Давно это было… Текла-бежала по московской земле одна Речка. Имя у неё, конечно же было, да только назвать его нельзя. Речка наша небольшая была, всего лишь семь вёрст с махоньким хвостиком. Начиналась она недалеко от Марьиной рощи из большого болота, называвшегося когда-то Пашенским, Памшенским или Помшинским (по-мшинским - то бишь “по мши-ну” - мху). Марьина роща и само по себе место легендарное. Но у Помшинского болота есть и собственная легенда. Она рассказывает о том, что некогда в этих местах было вполне пригодное для проживания безо всякого болота место. Примерно в XIV веке там обосновался некий барон Резняк (видно, обожал резать да убивать), невесть как явившийся в Московию из заморских земель. И был он жестокосерден и пощады не знал. Всего опасался, видно, было чего. Особо не любил незнакомых, невесть откуда забредающих странников. Таких он сажал в особую башню пыток и приказывал казнить. Но однажды молодая цыганка вызволила одного из странников и прокляла земли барона. Самого его оборотила в волка. А земли баронские стали болотом.
Слабеньким, часто пересыхавшим ручейком вытекала Речка из того болота, пробиралась среди домов деревянных да каменных, меж берегов зелёных, вбирая в себя встречные ручьи да речушки, впадая в пруды, вытекая из них и, заметно окрепшая, доносила свои воды до самого Кремля, протекала по Александровскому саду и вливалась в Москву-реку прямо у Боровицкого холма. Хоть сейчас нашей Речки на картах не найти, но путь её увидеть можно. Самотёчная и Неглинная улица, Трубная площадь, Кузнецкий мост на память от неё остались. А там, где распускались напоенные водой из Речки цветы, появился Цветной бульвар. Да и место для самого Кремля наша Речка когда-то людям подсказала. Они с Москвой-рекой тут с двух сторон холм огибают, да вместе сливаются. Хорошая защита от врагов получается, надёжная! А как Кремль построили, то по приказу царя ров глубокий прокопали и речной водой его наполнили для пущей неприступности. А Речка и не возражала. Она рада была людям помогать, добро им дарить. Речка и колёса мельниц, устроенных на её берегах, крутила, и суда на своих волнах переносила, куда им надобно было. Напоить людей, умыть их, рыбой одарить, воду для тушения пожара дать - всегда - пожалуйста, всегда - с радостью. И такая чистая Речка по первости была, что в ней даже запрещали лошадей купать и бельё стирать, чтоб не испачкались, не замутились речные воды.
Берегли Речку, берегли, да всё же не уберегли... На её берегах бани стали появляться. Производства разные тоже поближе к воде жались. Чистую воду из Речки брали, а грязную куда? Да в ту же Речку вернуть, чуть ниже по течению. Помрачнела, помутнела Речка от такого обращения. Вода её пахнуть не очень приятно стала. Речка всё больше на грязную сточную канаву походила, чем на ту светлую реченьку, какой когда-то была. Низовья её народ "погаными местами" стал называть. Правда, люди всё же пытались пристойный вид Речке вернуть: пруды на ней устраивали, русло спрямляли, каменные набережные устраивали. Глазам, может, и стало приятнее, но носу… Запахи-то никуда не делись и испоганенную Речку решили заковать в трубу каменную. Для начала - не всю, а только половину. Но хоть темница для реки надёжная получилась, Речка, нет-нет, да и выбиралась наружу, устраивая наводнения да подтопления. Уж чего, чего, а разлиться всласть все речки любят! Вот и наша Речка никак не могла свыкнуться с подземной теснотой, и всё бунтовала. А люди сперва каменную трубу продлили, а потом - и вовсе всю Речку целиком в темницу заточили. И стала наша Речкой призраком. Все о ней знают, да мало кто видел. А потом, для пущей надёжности, ещё и плитами бетонными её темницу укрепили, чтоб не баловалась значит... Как же тоскливо было ей под землёй!
Но вот в один прекрасный день родилась у нашей Речки дочка. Няньчила Речка-мать свою дочурку на руках, ласкала, сказки ей нашёплывала. Про Жар-птицу, про лягушку Царевну, про Деву морскую с русалочьим хвостом, про старика и рыбку Золотую, про лису и журавля…
А тут промеж людей разговоры пошли, а не выпустить ли невольницу на свободу. Пусть - не всю, хотя бы частично... Подумали, по деньгам прикинули... Уж больно затратное это дело получается. Это ж и русло новое надо Речке проложить, и воды её очистить. Нет, слишком уж хлопотная затея выходит. А может если с мамой ничего не получается, то хоть её дочке волю вольную даровать? А вот это - можно! И работа закипела...
У самого Александровского сада устроили русло новое, мозаикой украшенное, и выпустили в него маленькую Реченьку. Тут и матери спокойнее стало. Если уж ей не судьба свет белый ещё раз увидеть, то пусть доченька на него полюбуется. А мама рядом будет течь, с дитятком своим переговариваться. Если вы подойдёте к декоративной тумбе-отдушине, что в Александровском саду стоит, можно услышать голос старой Речки.
И вот уже плещется, резвится в мраморных берегах по мозаичному дну молоденькая Реченька на Манежной площади, со струями фонтанными играет. Сидят на её небольших островках сказочные звери, а вечером вода красиво лампочками подсвечивается. А река-малышка радуется своей свободе, радуется солнышку, да сказки, услышанные от матери, людям пересказывает…
