Путешествия, встречи : Форумы на Geocaching.su
Обсуждение путешествий, походов, встреч геокэшеров.
Часть VIII/XII: Даргистан. Кубачи
Пользователь: Aurora Borealis (IP)
Дата: 07 Октябрь 2018 12:34
Царство кольчужников
В Кубачи мы приехали к вечеру. Нас уже ждали. Она представилась как тётя Асса.
- Ну, что вам показать?
А что нам показывать, мы уже и так как в музее! Кубачи – это горный аул на высоте примерно 1700 м над уровнем моря. Старая часть его маслом растеклась по одному из хребтов Даргистана. Дома жителей похожи на ласточкины гнёзда и находятся как бы один над другим. Понятия «улицы», если говорить о старой части села, тут не существует в принципе. Есть проходы. Адреса – квартал такой-то, дом сякой-то. Крыши многих домов одновременно являются соседскими террасами. Вот это пентхаус, чтоб меня черти взяли!
В селе проживают представители даргинского субэтноса – кубачинцы. Около тысячи лет, с VI по XV вв. аул был столицей независимой области Зирихгеран. Персидское название Зирихгеран означает то же, что и турецкое Кубачи – кольчужники. Ходит много легенд о том, кто такие кубачинцы и откуда они пошли. По одной из версий, они потомки генуэзцев, занесённых волею судьбы и осевших здесь в незапамятные времена. В средневековье кубачинцы были широко известны как мастера по изготовлению оружия и доспехов. Сейчас мировую известность аулу с населением 3000 человек делают ювелиры. Художественный комбинат, обрабатывавший в лучшие годы до 3,5 тонн серебра ежегодно, давно закрыт, но в каждом доме ремесло процветает. Но о ювелирке чуть позже. А пока тётя Асса вела нас к «Девичьей башне», чтобы рассказать и показать Кубачи сверху.
На вершину башни в несколько этажей вели внутренние деревянные лестницы. Пока я долез до последнего, появилась отдышка. Немолодая Асса лезла за нами. Но на верхней площадке ей хоть бы что! Затем слазила вниз, за экскурсоводом, опять взлетела по лестнице наверх – как ни в чём не бывало! Потом, походив кубачинскими «проходами», я понял, в чём дело. Если всю жизнь изо дня в день ходить с вершины села к подножью за водой и обратно с полными кувшинами, то три-четыре пролёта лестницы покажутся сущими пустяками!
Экскурсовод, молодой парнишка, и Асса часа полтора рассказывали нам об истории и жизни села. Когда мы стояли на Девичьей башне, далеко на склоне горы Лена увидела какие-то мелкие фигурки.
- А это что там за пять столбиков?
- Это не столбики. Это женщины сидят.
- А что они там делают?
- Ну, гуляют. Вышли, залезли на гору, сели в рядок и трындят. А где ещё?
Никаких денег за экскурсию с нас не взяли, но ночлег предложили.
И вдруг в Кубачах мы встретили и познакомились с воронежцами, которых видели на дороге к Кала-Корейшу, и с их проводником Хасбулатом. С ними сходили в школьный музей, где Лену приодели горянкой.
Солнце спряталось за горы и наступила ночь. Мы с Леной ещё прошвырнулись по лабиринтам горного аула, позаглядывали в окна с дрожащими, словно от керосиновой лампы, огоньками. Страсть как хотелось где-нибудь здесь заночевать, посмотреть, как всё устроено изнутри. Нам даже предлагали: идёт навстречу незнакомая тётка, поздоровалась, мы ответили.
- Откуда будете?
- Ростов, Самара.
- Ночевать есть где?
