…Шел 1774 год. До первого присоединения Крыма к России было еще долгих девять лет. Власть над полуостровом оспаривали два крымских хана: Сахиб-Гирей (ставленник русских) и Девлет-Гирей (ставленник турок). Первый находился непосредственно в Крыму. Второй, высадившись в Тамани с войском, подбивал к борьбе с русскими местные народы. И небезуспешно. Особенно Девлет-Гирея интересовали ногайские племена, вроде бы замирившиеся с русскими и перекочевавшие из Бессарабии на Кубань. Но ногайцы в большинстве своем воевать ни на чьей стороне не хотели: русских они не любили, но боялись... Турок и крымчаков, как единоверцев, боялись меньше, но не особо им верили. К тому же, поставленный «блюсти ногайские интересы», известный своей храбростью подполковник Бухвостов, очень хорошо справлялся со своей задачей. Но полной уверенности в лояльности орды у русского командования не было. Кочевникам было предложено передвинуться подальше от неспокойного Девлета. Для того чтобы прикрывать их уход, на реке Калалах и было оставлено два полка под командованием Ларионова и никому не известного тогда юного Матвея Платова.
Ему было всего 20 лет — в метрической книге Черкесска, как тогда называлась станица Старочеркасская Ростовской области, о его рождении есть запись под номером 20 за 1753 год. На тот момент Платов воевал только два года — он начинал свою военную биографию в Крыму, потом его перебросили на Кубань. В этом походе казаки сопровождали обоз с продовольствием, которое нужно было доставить в крепость Копыл, — там размещался гарнизон. Молодость не помешала Платову возглавить, казалось бы, безнадежное дело. Когда разведчики донесли, что их преследует конница хана, командир второго полка, казак Ларионов, предложил сдаться — все понимали, что два полка по 500 человек в открытом бою не смогут противостоять такой силе (по разным данным, у хана было 25 – 30 тысяч до зубов вооруженных всадников). Но Платов встал тогда перед казаками и сказал: "Не будем же мы русские, коль не отобьемся!" Причем это был не пафос, а констатация факта — надо биться, потому что сдаться в плен — все равно означало смерть. И он принял единственное верное в тех условиях решение: нашел в степи возвышенность, чтобы атаки противника шли снизу вверх, а лагерь казаков приказал опоясать телегами из обоза, построив так называемый "вагенбург". Троих казаков Платов послал за помощью в крепость. А оставшиеся должны были обороняться. На вопрос полковника Ларионова: «На что ты надеешься?» – Платов отвечал коротко: «На Бога!»
Действительно, больше надеяться было вроде и не на кого. Для русских это был бой, который по всем канонам выиграть невозможно. Слишком неравны были силы. На рассвете 3 апреля 1774 года, недалеко от села Привольное на Ставрополье, где в реку Егорлык впадает другая река — Калалы или Калалах, как прежде называли ее населявшие эти места народы, войско хана атаковало. Основной удар конницы Девлет-Гирея пришелся на укрепления Платова. Казаки, засевшие в лагере и имевшие лишь несколько пушек и ружья, отбили семь атак. Во время восьмого штурма показалось подкрепление. Два гонца, посланные Платовым, были убиты, а третий, хоть и раненый, все же прорвался в Копыл. Триста казаков с пиками наголо врезались в тыл неприятеля. А казаки Платова в то же время ударили из окопа. Вероятно, сработал эффект неожиданности, десятки тысяч вдруг дрогнули и побежали. Такого больше не было в военных летописях: сравнительно небольшой отряд гнал двадцатикратно превосходящее войско, охваченное паникой. Тут уже подключились и ногайцы, принявшие в преследовании Девлет-Гирея живейшее участие…
Воинскую доблесть молодого полководца заметили в столице — Екатерина II за битву на реке Калалах наградила Платова медалью "За ревностную службу". Также донской атаман снискал уважение и покровительство самого князя Потемкина… Победа Платова на реке Калалах положила начало уверенности в том, что мы можем бить турок и татар и присоединить к державе Российской такие необходимые ей с геополитической точки зрения земли. Да и некоторые кавказские народы, которые многие века были под властью Турции, увидели, что сила русских возрастает, а это значит, что у них надо искать покровительства.
…Вот какую память несут в себе молчаливые курганы и ковыльная степь между Привольным и Богомоловым. Вот во чью славу установлен поклонный крест, который хорошо виден с дороги.
