На протяжении нескольких столетий этот край являлся окраиной русских земель. Взятие Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году улучшило положение на «казанской окраине». Земли края стали раздаваться русским дворянам, по соседству с мордовскими деревнями стали появляться русские поселения. Но поселенцы все еще подвергались опасности от военных нападений со стороны Крымского ханства и степняков-кочевников. Используя степные участки, вклинивавшиеся в леса, края, по проторенным дорогам – сакмам военные отряды степняков проникали вглубь поселений, где жили русские и мордовские хлеборобы, бортники, ремесленники. Их главной добычей были люди – они угонялись в плен для дальнейшей продажи на невольничьих рынках Востока. Поэтому сразу после основания военной крепости – Арзамаса была налажена организация военной охраны края, в лесах создана пограничная линия обороны – Арзамасская засечная черта. Это была система укреплений, состоявшая непосредственно из самих засек (лесных завалов), чередующихся с искусственными укреплениями (валами, рвами, надолбами, частоколом, острогом) в безлесных и малолесных промежутках. На всём своём протяжении засечная черта использовала и естественные препятствия (болота, озёра, реки, овраги).
В 60-е годы XVI века «засечная черта» сформировалась в единую оборонительную систему, охрана и поддержание которой были сделаны повинностью всего населения государства вообще и прилегающих уездов в особенности. Учитывая протяжённость границ, рельеф местности, тактику конного кочевника, засечные черты были самым оптимальным военно-инженерным способом защиты русской земли. Это позиционная оборона в сочетании с активными действиями и хорошо поставленной службой раннего предупреждения. Укрепления протянулись от Брянских лесов на западе до реки Волги на востоке, соединив в единую цепь козельские, тульские, рязанские, шацкие, темниковские, алатырские и другие засеки. Кроме собственно засечной черты, в оборонительную линию входили города-крепости (ближайший - Арзамас), поселения сторожевой казачьей службы (Выездная слобода под Арзамасом) и поселения служилых людей, которые при необходимости должны были первыми принять удар, пока не подойдут основные силы защиты. Сотни крестьян ближних сёл участвовали в возведении засеки. Бросив полевые работы, они рубили деревья, копали рвы и ямы, сооружали частоколы и надолбы, в нелёгких условиях создав уникальную оборонительную линию, не менее впечатляющую, чем «Китайская стена». Собственно засекой называлась устроенная в глубине леса сплошная полоса сваленных деревьев. Стволы подрубали на высоте человеческого роста и валили крест-накрест в сторону противника, на юг, не отрубая от пней. Ширина полосы составляла 50 - 60 метров. Если лес был редок, ширина завала увеличивалась до 80 и даже до 200 метров. В результате получалась стена из хаотично переплетённых стволов, сучьев, непроходимая для конных отрядов. В редколесье насыпали земляные валы, копали сухие или водные рвы, делали надолбы. На речных переправах в дно реки вбивали частокол. В то же время, засеки - завалы не устраивали в тех местах, если встречались густой лес, болота, озёра, крутые овраги и «всякие крепкие места», через которые коннице пройти и так было невозможно. Засечную черту в целом оберегали засечные головы, приказчики и сторожа, привлекалось и местное население. Они должны были следить за тем, чтобы через засеку не прокладывались «стежки» - дороги и тропы, чтобы не рубились деревья на дрова и строительство, чтобы не было распашек, чтобы граневые линии не были завалены падающим лесом, чтобы не рубились меченые деревья. Использовать леса можно было для бортничества (добыча мёда диких пчёл) и охоты, а поляны – для сенокоса. Охранявшие черту окрестные жители по общему порядку во время дозоров должны были сопровождать дозорщиков. Черта являлась не только средством обороны, но и местом убежища населения при нападении врага. Наиболее трудная и ответственная задача состояла в укреплении самых опасных мест по черте, в так называемых засечных воротах – в местах пропуска населения через черту, там, где она пересекала большие дороги. Это Собакинские ворота, располагавшиеся на Большой Курмышской дороге - сакме и Шатковские ворота, стоявшие на Большой Алатырской дороге. К сожалению, сведениями, как выглядели оборонительные сооружения в Шатковских и Собакинских воротах, мы не располагаем.