Клянусь, кроме приветствия, я не пропустил ни слова диалога! Причём это не бизнес, денег ведь не берут! Гости – это святое! Я ещё не раз встречу такое в Дагестане. Но поехали мы на базу к Хасбулату, куда он повёз воронежцев. Решение это сделало нам вечер…
Как я пил с даргинцами
Не успели мы приехать на базу к Хасбулату, как нас усадили за стол. Надо сказать, было это как нельзя кстати, так как съестные запасы экспедиции остались в машине уехавших волгодончан, а в нашей оставался только подножный корм. Присев, я тихо офигел. Стол уже ломился от еды, а Саимат, жена Хасбулата, всё наставляла и наставляла. За столом сидели мы с Леной, двое воронежцев с дочкой и сам Хасбулат. Но будь нас даже втрое больше, съесть всего этого за один вечер мы бы всё равно не смогли… Мне кажется, если прислушаться, мы бы услышали, как стол тихонько трещал от количества поставленной на него еды. Чего тут только не было! Глаза разбегались от всяких национальных блюд и прочих яств…
Хинкали – традиционное дагестанское блюдо… За такие слова в Дагестане можно получить по роже. Потому что хинкали – это грузинские пельмени. Самое же известное блюдо Дагестана – хинкал, которое ни к хинкали, ни к пельменям не имеет никакого отношения! У каждого дагестанского народа хинкал свой, отличающийся от других порой настолько, что в нём не сразу определишь только вариацию того же самого, но из другого региона. И по виду, и по вкусу, и по способу употребления.
Дагинский хинкал в исполнении Саимат выглядел как наваристый бульон с помещёнными туда большими и плоскими ромбами теста. На вид содержимое тарелки было, возможно, съедобным, но особых предвосхищений не вызывало. У меня на Родине это называлось бы «пустой суп». Но когда я попробовал на вкус, то не поверил собственным рецепторам! Готов поклясться, я не припомню, чтобы когда-нибудь ел что-то вкуснее! Хасбулат оторвал ломоть мягкого лаваша и поставил передо мной соусницу. В ней была очень аппетитно пахнущая белая масса.
- Без чесночного соуса даргинский хинкал – не хинкал, – говорит. Это был контрольный в голову… Я забыл про всё на свете. Но после нескольких ложек вернулось озарение: у меня ж в машине есть бутылочка кизлярки! Но Хасбулат покачал головой:
- У нас алкоголь – харам! – Обведя взглядом наши погрустневшие лица и насладившись произведённым впечатлением, хитро заулыбался, вынул из-под стола кувшин коньяка и поставил перед нами:
- Шучу!
В застольных разговорах пролетела ночь. Когда мы ложились спать, во мне плескалось не меньше литра домашнего коньяка. Толстенный мягкий матрас мгновенно пленил меня в свои объятия и не дал додумать мысль о скором неизбежном утре.
И оно наступило… Я открыл глаза. Передо мной был белый потолок. Из открытого окна доносилось щебетание птиц. Голова была свежей и ясной. Я лежал и думал, что я либо умер, либо ночное застолье мне приснилось – так несоответственно ожидаемому было состояние. Но в коридоре я встретил вполне осязаемых живых воронежцев, и по слегка недоумённому выражению их лиц я понял, что всё было наяву, и они тоже удивлены.
На кухне нас уже ждал завтрак. Стол, как и прежде, был заставлен от края до края. Домашнее масло, свежее молоко, пахнущий жаром лаваш, самодельные сладости…
- Ребята, это всё нужно съесть, продукты все натуральные, долго храниться не будут, - приглашал к столу Хасбулат.
По моим меркам так завтракать (обедать, ужинать) называется «от пуза». После таких застолий можно заниматься только одним делом – лечь и не шевелиться! Спрашиваю Хасбулата:
- Вы всё время так едите? Или только когда гости приезжают?
- Всё время.
- Три раза в день?
- Да.
- Много мяса, масла, молока, всё жирное… Почему вы не весите килограммов под 150? [Хасбулат и Саимат люди довольно стройные!]
- Много работаем на свежем воздухе.
- И всё?!!
- Ну, ещё продукты все свои, натуральные, без примесей.
