Рыжик, с детства прозванный так за огненно-рыжую шевелюру, по рождению был потомком древнего рода, а по складу характера романтиком и авантюристом. Его манили дороги и приключения. Он уже давно позабыл, сколько времени прошло с его отъезда из дома и сколько километров пыльных дорог осталось под копытами его коня. И сейчас он мерно покачивался в седле в такт размашистым шагам огромного першерона.
Кругом шумела и дурманила степь, а терпкий запах полыни буквально валил с ног. Хорошо, что у закаленного в походах Рыжика ни на что не было аллергии. Но его мучила тоска… Вероятно, сбывалось какое-то старое грозное пророчество – високосный год несет не только удлиненную зиму, но и прочие неприятности. А их в этом году уже случилось немало: крестовые походы были отменены, рыцарские турниры перенесены на неопределенный срок, да и знакомство с Прекрасной Дамой было делом проблематичным. Опасаясь неизвестной и страшной болезни, девушки кутались в плотные одеяния, почти полностью закрывая лицо. И поди разбери – прекрасная она дама или не очень.
Вот и приходилось странствовать почти без цели и без подвигов. Ведь нельзя же считать настоящим геройством спасение бездомного котенка от своры диких собак или помощь немощной старушке.
Но невеселые мысли Рыжика улетучились, как только взгляд наткнулся на торчащую из высокой травы небольшую табличку с полустертой надписью: «На мельницу – туда!» Сразу же вспомнился дальний родственник – то ли двоюродный прадед, то ли троюродный дед. Тот, только завидя мельницу, облачался в боевые доспехи, кряхтя и охая взбирался на свою клячу и мчался, мчался на битву с загадочным чудовищем. Рыжика мельницы хоть и не пугали, но определенный интерес вызывали – все таки голос крови, как ни крути. Поэтому он уверенно направил своего коня в указанном стрелкой направлении.
А пока ехал, размышлял, что же он увидит: ветряк с лопастями, ловящий ветер или водяную мельницу, стоящую на запруде. Поэтому он чуть было не проехал мимо большого четырехэтажного здания и без лопастей, и без водяного колеса. Мельница напоминала собой терем - первые два этажа были каменными, а верх деревянный, украшенный резными балкончиками. Скорее всего, мельница было паровой - слева Рыжик обнаружил пристрой, в котором, вероятно, и размещалась паровая машина. И хотя ей было уже не меньше ста лет, мельница выглядела вполне бодро. Спешившись, Рыжик зашел внутрь. На второй этаж вела деревянная лестница с потертыми ступенями. Он осторожно шагнул на первую. Ступенька скрипнула, но держалась крепко. Вторая тоже не думала разваливаться. Осмелев, Рыжик поднялся на второй этаж. Время и люди не пощадили эту красавицу – окна были разбиты, рамы с тонким переплетением разломаны, оборудование частично разрушено. Однако, многое уцелело. На третьем этаже Рыжик обнаружил два станка, вероятно, для автоматического просеивания зерна. На четвертом выглянул в стрельчатое окно и задохнулся от открывшейся взгляду красоты – далеко-далеко за горизонт убегала чарующая, духмяная степь.
Излазив мельницу вдоль и поперек, Рыжик спустился к своему коню. Тот, даже не привязанный, послушно дожидался своего хозяина.
- Устал, приятель? Тут недалеко река. Сейчас и напьемся, и искупаемся, и устроимся на ночлег.
Заметно повеселевший Рыжик вскочил в седло и пришпорил коня. На душе было спокойно, а на сердце радостно.
«Сейчас мы будем купаться и отдыхать. А о подвигах и сражениях я подумаю завтра…»
