...Началось всё в погожий солнечный день, когда от пристани «Купеческого пароходства» в Нижнем Новгороде отвалил новый, недавно спущенный на воду Сормовским заводом пассажирский колёсный пароход «Лермонтов», принадлежавший одному из совладельцев пароходства, саратовскому купцу Репину. Почти одновременно с ним от дебаркадера общества «Кавказ и Меркурий» взял старт в долгое плавание до Астрахани тоже новый пароход «1812 год» самарского купца Аржанова. Был он винтовым и имел преимущество в скорости перед «Лермонтовым», хотя мощность двигателей обоих пароходов была примерно одинакова. На двух судах, отправляющихся в свои первые рейсы к волжским низовьям, были сами хозяева, их семьи, многочисленные друзья - приятели, приглашённые в увеселительный пробный рейс в комфортабельных каютах при загруженных снедью и напитками салонах-ресторанах. Капитанами на пароходах служили давние соперники Сулоняев и Мещерский, опытные речные «волки», отлично знавшие своё дело и волжский фарватер, но непомерно ревнивые к успеху друг друга, неуступчивые и рисковые.
И началось... «Поняв, что борьба предстоит не на живот, а на смерть, Сулоняев решил лечь костьми, чем уступить сопернику и другу». Посвятил в обстановку он и хозяина парохода. Тот сразу же загорелся спортивным азартом: «Раз уж так получилось — по мне, что хошь делай, только чтоб эта самарская сволочь не взяла верху! Этого допустить никак невозможно!». Обещал при этом Репин озолотить капитана и команду — только чтоб «не дать переду» сопернику и не осрамить его, хозяина, перед гостями.
Надо полагать, что и на судне противной стороны аналогичный разговор произошёл между капитаном и владельцем судна. Далее началась изощрённая и бескомпромиссная борьба между асами-капитанами. От Нижнего до Казани соперники шли, как бы присматриваясь друг к другу. Мещерский не торопился обойти приятеля — ведь впереди ещё тысяча двести вёрст! В Казань пришли почти одновременно. Не мешкая на стоянке, не принимая приготовленных грузов и не позволив хозяину с гостями съездить в город, капитаны — сначала «Лермонтова», а потом «1812 года» — дали отвальный свисток и устремились «на полном вперед» вниз по реке. Ценой немалого напряжения паровой машины колёсный «Лермонтов» сумел сохранить лидерство вплоть до Симбирска. Здесь оба парохода, ломая запланированный график движения, не останавливались, и гонка вступила в решающую фазу. «1812 год» прибавил обороты и совсем было достал репинский пароход, но хитроумными и очень рискованными манёврами на узком фарватере капитан «Лермонтова» не дал себя обойти. К вечеру оба судна были в Самаре, где обоим была необходима остановка — для заправки топливом и краткого роздыха уставшим двигателям.
Полагая, что стоянка продлится не менее часа, Репин с гостями выехал на извозчике в город — покушать в знаменитом Струковском саду мороженого — под недовольным взглядом капитана Сулоняева. Прошло всего полчаса, и его острый слух поразил отвальный свисток «1812 года», стоявшего у соседнего дебаркадера. Что делать?! Хозяин с гостями не на судне, соперник уходит, и безнадёжное дело пытаться потом его догнать! И капитан принимает решение — отваливать! А как без хозяина? Чёрт с ним. пусть ест своё мороженое, когда такое дело!
Несмотря на разносную телеграмму, полученную от Репина в Саратове, Сулоняев, высадив оставшихся гостей и отказавшись от всякой погрузки и разгрузки, лишь заправившись в Улешах и опередив часа на три соперника, продолжил спешное движение к Астрахани. И только на подступах к ней Сулоняев уверился в победе. Но какой ценой! Поплавились валовые подшипники, обозлён хозяин, понесены немалые убытки из-за брошенных грузов... Зато гордость и самолюбие старого речного волка удовлетворены сполна: «1812 год» пришёл к Астраханской пристани часом позже. Известие об этом мигом облетело все волжские пристани и города.
Вскоре пришла Сулоняеву ещё одна телеграмма от хозяина: «Подлец! как смел уйти и оставить меня на позор этой самарской сволочи. Морду тебе набить мало! Но за то, что не поддался, спасибо тебе и команде. Пойди в Волжско-Камский банк, получи 2 тысячи — себе и экипажу. А сколько пропьете — скажешь, как придёте в Саратов — отдам». И счастливый капитан стал на ремонт...
Таковы были волжские купцы-предприниматели и состоявшие у них на службе капитаны.