Да, в их качестве мы убедились. Раньше рассуждения стариков о том, что когда-то продукты были вкуснее и полезней (ага, небо выше, деревья зеленее!) я принимал за брюзжание. Теперь я понимаю, что, возможно, они были правы…
Хозяева угощали нас всем, что у них было, а было у них немало! Метух (ореховая халва) с чаем шёл на ура. Желудок уже протестовал (он и вчерашнее-то ещё не переварил!), но глаза заставляли его принимать всё новые и новые порции. Отдельно стоит сказать об урбече. Урбеч – это густая жидкая масса коричневого цвета, которая делается из высушенных семян льна (а также конопли или других семян). Добавляя мёд и масло, получают сладкую жижу, которая не только вкусна и очень питательна, но и обладает сильным тонизирующим действием. Но главная фишка урбеча – его фрикционное свойство. Прикол такой. Помещаешь ложечку в рот, закрываешь пасть… а открыть не можешь! Смесь связывает зубы так, что нужно прилагать силу, чтобы разжать челюсти! Это было для меня неожиданно – а эти ржут! Это у них аттракцион такой для несведущих.
Когда я пробовал урбеч, Лена отлучалась, а когда вернулась, наступила моя очередь издеваться.
- Ленчик, попробуй-ка, отличная штука! Зачёрпывай побольше!
Лена зачерпнула, положила ложку в рот – ычч! А рот-то не открывается! Даргинцы в хохот! Я под столом! Лена бы и сама смеялась в голос, да только вот беда – рта раскрыть не может!
Настало время расплатиться и двигать дальше.
- Хасбулат, спасибо большое, накормил, напоил, спать уложил. Сколько с нас?
Он помялся и взял какую-то смехотворную сумму, и то, видимо, лишь для того, чтобы мы не чувствовали себя обязанными. Потрясающие люди, эти дагестанцы!
Кубачинская ювелирка
Чтобы помочь утробе в переваривании даргинского гостеприимства, мы решили ещё немного погулять по Кубачам. В свете полуденного солнца аул не выглядел живее, чем ночью. Он, конечно, красив, необычен и колоритен, но я никак не мог избавиться от мысли, что это всё же трущобы. Гуляя между дворов, а иногда и сквозь них по извилистым тропкам, я вдруг подумал, что жизнь этих людей в отдалённом горном ауле очень отличается от привычной мне жизни на равнине. Оттого и менталитет жителей гор не может быть похож на менталитет степняков. Это ведь почти закрытое сообщество, их обычный мир ограничивается собственным аулом, где все друг друга знают. Мировоззрение базируется на совершенно ином отношении к соседу и, тем более, к гостю.
Практически в центре поселения – кладбище. На высоких резных надгробиях самые разные даты, есть и старинные, и относительно свежие. На некоторых из них сверху прикреплена квадратная горизонтальная плита, типа столика, а на некоторых таких столиках ещё и «пумпочка». Спросили у местного, что это означает.
- Плита ставится на надгробиях мужчин, а «пумпочка» у тех, кто «носил шапку».
«Носил шапку», по видимому, означает «был уважаемым человеком», старейшиной, может быть, главой аула.
На закуску была кубачинская ювелирка. Как я уже писал, мастера-златокузнецы живут здесь в каждом доме. Там же занимаются и своим ремеслом, передавая умения из поколения в поколение. Ювелирное дело преподают даже в местной школе. И да, в крошечном селе есть ювелирный магазин!
«Родники мои серебряные, золотые мои россыпи»! В прошлой жизни, я, наверное, был сорокой. Очутившись в блестявеньком мире цацочек, я даже поздороваться забыл. Я даже и не подозревал, что Кубачинцы делают такой ассортимент. Посуда и оружие, предметы быта и, конечно, украшения. Под изделиями вместо цены - номерные коды. Чтобы узнать, сколько что стоит, нужно назвать код продавщице, а она, посмотрев в каталоге, назовёт цену. Понимая, что все предметы из чистого серебра, выполненные известными во всём мире мастерами, я выбрал какой-то скромненький сувенир и назвал код… Кхм… Цена не просто укусила, а впилась зубами в карман и так повисла. Про кавказский кинжал в ножнах, инкрустированных самоцветами, я и спрашивать постеснялся. Нет, цена оправдана, так и должно быть. Это просто я не готов покупать драгоценности в экспедиции, замышлявшийся как бюджетная. Но на небольшое колечко с соломоновской надписью всё равно хватило.
Кубачи – это столица дагестанского колорита. Фавелы кварталов, ломящиеся от изысканных угощений столы и сверкающие миры штучных произведений ювелирного искусства накрепко засядут в воспоминаниях о путешествии сюда. Вот это я называю этнодайвинг!
