История этого города теряется где-то в веках. Очень красивая версия о зимовище ненца Егорки, превратившееся в Игарку, не выдерживает проверку учеными. Однако, на картах аж 16 века в этом месте на Енисее есть обозначенный станок Игарка. Так что такое имя придумали уже давно. А как все было?



Молодая Советская Республика в активной фазе НЭПа. Экономика на подъеме, энтузиазм на подъеме. Но стране катастрофически не хватает денег. И если сейчас страна сидит на газовой игле, то в те годы страна сидела на деревянной. Продажа леса на экспорт была основным источником валюты, так тогда необходимой. При отсутствии авто и жд дорог главными транспортными артериями были реки, а с тех пор ничего не изменилось. И Енисей был крупнейшей из них. Он брал начало в сибирской тайге, в деревянной житнице. Лес рубили в плоты и сплавляли вниз по течению. А у Енисея течение вниз, это по карте вверх, на север, в Северный Ледовитый. Плоты вылавливались и грузились на борт речных кораблей, которые шли в морской порт, где перегружались уже на морские суда. А морским портом тогда был порт Диксон, который находился уже далеко не на реке. Тут Енисей скорее море, широкий, грозный, с могучими штормами, которые речным кораблям были не по плечу. Это было весьма не экономично. Функция морского порта постепенно перешла к новому порту Дудинка, который стоял уже значительно южнее. Дудинку построили на месте еще одного становища и сделали форпостом освоения норильского региона. Именно тогда были открыты богатейшие месторождения.



Но речным судам и до Дудинки было идти тяжело. Здесь Енисей практически идет по меридиану строго на север. А часто дующий северный ветер поднимал очень большую волну, и укрыться от нее было совсем негде. И вот в 1928 году теплоход Тобол, попал в такую бурю. И на свой страх и риск решил зайти в игарскую протоку, напротив одноименного станка. И каково же было удивление капитана Тобола Колесникова, да и всего экипажа, - волны в протоке не было вовсе. Тобол не просто спрятался, ведь он не зря был установочным судном, которое размечает фарватер. Они взяли эту протоку и промеряли. И оказалось, что глубина протоки уникальна. 8-10 метров вполне достаточно для захода сюда морских судов. Судьба нового порта была решена.



Уже в зиму 28 года тут высадился трудовой десант, и в 29 году приняла Игарка первый транспорт. Место действительно оказалось уникальным. Плоты с деревом доходили сюда самосплавом, и сразу грузились на морские суда. Плюс ко всему вверх по течению был труднопроходимый порог, который и речным судам было пройти сложно. Вот так в 28 году и родилась Игарка. Судьба у города удивительная и трагичная.

Все ведь помнят, что у нас было в стране в 30-е годы. Так вот, совсем рядом заключенные -обычные люди, крестьяне, совсем недалеко строили, то, что сейчас зовется Норникелем. Страна остро нуждалась в стали, которую невозможно сделать без никеля. Норильск стал городом рабского труда. Да и по реке было разбросано немало лагерных пунктов, работающих на лесодобыче. А Игарка тем времнем из обычного перевалочного порта превратилась в мощнейший производственный комплекс по обработке древесины. Вот мы то время считаем недостойным памяти. А ведь тогда на морские заграничные суда не грузили кругляк. Весь кругляк пилился на обрезной материал и уже в таком виде продавался, естественно дороже, чем стоит круглый лес. Посмотрите, что сейчас возят финские лесовозы в Карелии..ну это так в тему.

Наступила война. Страна погрязла в репрессиях. Фронту нужны были сталь, сталь и еще сталь. Норникель превращается в монстра, но удобного транспортного пути в Дудинку так и нет. Только Северный Морской Путь, который зимой непроходим из-за льда, а летом замыкается на Мурманск и Архангельск. Кто знает историю, тот помнит, что Мурманск был приоритетом на Севере для фашистов. Захватив порт, немцы фактически отрезали от советов большую часть севера, куда никак кроме морем не попасть. В 43 году совершенно безнаказанно два немецких линкора зашли в гавань Диксона и целый день без всякого сопротивления разрушали прямой наводкой порт.