Из описаний укреплений в других засечных чертах известно, что в воротах сооружались земляные и деревянные крепости с башнями, подъёмными мостами, острогами и частоколами, вооружённые артиллерийскими орудиями. Оборонительные сооружения в воротах были обращены обычно в обе стороны: в польскую и запольскую, т. е. в ожидании как набега татар, так и их возвращения обратно. В целом, ворота представляли собой настоящую полосу препятствий, состоящую из разного рода укреплений. Охраняли ворота сторожа – дворяне и выездные казаки. Они должны были «стояти наготове…на крепко, чтоб воинские люди за их сторожею через засеки в войну не прошли и арзамасского уезду не извоевали и людей в полон не поймали». Между прочим, Шатковские и Собакинские ворота упоминаются в документах в течение всего XVII века как географический ориентир при описании селений, лежащих за этими воротами. Это селения, ныне расположенные на территории современных Перевозского, Бутурлинского, Гагинского, Большеболдинского, Лукояновского и Шатковского (за лесом) районов. Со временем, вместо фразы «за Шатковскими» или «за Собакинскими» воротами, эти селения будут писаться в «Собакинском» или «Шатковском стану» (стан – это более мелкая административно-территориальная единица уезда). Где же непосредственно проходила Арзамасская засечная черта? Архивные документы позволяют, хоть и косвенно, проследить её направление. Самым северным её пунктом являлась река Вад. На ней в документах XVII века упоминаются Ивашковские ворота. В районе устья речки Ватьмы засека поворачивала на юго-запад и тянулась вдоль реки, прикрывая лесным завалом Арзамас с востока. Далее она шла к лесам правого берега Теши, к Собакинскому лесу. В Собакинском лесу большая дорога – сакма пересекала засеку через Собакинские ворота. Эти ворота соединяли восточную часть Арзамасского уезда, так называемое Залесье, с западной частью - Утишьем, Тишью.
Далее к югу, по «большому чёрному лесу», засека направлялась к Кобылинскому лесу. Здесь документы начала XVII века упоминают несколько полян «под Засекою». На водоразделе Майдана (в то время Модана) и Тёши засека прикрывалась лесом, системой карстовых провалов и оврагами речных систем этих рек. В Экономических примечаниях к материалам Генерального межевания 1785 года при описании Шатков упоминается небольшая речка Засека – приток Тёши. Прикрыв с востока Шатки, черта спускалась к тешинской пойме и пересекала реку где-то между устьями Ельтмы и Нацмы. Документы сообщают о сенных покосах владельца Шатков И. Аргамакова: «В Шатковском лесу…на погорях от засеки вверх по Тёше». При пересечении Тёши, река, скорее всего, была просто завалена лесом. Переправившись через Тёшу, засечная линия уходила на юго-запад. Здесь засека опиралась со стороны поля - на Долгие болота между Нарзимкой и Нацмой и болотистую пойму Нацмы, их болота и топкие места, с «русской стороны» – на болотистую пойму Ельтмы. К югу от Шатков на всем протяжении (9 км) лесного массива между Кичкилеем и Нарзимкой лучше естественной дополнительной защиты придумать было невозможно. Воеводы не могли не отметить этого. В этом районе враг мог прорваться за черту лишь по узкому участку, по большой дороге, ведущей с юга. Здесь засека и пересекала большую дорогу, что и подтверждается документами. Уже упоминаемые сенокосы И. Аргамакова располагались во многих местах, в том числе «… на Шатковском лесу за засекою у рву и за рвом по речке Нацме болотина по обе стороны большие дороги». Это документально подтверждает расположение засеки за Шатками в районе речки Нацмы. Где-то здесь же, между Нацмой и Ельтмой, на большой Алатырской дороге и стояли Шатковские ворота, в 5 верстах к югу от Шатков. Здесь же упоминается ров – дополнительное искусственное укрепление.
Обширные леса к юго-западу от Шатков хорошо прикрывали засечную линию, которая по направлению к юго-западу и югу шла на соединение с Пузской засекой. Есть интересный документ, проливающий свет на период возникновения засеки. В 1601 году при дозоре пустоши на речке Ельтме в районе Федоровки местные крестьяне сказали, что в настоящее время пустошью никто не владеет, «…а до засеки как в Орземасе не было засеки, и та пустошь была на оброке за Левонтием Пановым». До Л. Панова пустошью владел Фёдор Лопатин. Из этого следует, что засека была построена после Казанского похода 1552 года, после основания Арзамаса и после начала массовой раздачи земель в поместное владение. Слаженная система обороны южной границы была нарушена в начале XVII в., во время смуты и польско-шведской интервенции. Воспользовавшись ситуацией, кочевники вновь стали совершать набеги. Крупный набег был совершен в 1612 году. Из документов мы знаем о разорении ногайскими татарами Панова, Шарапова и других сёл и деревень. В 1635 году арзамасскому воеводе И. И. Лобанову-Ростовскому было предписано «Арзамасскую засеку описать, измерить и поделать». В 1648 строится Симбирская засечная черта, от Симбирска на Саранск. Граница Русского государства уходит всё дальше на юг, укрепления Арзамасской засеки всё более ветшают. Последние сведения об Арзамасской засеке относятся к 1659 году, когда дозорщику Арзамасских засек Алексею Окоракову было велено Арзамасскую и Мокателемскую засеки осмотреть и восстановить развалившиеся укрепления.