Продолжение следует...
_________________
Steppenkatze Reisender
В Кубачи мы приехали к вечеру. Нас уже ждали. Она представилась как тётя Асса.
- Ну, что вам показать?
А что нам показывать, мы уже и так как в музее! Кубачи – это горный аул на высоте примерно 1700 м над уровнем моря. Старая часть его маслом растеклась по одному из хребтов Даргистана. Дома жителей похожи на ласточкины гнёзда и находятся как бы один над другим. Понятия «улицы», если говорить о старой части села, тут не существует в принципе. Есть проходы. Адреса – квартал такой-то, дом сякой-то. Крыши многих домов одновременно являются соседскими террасами. Вот это пентхаус, чтоб меня черти взяли!
В селе проживают представители даргинского субэтноса – кубачинцы. Около тысячи лет, с VI по XV вв. аул был столицей независимой области Зирихгеран. Персидское название Зирихгеран означает то же, что и турецкое Кубачи – кольчужники. Ходит много легенд о том, кто такие кубачинцы и откуда они пошли. По одной из версий, они потомки генуэзцев, занесённых волею судьбы и осевших здесь в незапамятные времена. В средневековье кубачинцы были широко известны как мастера по изготовлению оружия и доспехов. Сейчас мировую известность аулу с населением 3000 человек делают ювелиры. Художественный комбинат, обрабатывавший в лучшие годы до 3,5 тонн серебра ежегодно, давно закрыт, но в каждом доме ремесло процветает. Но о ювелирке чуть позже. А пока тётя Асса вела нас к «Девичьей башне», чтобы рассказать и показать Кубачи сверху.
На вершину башни в несколько этажей вели внутренние деревянные лестницы. Пока я долез до последнего, появилась отдышка. Немолодая Асса лезла за нами. Но на верхней площадке ей хоть бы что! Затем слазила вниз, за экскурсоводом, опять взлетела по лестнице наверх – как ни в чём не бывало! Потом, походив кубачинскими «проходами», я понял, в чём дело. Если всю жизнь изо дня в день ходить с вершины села к подножью за водой и обратно с полными кувшинами, то три-четыре пролёта лестницы покажутся сущими пустяками!
Экскурсовод, молодой парнишка, и Асса часа полтора рассказывали нам об истории и жизни села. Когда мы стояли на Девичьей башне, далеко на склоне горы Лена увидела какие-то мелкие фигурки.
- А это что там за пять столбиков?
- Это не столбики. Это женщины сидят.
- А что они там делают?
- Ну, гуляют. Вышли, залезли на гору, сели в рядок и трындят. А где ещё?
Никаких денег за экскурсию с нас не взяли, но ночлег предложили.
И вдруг в Кубачах мы встретили и познакомились с воронежцами, которых видели на дороге к Кала-Корейшу, и с их проводником Хасбулатом. С ними сходили в школьный музей, где Лену приодели горянкой.
Солнце спряталось за горы и наступила ночь. Мы с Леной ещё прошвырнулись по лабиринтам горного аула, позаглядывали в окна с дрожащими, словно от керосиновой лампы, огоньками. Страсть как хотелось где-нибудь здесь заночевать, посмотреть, как всё устроено изнутри. Нам даже предлагали: идёт навстречу незнакомая тётка, поздоровалась, мы ответили.
- Откуда будете?
- Ростов, Самара.
- Ночевать есть где?
