Автор: RaFaeL
Создан: 04.08.2008
Опубликован: 14.08.2008
(отредактирован: 14.08.2008)
Описание окружающей местности
«Без воздуха пейзаж — не пейзаж! Сколько березок, дубов или сосен ни сажай в своем пейзаже, что ни придумывай,— если воздуха не напишешь — толку не выйдет»,— не раз повторял своим ученикам Алексей Кондратьевич Саврасов. «По пейзажу должно суметь даже час дня определить, только тогда пейзаж и может считаться настоящим»,— упорно и настойчиво внушал он своим воспитанникам.
В те годы, по свидетельству М. В. Нестерова, саврасовская мастерская в Московском училище живописи, ваяния и зодчества была окружена особой таинственностью и почтительным вниманием. Горячим ключом била в ней жизнь. Здесь под руководством любимого учителя проходили курс своего художественного ученичества в числе многих других Исаак Левитан, Сергей и Константин Коровины, и с их успехами были связаны надежды всей школы. Саврасов умел воодушевлять, и его ученики, охваченные чувством восторженного преклонения перед красотой родной природы, работали, не покладая рук, и в классе, и дома, и на натуре. С первыми весенними днями вся мастерская буйной ватагой спешила выбраться за город, чтобы среди тающих снегов любоваться первыми проблесками пробуждающейся жизни. Распускался дуб, и Саврасов, взволнованный, возбужденный, вбегал в мастерскую, громогласно возвещал об этом как о великом событии, и тут же уводил с собою молодежь в подмосковные зеленеющие рощи. Его воодушевление передавалось ученикам, они жадно впитывали впечатления, закрепляя их в памяти множеством зарисовок и этюдов, и все училище смотрело на саврасовскую мастерскую какими-то особенными глазами, ожидая новых успехов от талантливых учеников и преклоняясь перед художественным и педагогическим даром их наставника.
Какая радостная удача выпала на долю этих безвестных молодых людей, готовивших себя к благородной художественной деятельности, какое счастье должны были они испытывать, имея своим долголетним руководителем самого Саврасова, знаменитого русского художника, творца картины, которую знала и любила от мала до велика вся, буквально вся Россия. Сколько найдется в мировом искусстве произведений живописи, которые пользовались бы в своей стране такой всенародной славой, как саврасовские «Грачи прилетели»,— небольшое скромное полотно: «холст, масло,— по справке деловито равнодушных каталогов,— 62 сантиметра в высоту, 48,5 сантиметров в ширину»!
Когда это небольшое полотно пришло в 1871 году из Москвы в Петербург на первую выставку только что сорганизовавшегося Товарищества передвижников и появилось перед публикой по соседству с «Петром и Алексеем» Ге и «Майской ночью» Крамского, рядом с портретами Перова, на одной стене с пейзажами Шишкина, Клодта, Боголюбова и других больших мастеров, неожиданно вышло так, что оно выдержало трудное испытание, больше того — оно победило!
Сопоставление обычно уточняет оценку. Иван Николаевич Крамской, идейный вождь нового Товарищества и организатор выставки, только когда все картины были собраны вместе и выставлены для обозрения, смог до конца оценить достоинства и недостатки каждой вещи. После вернисажа он уже писал своему молодому другу Федору Васильеву:
«Пейзаж Саврасова «Грачи прилетели» есть лучший и он действительно прекрасный, хотя тут же и Боголюбов, и барон Клодт, и Шишкин. Но все это деревья, вода, и даже воздух, а душа есть только в «Грачах».