Это не на шутку испугало Сталина, и в недрах политбюро родился проект Полярной Магистрали. Это железнодорожная ветка, которая должна быть как бы дублером СМП и проходить в Заполярье, соединив Север в единую артерию. Так же было принято решение строить несколько дублеров Мурманска и Архангельска. Первоначально таким дублером должен был стать порт в Иоканьге на Кольском полуострове. До сих пор остатки стройки №509 можно увидеть в безлюдной тайге. Иоканьга опять же замыкалась на узкий карельский перешеек между Белым морем и Финляндией. Не покатило, стройку бросили.

Следующим должен был стать порт в устье Оби. До сих пор на карте на полуострове Ямал есть место, которое называется Новый Порт. Портом там и не пахло, проект был еще на бумаге, когда из Воркуты в Новый Порт потащили ветку. Этот кусок существует и сейчас. Это ветка Воркута-Чум-Лабытнанги. А вот с портом на Оби не склалось совсем. Нельзя там было строить порт, не те условия, мелко, дует, бухты нет.

В те времена все решалось быстро и споро. Короткий взгляд на карту, так следующая река за Обью - Енисей.



Так, порт там- Игарка. И потянулась ветка от Салехарда на Надым и далее на Игарку.



Это был самый великий проект, по масштабу с ним может сравниться только БАМ, который строился в несравненно лучших условиях. Кстати, у БАМа номер был 508. А вот у проекта Полярной Дороги номера были 501 и 503. Думаю, многим эта аббревиатура знакома. Это та самая Мертвая Дорога.

Почему она Мертвая? Потому что за три коротких года, что существовала стройка, до смерти вождя, в тайге навсегда осталось несколько десятков тысяч человек. Человек, которые строили никому не нужную, как оказалось, и никогда не использовавшуюся железную дорогу. В 1953 году стройку свернули. С тех пор в тайге так и осталась навечно лежать насыпь, шпалы, рельсы, несколько паровозов и кости, тысячи костей.



Мертвая Дорога строилась сразу на нескольких участках, но активнее всего в самом начале от Салехарда и до Надыма. Там даже было запущено движение, которое сгинуло только в восьмидесятых. От Надыма до Коротчаево сейчас прямо по трассе этой строки, иногда даже используя ее насыпь, проходит современная широкая колея. Правда, аварийная, без пассажирского движения. А вот дальше в тайгу уходит совершенно заброшенный кусок, который должен был выйти в Игарке. А посему Игарка стала местом ссылки, местом заточения, центром ГУЛага. Это оставило на городе неизгладимое впечатление, которое не выветривается и сейчас.
По инерции Игарка и лесопромышленный комбинат еще продолжали процветать, но восьмидесятые этому городу поставили диагноз. А непонятные девяностые этот диагноз подтвердили – город болен неизлечимо. ЛПК закрылся, а больше градообразующих предприятий тут нет, порт не функционирует. Город начали покидать. С тех пор стопроцентно дотационный город почти умер. Старый барачный деревянный город активно разбирают на дрова. Новый кирпичный и девятиэтажный пустеет и ветшает.

Одна девятиэтажка из-за нарушения технологии строительства рухнула, вторая находится на пути к этому. Однако, город живет. Люди здесь живущие, похоже, будут геройски сопротивляться до последнего. Надо будет, перейдут на полную автономность, благо дичи, рыбы, грибов и ягод здесь в избытке. А что до холодов в -50, так не привыкать.

Хм. Отвлекся. Итак, мы ночуем в гостинице в аэропорту. Тут уже сухой закон не действует, поэтому улетающие на материк вахтовики тут в понятном состоянии, те.е в полнейшую зюзю.



К нам в незапирающийся номер постоянно заходил вахтовик и упрямо просил позвать помбура – помощника бурильщика. На рецензию, что у нас его нет, он уперто продолжал гнуть свою линию – а где он, мне нужен помбур. Утром в пять в номер залетает дежурная по этажу и истошным голосом на всю комнату – НА ВЫЛЕТ, чего спите. Макс потом рассказывал, что он в полной непонятке голосу подчинился и начал невменяемо одеваться – ну на вылет так на вылет. Потом подумал-подумал – какой нах вылет и опять спать. Через десять минут опять – НА ВЫЛЕТ. ВЫ ЧЕГО ОХРЕНЕЛИ. У ВАС САМОЛЕТ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ ВЫЛЕТАЕТ. Мы ей объяснили, что помбуры и бурильщике дальше по коридору. Интересно, они успели за пять минут собраться.

