельно читать. Из светлых глаз покатились слезы счастья, орошая измученное болезнью лицо… Кажется, его земная миссия выполнена: ученики научены уму-разуму; супружеская жизнь прошла в нищете, но в счастии, рядом с верной и преданной женой; стихам подарена жизнь – можно с чувством исполненного долга взойти в обитель Небесного Отца. На его похороны пришли все его ученики и уважавшие его односельчане. Священник, совершивший панихиду, рыдал. Ученики плакали в голос. После панихиды священник прочел стихотворение Псальмова «Песня сироты». Стихотворение было автобиографичным, но, казалось, сиротой был не Псальмов, сиротами остались его родные, его ученики и все, кто его окружал.
Что же было дальше? Пока неизвестным нам образом стихи Псальмова попадают к издателю Георгию Евгеньевичу Клочковскому. В 1914 г. в Великих Луках выходит в свет «Полное собрание сочинений Гервасия Псальмова», сопровождающееся некрологами, которые служат нам основным источником биографических сведений о Псальмове. Эта книга, вышедшая почти накануне революции, не получила широкого распространения и является раритетным изданием, хранящимся лишь в некоторых библиотеках. Однако, что же за стихи в этой книге? Это превосходные сатиры из русской сельской жизни, сочные краски родной природы, откровенные беседы с духовником, добрые и мудрые наставления ученикам, трогательные признания любимой – в единственном собрании сочинений всего 201 стихотворение, но как разнообразна в них жанрово-тематическая палитра! Как талантливо он смог в малом сказать обо всем! Оды, песни, переложения молитв, посвящения, стихи в прозе – одним словом, все на самый взыскательный вкус.
Почти через 100 лет после его смерти другой священнослужитель иеромонах Хрисанф (Шадронов) помог открыть читателям имя забытого поэта. Вместе с учителями Васильевской школы Любовью и Альбертом Дзевгуть и сотрудниками филологического факультета Смоленского государственного университета отец Хрисанф участвует в работе по исследованию биографии и творчества Гервасия Псальмова. Так началась новая жизнь стихов Гервасия Псальмова: в 2013 г. был издан сборник избранных стихотворений, затем коллективная монография о творчестве поэта. В сентябре 2016 г. на родине Гервасия Псальмова был установлен памятник поэту, автор которого – известный смоленский скульптор Валерий Гращенков.
Имя смоленского поэта-самородка из небытия удалось вернуть после того, как васильевская учительница математики Дзевгуть Любовь Александровна, собирая информацию по истории села, обратила внимание на необычную фамилию и начала поиск сведений о нем. Оказалось, Псальмов упоминается в известном дореволюционном Словаре Брокгауза и Эфрона, в 1915 году был опубликован сборник его стихов. К поиску информации подключился местный священник, а затем и преподаватели Смоленского университета, которые теперь скрупулезно изучают творчество Псальмова. Недавно его стихи были переизданы.
Памятник поэту Гервасию Псальмову открыли в селе Васильевское, где прошла его жизнь. Благодаря самообразованию мальчик из нищей крестьянской семьи смог стать школьным учителем и регентом церковного хора, женился на дворянке, но был вынужден жить прямо в школе и заниматься тяжелым крестьянским трудом, который рано свел его в могилу. В композиции из известняка скульптор Валерий Гращенков попытался воплотить противоречивость судьбы поэта.
Валерий Гращенков, автор памятника:
«Вот он в таком порыве, голова повернута в профиль, и вокруг нее некий антураж, который и есть его жизнь: и литература, и звезды, куда стремится душа всякого художника, тут же и тяжелая земля, которую надо поднимать своими руками».
Могила поэта была неизвестна долгие годы, пока в Санкт-петербургском архиве не был найден рисунок старого кладбища, сделанный учеником Гервасия Псальмова. Сопоставив местность с рисунком, жители Васильевского установили место могилы и построили кенотаф.
В тематике духовных стихотворений Гервасия Псальмова доминируют пасхальные мотивы. Думается, что не случайно. Его личная пасха, знаменующая воскрешение его имени спустя столетие, уже свершилась.
