Здесь, у скалы, где молодость моя На мир ночной так жадно, так взволнованно глядела, Дай руку — посмотри и ты, дыханье затая, На эти серебристые края, На это мощное морское тело.
(В.А. Луговской)
Крым…Жемчужина мира… Однажды побывав здесь, это место навсегда полюбили поэты, художники, писатели, музыканты, врачи, учёные, изобретатели…
Много известных и неизвестных людей оставили здесь своё сердце…Такая красивая метафора!… И лишь один воплотил её в реальное действие…
В костёле Святого Креста в Варшаве стоит колонна с надписью: «Моё сердце там, где Родина. Фредерику Шопену – соотечественники». В колонне замуровано сердце композитора. По аналогии на одной из скал в Ялте нужно было бы написать: «Моё сердце там, где Крым». Потому что в этом камне в прямом, а не в метафорическом смысле навеки погребено сердце поэта Владимира Луговского, умершего 70 лет назад, 5 июня 1957 года.
Фамилия Луговской вряд ли знакома широкому читателю – в своё время известный советский поэт, сейчас он почти забыт. Впрочем, многие современники и литераторы следующего поколения говорили о нём как о недооценённом. Евгений Евтушенко писал о Луговском: «Внутри известного советского неплохого поэта жил загнанный внутрь великий поэт». Знаменитое в конце 1920‑х стихотворение Луговского «Песня о ветре» сейчас никто не вспомнит. А вот песню «Вставайте, люди русские!» наверняка слышали все. Впервые она прозвучала в фильме Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938 г.). Музыку написал Прокофьев. А слова – Владимир Луговской.
Луговской родился в 1901‑м, в Гражданскую войну сражался на стороне красных, но в литературе потом всё равно долгое время считался буржуазным элементом. Возможно, отчасти подводила импозантная внешность: он был высок (выше того же Маяковского) и плечист, любил и умел хорошо одеваться. «Увидев Луговского, мы сразу были покорены. …Высокая и стройная фигура, широкие плечи, густые, гладко зачёсанные назад, блестящие волосы, просторный пиджак, показавшийся нам неслыханно элегантным, узкие бриджи, пёстрые спортивные чулки», – вспоминали о нём современники. Помимо роскошного голоса, роскошной осанки, роскошной жестикуляции и роскошной шевелюры, у Луговского были ещё и чрезвычайно густые брови. Поэтому его прозвище «броненосец советской поэзии» скоро переделали в «бровеносца советской поэзии».
«Удивляться надо,- писала в своих заметках к книге его сестра Татьяна Луговская,- сколько всего ему было отпущено природой: рост - великаний, плечи - косая сажень, голова - ни одна шапка не лезет, волосы - лесная чаща, голос - люстра качается, лицо четкое, как из камня выбитое, сила богатырская".
Это был импозантный мужчина гвардейского роста, не чуравшийся моды, элегантный, приятной внешности, говорят − большой донжуан. Надо сказать, что его не раз приглашали сниматься в кино, но он не мог променять имя в поэзии на лицедейство, тогда существовали другие критерии популярности.
В 1937‑м поэт оказался в опале: президиум правления Союза писателей счёл одно из его ранних стихотворений «политически вредным». От Луговского отвернулись многие вчерашние друзья. А остальные посоветовали на время исчезнуть из Москвы, уехать куда подальше. И Луговской уехал в Ялту, где провёл почти два года.
Почему сердце московского поэта захоронено в Ялте ? ... У Луговского было много любимых земель, его поэтических вотчин, но, пожалуй, самой любимой землёй для него, всегда оставался Крым . Луговской очень любил Ялту и нередко говорил, что его сердце принадлежит этому чудному городу. Здесь отдыхал, здесь много работал, здесь и умер. У Владимира Луговского сложилась традиция: каждый Новый год встречать в Ялте, в Доме творчества им. Чехова. В здешнем парке у него было любимое место: осколок древней скалы, откуда открывался потрясающий вид ( сейчас выросли большие деревья , которые закрыли собой море) . Здесь поэт любил подолгу стоять, глядя на море, об этом написал стихи:
Здесь, у скалы, где молодость моя
На мир ночной так жадно, так взволнованно глядела,
Дай руку – посмотри и ты, дыханье затая,
На эти серебристые края,
На это мощное морское тело.