Клянусь, кроме приветствия, я не пропустил ни слова диалога! Причём это не бизнес, денег ведь не берут! Гости – это святое! Я ещё не раз встречу такое в Дагестане. Но поехали мы на базу к Хасбулату, куда он повёз воронежцев. Решение это сделало нам вечер…
Как я пил с даргинцами
Не успели мы приехать на базу к Хасбулату, как нас усадили за стол. Надо сказать, было это как нельзя кстати, так как съестные запасы экспедиции остались в машине уехавших волгодончан, а в нашей оставался только подножный корм. Присев, я тихо офигел. Стол уже ломился от еды, а Саимат, жена Хасбулата, всё наставляла и наставляла. За столом сидели мы с Леной, двое воронежцев с дочкой и сам Хасбулат. Но будь нас даже втрое больше, съесть всего этого за один вечер мы бы всё равно не смогли… Мне кажется, если прислушаться, мы бы услышали, как стол тихонько трещал от количества поставленной на него еды. Чего тут только не было! Глаза разбегались от всяких национальных блюд и прочих яств…
Хинкали – традиционное дагестанское блюдо… За такие слова в Дагестане можно получить по роже. Потому что хинкали – это грузинские пельмени. Самое же известное блюдо Дагестана – хинкал, которое ни к хинкали, ни к пельменям не имеет никакого отношения! У каждого дагестанского народа хинкал свой, отличающийся от других порой настолько, что в нём не сразу определишь только вариацию того же самого, но из другого региона. И по виду, и по вкусу, и по способу употребления.
Дагинский хинкал в исполнении Саимат выглядел как наваристый бульон с помещёнными туда большими и плоскими ромбами теста. На вид содержимое тарелки было, возможно, съедобным, но особых предвосхищений не вызывало. У меня на Родине это называлось бы «пустой суп». Но когда я попробовал на вкус, то не поверил собственным рецепторам! Готов поклясться, я не припомню, чтобы когда-нибудь ел что-то вкуснее! Хасбулат оторвал ломоть мягкого лаваша и поставил передо мной соусницу. В ней была очень аппетитно пахнущая белая масса.
- Без чесночного соуса даргинский хинкал – не хинкал, – говорит. Это был контрольный в голову… Я забыл про всё на свете. Но после нескольких ложек вернулось озарение: у меня ж в машине есть бутылочка кизлярки! Но Хасбулат покачал головой:
- У нас алкоголь – харам! – Обведя взглядом наши погрустневшие лица и насладившись произведённым впечатлением, хитро заулыбался, вынул из-под стола кувшин коньяка и поставил перед нами:
- Шучу!
В застольных разговорах пролетела ночь. Когда мы ложились спать, во мне плескалось не меньше литра домашнего коньяка. Толстенный мягкий матрас мгновенно пленил меня в свои объятия и не дал додумать мысль о скором неизбежном утре.
И оно наступило… Я открыл глаза. Передо мной был белый потолок. Из открытого окна доносилось щебетание птиц. Голова была свежей и ясной. Я лежал и думал, что я либо умер, либо ночное застолье мне приснилось – так несоответственно ожидаемому было состояние. Но в коридоре я встретил вполне осязаемых живых воронежцев, и по слегка недоумённому выражению их лиц я понял, что всё было наяву, и они тоже удивлены.
На кухне нас уже ждал завтрак. Стол, как и прежде, был заставлен от края до края. Домашнее масло, свежее молоко, пахнущий жаром лаваш, самодельные сладости…
- Ребята, это всё нужно съесть, продукты все натуральные, долго храниться не будут, - приглашал к столу Хасбулат.
По моим меркам так завтракать (обедать, ужинать) называется «от пуза». После таких застолий можно заниматься только одним делом – лечь и не шевелиться! Спрашиваю Хасбулата:
- Вы всё время так едите? Или только когда гости приезжают?
- Всё время.
- Три раза в день?
- Да.
- Много мяса, масла, молока, всё жирное… Почему вы не весите килограммов под 150? [Хасбулат и Саимат люди довольно стройные!]
- Много работаем на свежем воздухе.
- И всё?!!
- Ну, ещё продукты все свои, натуральные, без примесей.
Да, в их качестве мы убедились. Раньше рассуждения стариков о том, что когда-то продукты были вкуснее и полезней (ага, небо выше, деревья зеленее!) я принимал за брюзжание. Теперь я понимаю, что, возможно, они были правы…
Хозяева угощали нас всем, что у них было, а было у них немало! Метух (ореховая халва) с чаем шёл на ура. Желудок уже протестовал (он и вчерашнее-то ещё не переварил!), но глаза заставляли его принимать всё новые и новые порции. Отдельно стоит сказать об урбече. Урбеч – это густая жидкая масса коричневого цвета, которая делается из высушенных семян льна (а также конопли или других семян). Добавляя мёд и масло, получают сладкую жижу, которая не только вкусна и очень питательна, но и обладает сильным тонизирующим действием. Но главная фишка урбеча – его фрикционное свойство. Прикол такой. Помещаешь ложечку в рот, закрываешь пасть… а открыть не можешь! Смесь связывает зубы так, что нужно прилагать силу, чтобы разжать челюсти! Это было для меня неожиданно – а эти ржут! Это у них аттракцион такой для несведущих.
Когда я пробовал урбеч, Лена отлучалась, а когда вернулась, наступила моя очередь издеваться.
- Ленчик, попробуй-ка, отличная штука! Зачёрпывай побольше!
Лена зачерпнула, положила ложку в рот – ычч! А рот-то не открывается! Даргинцы в хохот! Я под столом! Лена бы и сама смеялась в голос, да только вот беда – рта раскрыть не может!
Настало время расплатиться и двигать дальше.
- Хасбулат, спасибо большое, накормил, напоил, спать уложил. Сколько с нас?
Он помялся и взял какую-то смехотворную сумму, и то, видимо, лишь для того, чтобы мы не чувствовали себя обязанными. Потрясающие люди, эти дагестанцы!
Кубачинская ювелирка
Чтобы помочь утробе в переваривании даргинского гостеприимства, мы решили ещё немного погулять по Кубачам. В свете полуденного солнца аул не выглядел живее, чем ночью. Он, конечно, красив, необычен и колоритен, но я никак не мог избавиться от мысли, что это всё же трущобы. Гуляя между дворов, а иногда и сквозь них по извилистым тропкам, я вдруг подумал, что жизнь этих людей в отдалённом горном ауле очень отличается от привычной мне жизни на равнине. Оттого и менталитет жителей гор не может быть похож на менталитет степняков. Это ведь почти закрытое сообщество, их обычный мир ограничивается собственным аулом, где все друг друга знают. Мировоззрение базируется на совершенно ином отношении к соседу и, тем более, к гостю.
Практически в центре поселения – кладбище. На высоких резных надгробиях самые разные даты, есть и старинные, и относительно свежие. На некоторых из них сверху прикреплена квадратная горизонтальная плита, типа столика, а на некоторых таких столиках ещё и «пумпочка». Спросили у местного, что это означает.
- Плита ставится на надгробиях мужчин, а «пумпочка» у тех, кто «носил шапку».
«Носил шапку», по видимому, означает «был уважаемым человеком», старейшиной, может быть, главой аула.
На закуску была кубачинская ювелирка. Как я уже писал, мастера-златокузнецы живут здесь в каждом доме. Там же занимаются и своим ремеслом, передавая умения из поколения в поколение. Ювелирное дело преподают даже в местной школе. И да, в крошечном селе есть ювелирный магазин!
«Родники мои серебряные, золотые мои россыпи»! В прошлой жизни, я, наверное, был сорокой. Очутившись в блестявеньком мире цацочек, я даже поздороваться забыл. Я даже и не подозревал, что Кубачинцы делают такой ассортимент. Посуда и оружие, предметы быта и, конечно, украшения. Под изделиями вместо цены - номерные коды. Чтобы узнать, сколько что стоит, нужно назвать код продавщице, а она, посмотрев в каталоге, назовёт цену. Понимая, что все предметы из чистого серебра, выполненные известными во всём мире мастерами, я выбрал какой-то скромненький сувенир и назвал код… Кхм… Цена не просто укусила, а впилась зубами в карман и так повисла. Про кавказский кинжал в ножнах, инкрустированных самоцветами, я и спрашивать постеснялся. Нет, цена оправдана, так и должно быть. Это просто я не готов покупать драгоценности в экспедиции, замышлявшийся как бюджетная. Но на небольшое колечко с соломоновской надписью всё равно хватило.
Кубачи – это столица дагестанского колорита. Фавелы кварталов, ломящиеся от изысканных угощений столы и сверкающие миры штучных произведений ювелирного искусства накрепко засядут в воспоминаниях о путешествии сюда. Вот это я называю этнодайвинг!
Продолжение следует...
_________________
Steppenkatze Reisender
