У каждого, кто приезжает в Крым, есть удивительная возможность без виз, паспортов и таможенных волокит посетить прекрасную и таинственную страну с совершенно особой красоты природой, древнейшей историей, богатейшей культурой. «На этой земле разыгрывались чуть ли не все действия мировой истории. Кафа, ставшая Феодосией, Солхат, ставший Старым Крымом, Сугдея, ставшая Судаком, были некогда могучими и богатыми, славными и стольными городами, торговыми, культурными, державными центрами. Здесь оставили духовную, словесную, вещественную память о себе Иудея и Эллада, Византия и Генуя, татарское ханство и армянская диаспора, Киевская Русь и Российская империя. И как степной воздух над этой землей сменялся горным и смешивался с морским, так встречались здесь, обменивались, перекрещивались здесь дороги и судьбы, культуры и цивилизации Запада и Востока, Христианства и Ислама» (Б. Чичибабин) Так где же на небольшом Крымском полуострове расположилась целая страна? «Киммерией я называю восточную область Крыма от древнего Сурожа (Судака) до Босфора Киммерийского (Керченского пролива), в отличие от Тавриды, западной его части (южного берега и Херсонеса Таврического)» - такое географическое определение Киммерии дал ее поэтический первооткрыватель Максимилиан Волошин – поэт, художник, Человек. Личность этого человека – душа Киммерии, а Дом поэта – ее сердце. Легче перечислить тех деятелей русского искусства и литературы, которые не бывали в доме Волошина, чем тех, кто гостил и жил в этой литературно-художественной коммуне. Можно смело считать, что Серебряный век русской культуры дышал воздухом Коктебеля, плескался в водах Коктебельского залива и столовался у Елены Оттобальдовны (матери поэта). И если поначалу гостей было просто много, то в 1924 году их было около 300, в 1926 – 400, а в 1928 году у Волошиных побывало свыше 600 человек! И причина такой популярности не экзотические красоты коктебельской природы, не удовства проживания («Коктебель беден растительностью и водой. Есть, правдв, небольшие виноградные сады. Главный поставщик продуктов в Коктебель – Феодосия, посему они здесь немного дороже, чем в других курортных местах» //Путеводитель по Феодосии, 1925.) Главная причина – хозяин Дома.
«Все видеть, все понять, все знать, все пережить, Все формы, все цвета вобрав в себя глазами, Пройти по всей земле горячими ступнями, Все воспринять и снова воплотить».
Он так и жил. В молодости много путешествовал, стараясь увидеть и узнать как можно больше, побывал во многих европейских городах и странах, но его самой большой любовью стал Париж. Всю жизнь учился у тех, кто был рядом (В любимом Париже общался с цветом мировой культуры – Верхарном, Роденом, Мирбо, Жилем. Волошинские переводы французских поэтов конца XIX – начала XX века считаются лучшими). И до конца дней своих не переставал восхищаться цветами и формами Коктебельской земли, пытаясь в стихах и картинах оставить нам сегодняшним каждый миг вечности. Существует древняя японская формула: «Стихотворение – говорящая картина. Картина -немое стихотворение» Войдите в Дом поэта, пойдите по его залам. Затаите дыхание у волошинских картин и вы услышите и увидите Волошина - Творца.
«Всей грудью к морю, прямо на восток Обращена, как церковь, мастерская. И снова человеческий поток Сквозь дверь ее течет не иссякая»
Мастерская – поэтический и творческий центр Дома. Строительство ее велось по чертежам и эскизам самого поэта, и было продумано до мельчайших подробностей. В огромные окна, украшенные орнаментом (роза с лепестками), вплывает весь коктебельский залив от Кучук-Енишара на востоке до горы Кок-Кая (с профилем Волошина) на западе. А. Остроумова-Лебедева писала: «Мастерская производила впечатление уюта и художественной красоты. А когда она наполнялась народом разного пола и возраста, в ярких летних костюмах, когда на полу, на ковре располагалась молодежь и все лестница доверху была усеяна людьми, и антресоли темнели от голов – тогда мастерская представляла необыкновенное живописное зрелище». И только на минуту представьте, что среди тех, кто сидел на полу, на лестнице и антресолях в разное время побывали: А. Толстой, Н. Гумилев, М. Цветаева, В. Брюсов, А. Белый, О. Мандельштам, Е. Дмитриева, В.Вересаев, М. Пришвин, М.Булгаков, В. Рождественский и многие, многие другие.
«Хранил права убежища, как храм, И растворялся только беглецам, Скрывавшимся от петли и расстрела. И красный вождь, и белый офицер – Фанатики непримиримых вер – Искали здесь, под кровлею поэта, Убежища, защиты и совета. Я ж сделал все, чтоб братьям помешать Себя губить, друг друга истреблять».
Вряд ли кому-то еще из деятелей культуры и искусства можно еще так искренне позавидовать, как М. Волошину. И вряд ли можно прожить жизнь более достойную. Он жил, работал, спасал людей, «творил встречи и судьбы» (М. Цветаева), построил Дом, искал и обрел гармонию внутри себя и в окружающем мире, создал страну – Киммерию и воспел ее в своих стихах и картинах. А она, его «духовная родина», отозвалась на любовь поэта поистине мистическим событием. В 1913 году после сильного оползня на отроге скалы Кок-Кая прорисовался профиль поэта, который является примечательнейшим природным объектом Коктебеля.
Моей мечтой с тех пор напоены Предгорий героические сны И Коктебеля каменная грива; Его полынь хмельна моей тоской, Мой стих пьет в волнах его прилива. И на скале, замкнувшей зыбь залива, Судьбой и ветрами изваян профиль мой»
М. Волошин завещал похоронить его на вершине горы Кучук-Енишар. Здесь он всегда останавливался на пути из Феодосии в Коктебель, отсюда открывается захватывающий дух панорама Коктебельской долины и Кара-Дага.
Ветхозаветная тишина, Скрой полыни крестик… Похоронили поэта на Самом высоком месте. Так и во гробе еще – подъем Он даровал – несущим. …Стало быть именно на своем Месте, ему присущем. Выше которого только вздох Мой из моей неволи. Выше которого - только Бог: Бог – и ни вещи боле, - Так написала Марина Цветаева, находящаяся в Париже в эмиграции, узнав о смерти поэта. Максимилиан Волошин – певец Киммерии – человек безграничной щедрости оставил нам с веками бесценное наследство – волшебную страну и поэтическое завещание:
Пойми простой урок моей земли: Как Греция и Генуя прошли, Так минет все – Европа и Россия, Гражданских смут горючая стихия, Развеется… Расставит новый век В житейских заводях иные мрежи… Ветшают дни, проходит человек, Но небо и земля извечно те же. Поэтому живи текущим днем, Благослови свой синий окоем, Будь прост, как ветр, неистощим как море, И памятью насыщен как земля, Люби далекий парус корабля И песню волн, шумящих на просторе. Весь трепет жизни всех веков и рас Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.