Весь день был посвящен Игарке. Сперва мы нашли сервис. А тут это один единственный гараж с тремя братьями Егорычами. В этом гараже ремонтируются и селькупы со своими нартами и буранами, и весь Ванкор со своими самосвалами, и аэропорт с Яками и Илами. Тут есть все. Поэтому снять-одеть подшипник на полуось задача для Егорычей плевая. К слову, ребята нам полуось собрали, но другой стороной, потом собрали, но без кольца, с третьей попытки собрали и поставили и все это почти бесплатно. Люди здесь не погрязли в капиталистических ценностях.

Пожалуй, кроме того, что в Игарке есть замечательные люди там смотреть нечего. Одна улица, тупики везде, кроме зимника на Ванкор, на который местных жителей не пускают. Так они и живут – вроде и не на острове, но и без возможности уехать. Зато в Игарке есть то, чего нет больше нигде в мире. Это Музей Вечной Мерзлоты. Мега место. Тут можно действительно понять, что такое мерзлота, пощупать ее.



В музей превращена бывшая лаборатория по изучению мерзлоты. Сейчас это три галереи на глубине 4, 10 и 14 метров.



Там экспонатов много. Влюбленные в свое дело и свою родину работники музея. Но самое главное это мерзлота. Со времен великого оледенения прошло 10 тысяч лет, но вот почва с тех пор еще не оттаяла. Вечная мерзлота – это грунт, температура которого никогда не поднимается выше нуля.



Сейчас на широте Игарки – это пласт толщиной до 15 метров вечномерзлого грунта примерно -2 градусов, если я ничего не путаю. Грунт – это слои глины, чередующиеся со слоями льда.





Льда, который никогда не оттаивает. Поэтому легко можно представить, сколько лет этому льду.

Совсем недалеко от Игарки вверх по течению пару десятков лет назад по весне сполз в реку склон.



И обнажил огромную линзу ископаемого льда. Возраст, которого около 50 тысяч лет. Так вот кусочек этого льда лежит в музее.



Можно потрогать вечность. Нет, конечно, любой камень имеет возраст много больший. Но вот лед, который вынеси наверх и за час растает. А он вот лежит перед тобой. Это вставляет. Кроме ископаемого льда в тоннеле можно увидеть и ископаемые деревья – примерно того же возраста.



Отсюда и особенность строительства на вечномерзлых грунтах. Я вот никак не мог понять, почему здесь так сложно строить. Ответ прост. Основная цель – это оградить почву от тепла самой постройки. Если дом будет отдавать свое тепло вниз, то в конце концов те прослойки льда превратятся в воду и дом уплывет. Что, кстати, и случилось с девятиэтажкой в Игарке. Поэтому строить по мерзлоте надо на сваях. И таких домов мы видели на севере множество – первый этаж начинается на втором., а внизу холодный гараж.



Еще пару слов про дороги. В Игарке мы провели две ночи и один день. Разведали начало дороги на Снежногорск. Это еще один поселок, обслуживающий Хантайскую ГЭС, самую северную в мире, питающую весь Норильск. Так вот уходящий туда зимник стихийный. Колона УРАЛов пробивала эти 130 километров две недели. Два города посылали бойцам продукты и топливо. И только вот к апрелю в Снежногорск можно завести топливо и продукты. Далее на Норильск зимник не бьют. За сезон проходит два лукойловских санных поезда и все. Хотя вот наши друзья-норильчане в Снежногорск пробились, но правда только на пневматике, с емким комментарием – колесный транспорт не пройдет. Из уст норильчан это как приговор. Так что с этой стороны никакой дороги ни на Норильск, ни в Дудинку по Енисею( тут всего 200 километров) не существует.

Больше нам тут делать нечего. В ночь выезжаем на опять закрытый зимник.



Только теперь он закрыт по другой причине – оттепель. И об этом в другой части.
_________________
_____________________________________________
О том, как выйти за пределы смысла
www.there.ru