Одновременно с Крамским, в те же именно дни, Стасов опубликовал обзор выставки, в котором выделил, как «особо примечательный», пейзаж Саврасова:
«Грачи прилетели» — наверное лучшая и оригинальнейшая картина г. Саврасова. Весь перед картины загорожен, словно решеткой, тоненькими, жиденькими, кривенькими, длинненькими деревцами, кажется, гнущимися под тяжким для них грузом Грачевых растрепанных гнезд, повсюду приткнутых на их вершинах; тут же, наверху, и внизу на земле, копошатся и прыгают грачи. Сквозь сетку деревьев расстилается вдали загородный зимний пейзаж, замерзлые колокольни, горы и снега, где-то домики вдали, молчание повсюду, ни одной живой души, мутный белый блеск и свет, глушь, холод... Как все это чудесно, как тут зиму слышишь, свежее ее дыхание!»
Первое пробуждение природы от долгого зимнего оцепенения, едва уловимые первые признаки приближающейся весны, вот что является темой, формирует и, можно сказать, определяет содержание картины «Грачи прилетели». Уже ранее, в ряде таких картин, как «Разлив Волги» и «Ипатьевский монастырь в Костроме», Саврасов вплотную подходил к живописному воплощению этого всегда волновавшего его мотива. Дошедшие до нас многочисленные этюды свидетельствуют о настойчивой и кропотливой работе художника, об упорном поиске им художественных средств и композиционных решений прежде, чем ему удалось воплотить свой поэтический замысел с такой гениальной простотой. На картине тонко и с большим чувством изображена в композиционно вольном варианте окраина села Молвитино (ныне Сусанино) близ Костромы в ранний весенний бессолнечный день, ознаменованный прилетом первых грачей, этих бесконечно дорогих для русского сердца вестников весны. На заснеженном, но уже оседающем и потемнелом бережку пруда приткнулось несколько зазябших от долгих морозов типично русских березок. Их раскинувшиеся неприхотливым узором голые ветви с начинающими набухать почками усеяны гнездами, над которыми вьются с радостным криком возвратившиеся из теплых краев нахохленные от мартовской сырости грачи. За прудиком и березками сереют невзрачные заборы и деревянные крыши строений, а в дымке просветленного весенними солнечными лучами, но все еще сыроватого воздуха маячит церковка с шатровой колокольней. Этим, собственно, и исчерпывается весь внешний сюжет, все предметное содержание «Грачей».
Трудно, пожалуй, подобрать более простой, более незатейливый и, на первый взгляд, малозанимательный сюжет для художественного отображения. Глубокое чувство, которым насыщена картина, лирическая взволнованность художника перед лицом пробуждающейся природы, пафос почувствованной в ней силы, способной творить чудеса возрождения и обновления, сделали эту картину Саврасова одним из поворотных, этапных произведений русского реалистического пейзажа, бесконечно расширили горизонты эстетического восприятия красот родной природы, ее скромной и благородной поэзии, ее утверждающей жизнь лирики. Картина полна весенними шорохами, хрустеньем тающего под теплым ветром снежного покрова, криками грачей… «Грач зиму расклевывает»,— говорят у нас в народе. Бесчисленные поговорки и пословицы закрепили в народном сознании первоначальные приметы наступающей весны. Саврасовские «Грачи» тем и глубоки и национальны, что отразили это присущее народу светлое чувство преображения с наступлением весны не только природы, но и внутреннего мира человека, живущего с природой единым трепетным дыханием. «Одушевленный» пейзаж Саврасова звучит в русском искусстве, как народная песня, исторгнутая из самого сердца нежной и проникновенной любовью к родине. ()
Село Сусанино у многих ассоциируется с , и про то, что именно здесь в своей основе была написана знаменитая картина знают не все. Однако именно местная довольно скромная Воскресенская церковь (построена в 1690 году) изображена на этом полотне. Как нам рассказали на экскурсии, Саврасов писал картину как бы в три слоя: сначала задний план (Исуповское болото), затем - церковь, а березы с грачами были написаны уже в Москве в мастерской: в Молвитино в те времена росли не березы, а тополя. Сейчас в помещении церкви находится музей (ежедневно с 9.00 до 17.00, кроме пятницы), и на экскурсии вам обязательно расскажут в том числе и историю этой картины.