В этой скале Луговской завещал замуровать после смерти своё сердце. И когда он умер, его жена сделала так. Купила два ящика коньяку. С одним ящиком она явилась в мертвецкую и уговорила сторожа позволить ей вырезать у мужа сердце. Вырезать сердце! — легко сказать! — это не локон с головы срезать. Но она смогла. Сама! Своими руками! Другой ящик пошел в уплату крановщику, которого она попросила посодействовать в этой авантюре. С его помощью была сдвинута в любимом поэтом месте Ялты скала. Жена положила под нее капсулу с сердцем мужа. Потом скалу аккуратно опустили на место. А самого поэта с честью похоронили на Новодевичьем.
Возможно, это немного приукрашенная интерпретация со слов местного экскурсовода, но факт остаётся фактом - здесь так и осталась скала с сердцем поэта на высоте 3−4 метров над уровнем дороги. К памятному месту прикрепили круглый бронзовый барельеф с изображением Луговского.
Дом отдыха и творчества писателей, в парке которого и находится Скала Луговского, был создан в Ялте в 1934 году. В разные годы здесь побывали многие мастера слова, и перечислить всех просто невозможно. Назовем лишь несколько имен: Аркадий Гайдар, Константин Тренев, Вениамин Каверин, Борис Лавренев, Константин Паустовский, Самуил Маршак...
И.В.Сталин выделил писателям в Ялте красивейшее место, в бывшем имении промышленника и мецената Антона Максимовича Эрлингера, на горе, в самом центре Ялты. На громадной территории выделялись два величественных, роскошных дворца, построенных итальянскими архитекторами, Во дворце, стоявшем повыше, оборудовали столовую на сто посадочных мест, кинозал, бильярдную, библиотеку, внизу – небольшой, но уютный бар, снабжавшийся по линии «Интуриста». Сейчас здесь находится частный пансионат "Перлина", а уникальная библиотека с огромным шкафом книг с автографами знаменитостей банально разворована.
На набережную можно было спуститься за десять минут, правда, возвращаться в гору времени требовалось гораздо больше. Но какая изумительная дорога петляла между частными садами, среди кипарисовых, платановых рощ, среди дивно пахнущих олеандровых зарослей, кустов жимолости и можжевельника!
Для возведения парка на горе были приглашены ландшафтные архитекторы из Рима и Парижа. Сейчас здесь тихо, слышно только как падают желуди и пищат синички. Старые пинии наполняют воздух своим целебным ароматом, от которого начинает кружиться голова. Рядом со скалой растет земляничник двух видов: крупно и мелкоплодный. Уже давно не видно море со скалы Луговского – его закрыли выросшие деревья и частные особняки.
Почти за четверть века после развала страны вышла всего одна книга поэта Владимира Луговского тиражом полторы тысячи экземпляров. А первые тридцать лет после смерти его книги переиздавались сотнями тысяч экземпляров!
Случались редкие официальные мероприятия, посвященные ему, и гораздо более интересные неофициальные. Так называемые «дни рождения Владимира Луговского» в его квартире в Лаврушинском, где супруга Майя Луговская собирала жён и любовниц поэта и открывала вечер так: «Пусть каждая из нас расскажет о нём». И ведь рассказывали нежно, с любовью, прощая ему все…
Было многое… И короткий роман с Е. С. Булгаковой, которой он диктовал в Ташкенте строки поэмы «Середины века». В Ташкенте было и общение с Ахматовой, написавшей о нем такие строчки: «Луговской — скорее мечтатель с горестной судьбой, нежели воин». Только одна из его главных Любовей — француженка Этьенетта — погибла, не могла явиться, но незадолго до смерти Луговской попросил положить ему в гроб, подаренный ею в Париже платок. Так и сделали. Легенды, мифы гласят, что Луговской умер в Ялте во время любовного свидания. Достойная, на ваш взгляд, смерть поэта?
Его нет уже 70 лет. Имя его основательно забыто. Ушли и те, кто любили его, кто ценили и кто учился на его творчестве.
Как бы прощаясь с любимой Ялтой, Луговской написал:
