Давка в «Лужниках» произошла на Большой спортивной арене Центрального стадиона им. В. И. Ленина (сейчас — стадион «Лужники») в Москве в конце первого матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды) 20 октября 1982 года.
В давке погибли 66 болельщиков «Спартака», многие из которых были ещё подростками. Эта давка стала самым трагическим случаем в истории советского и российского спорта.
Информация о количестве жертв этой трагедии появилась в советской печати лишь семь лет спустя, в 1989 году.
События
Накануне матча в Москве выпал первый снег. А сам день игры — среда, 20 октября 1982 года — выдался на редкость морозным (−10 °С) для середины октября. Поэтому из 82 000 билетов на матч удалось распродать лишь 16 643. В 1982 году стадион ещё не был оборудован крышей над трибунами. К началу игры успели очистить от снега и открыть для болельщиков только две трибуны: «С» (восточную) и «А» (западную). Обе трибуны вмещали по 23 000 зрителей, что было значительно больше, чем количество проданных билетов. Во время матча на трибуне «А» находилось лишь около 4 тысяч зрителей, большинство болельщиков (около 12 тысяч) предпочло трибуну «С», которая расположена ближе к метро. Подавляющее большинство болельщиков пришло поддержать «Спартак», голландских болельщиков было всего около сотни. От каждой трибуны к выходам со стадиона вели по две лестницы, находящиеся в разных концах подтрибунного коридора.
Матч начался в 19:00. Уже на 16-й минуте игры Эдгар Гесс забил со штрафного первый гол в ворота «Хаарлема». Ближе к концу матча, не ожидая больше голов, значительная часть к тому времени довольно замёрзших болельщиков стала покидать свои места на трибунах и направилась к выходам. Большинство болельщиков трибуны «С» двинулось к лестнице № 1, которая находилась ближе к метро. Всего за 20 секунд до финального свистка Сергей Швецов забил в ворота «Хаарлема» второй гол. Приблизительно в это же время на лестнице № 1 трибуны «С» в подтрибунном пространстве стадиона началась давка, которая привела к гибели 66 болельщиков.
Пострадавших в давке увезли на машинах «Скорой помощи» в приёмный покой Института скорой помощи им. Склифосовского. Тела погибших сначала были перенесены к памятнику Ленину у стадиона, а затем были развезены по московским моргам и после проведения судебно-медицинской экспертизы и опознания возвращены родственникам для захоронения. На следующий день секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов побывал в институте, где встретился с некоторыми врачами и родственниками пострадавших.
Единственное сообщение о трагедии было напечатано на следующий день на последней полосе газеты «Вечерняя Москва» под заголовком «Происшествие»:
20 октября 1982 г. после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона имени В. И. Ленина при выходе зрителей в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование обстоятельств происшедшего.
Газета «Советский спорт» и еженедельник «Футбол. Хоккей» после трагедии опубликовали (21 и 24 октября) подробные статьи об этом матче (под названиями «Холодная погода — горячая игра» и «Счёт на секунды»), однако умолчали в них о каком-либо несчастье, произошедшем с болельщиками.
Футболисты «Спартака» узнали о трагедии от начальника своей команды, Николая Старостина, на следующий день после матча. Согласно некоторым воспоминаниям, радиостанция «Голос Америки», возможно, уже вечером 20 октября сообщила о произошедшем. Однако футболисты «Хаарлема» утверждают, что они впервые узнали о том, что случилось, лишь через семь лет после трагедии.
После расследования трагедии следователями Московской городской прокуратуры дело было передано в суд. Все представители потерпевших были ознакомлены с материалами дела. На открытом заседании Московского городского суда 8 февраля 1983 года под председательством судьи В. А. Никитина уголовное дело было заслушано. Суд продолжался всего полтора дня.
К уголовной ответственности были привлечены директор Большой спортивной арены стадиона им. Ленина В. А. Кокрышев и главный комендант Ю. Л. Панчихин. 26 ноября им было предъявлено обвинительное заключение и на оставшееся время расследования они были заключены под стражу в Бутырскую тюрьму. Юрий Панчихин был назначен комендантом БСА всего лишь за два с половиной месяца до трагедии. Виктор Кокрышев уже через два дня после трагедии был исключён из рядов членов КПСС. Кокрышев и Панчихин оба были приговорены судом к 3 годам лишения свободы, что являлось максимальным наказанием по статье 172 УК РСФСР об ответственности за халатное исполнение своих служебных обязанностей. Однако в это время вышла амнистия в связи с 60-летием образования СССР. Кокрышев попал под амнистию, как лицо, имеющее правительственные награды, и был освобождён от наказания. Панчихину, в связи с амнистией, срок заключения был сокращен наполовину. Он был отправлен на принудительные работы в Подмосковье, а затем — в Калинин.
Также привлечению к уголовной ответственности подлежали заместитель директора БСА К. В. Лыжин и командир подразделения милиции, обеспечивавшего охрану общественного порядка на трибуне «С», майор С. М. Корягин. Но в связи с болезнью обоих (первый, ветеран ВОВ, лег в больницу с инфарктом; а второй был тяжело ранен — толпа швырнула его на бетон, когда он попытался остановить завал) материалы в отношении их были выделены в отдельное производство. Позже оба также попали под амнистию как лица, имеющие правительственные награды.
Суд проходил во Дворце культуры строителей в Кунцевском районе, возле станции метро «Молодёжная». По окончании суда материалы уголовного дела поступили на хранение в архив Московского горсуда.
Хотя суд над виновниками произошедшего был открытым, однако в прессе о нём не сообщалось. Первая публикация об обстоятельствах и жертвах этой трагедии появилась в прессе лишь шесть лет спустя, 8 июля 1989 года — с наступлением эпохи гласности.
В современной западной прессе трагедию в Лужниках нередко сравнивают с трагедией на стадионе «Айброкc» в Глазго в Шотландии, произошедшей 2 января 1971 года, из-за удивительной схожести в некоторых обстоятельствах этих катастроф. В обоих случаях трагедия произошла уже на последних минутах матча, когда сотни зрителей спускались по лестнице и при этом один из них споткнулся и упал, вызвав цепную реакцию падений и последовавшую за ней давку. Также в обоих случаях в давке погибло одинаковое количество болельщиков — 66. Оба несчастных случая совпали по времени с неожиданным голом, забитым на последних секундах матча.
Количество погибших
В 1982 году следствие установило, что в результате трагедии погибли 66 человек. Эта информация и какая-либо другая информация по уголовному делу не была тогда опубликована в прессе. Первая публикация о трагедии появилась в годы перестройки. Ей стала статья «Чёрная тайна „Лужников“» в газете «Советский спорт» от 8 июля 1989 года. В ней пара журналистов указала, что им неизвестно точное число погибших, так как оно является «чёрной тайной», и при написании статьи у них не было доступа к материалам уголовного дела, из-за того, что архивы «закрыты и охраняются, пожалуй, крепче оборонных заводов. Поэтому мы имеем только непроверенную цифру — 340 человек», — сообщили журналисты, ссылаясь на «родственников жертв».
Эта публикация имела резонанс в СССР и, особенно, за границей. Крупнейшие газеты Голландии посвятили первые полосы своих газет статьям о 340 погибших в трагедии на «Лужниках». Голландская национальная телекомпания NOS сделала специальный сюжет новостей о публикации «Советского спорта». Немецкие «Франкфуртер Альгемайне», «Франкфуртер рундшау», «Бильд» и другие западные СМИ перепечатывали информацию «Советского спорта». Цифра в 340 погибших была тут же подхвачена всеми СМИ. Только тогда футболисты «Хаарлема» узнали о том, что произошло во время их игры семь лет назад.
Через две недели газета «Известия» опубликовала интервью со следователем Шпеером под названием «Трагедия в „Лужниках“. Факты и вымысел», в котором он рассказал о деталях трагедии, установленных следствием в 1982 году, и сообщил о 66 погибших. «Советский спорт» в редакционной статье, вышедшей на следующий день после публикации в «Известиях», признал, что, из-за отсутствия у их журналистов точных данных, в ход «пошли различные варианты, разные цифры, домыслы», но при этом выразил радость такому большому международному резонансу, который смогла произвести их статья. Цифра в 340 погибших, озвученная парой журналистов «Советского спорта» двумя неделями раньше, или её вариации («более 300 человек», «около 350 человек»), по-прежнему иногда упоминается, особенно за рубежом, при описании трагедии в «Лужниках».
Официальное расследование
Расследование трагедии было поручено следственной бригаде под руководством следователя по особо важным делам Прокуратуры Москвы Александра Шпеера. (А. Л. Шпеер известен также тем, что в 1966 году был консультантом съёмочной группы знаменитой комедии «Берегись автомобиля».)
Следствие установило, что в результате трагедии погибли 66 человек. Как показала судебно-медицинская экспертиза, все они скончались от компрессионной асфиксии в результате сдавления грудной клетки и живота. В больнице или в машине «Скорой помощи» ни один из пострадавших не умер. 61 человек получил ранения и увечья, в том числе 21 — тяжелые.
Как установило следствие, для болельщиков были открыты две из четырёх трибун БСА: «С» и «А», вмещающие по 23 000 зрителей. Однако большинство болельщиков «Спартака» предпочло трибуну «С», так как она находилась ближе к станции метро. Поэтому на трибуне «А» во время матча находилось лишь 3—4 тысячи из приблизительно 16 тысяч зрителей на стадионе. Учитывая небольшое количество проданных билетов, а также необходимость в малые сроки перед матчем очистить трибуны от снега, и избыточное количество мест для болельщиков на двух открытых трибунах, решение администрации об использовании двух трибун из четырёх было признано следствием оправданным.
Обстановка на трибунах, по показаниям свидетелей, допрошенных следствием, была довольно напряженной: трибуны не успели полностью очистить, и на многих местах ещё оставался снег и лёд, а многие болельщики, пытаясь согреться, приняли значительное количество спиртного. Милиционеров стали массово закидывать снежками и кусками льда, стремясь попасть им по голове, чтобы сбить фуражки. Иногда в милиционеров летели и бутылки. 150 хулиганов за время матча доставили в комнаты милиции, но это лишь раззадоривало других фанатов.
За несколько минут до окончания матча многие болельщики потянулись к выходу. Материалами дела было подтверждено, что были открыты все выходы с обеих работающих трибун, о чём годы спустя писали в газеты и сами болельщики. Но основная масса зрителей с трибуны «С» двинулась по Лестнице № 1. Так как люди замерзли, и многие были легко одеты, то все хотели побыстрее попасть в метро; по этой лестнице вниз двигался поток плотно прижатых друг к другу людей.
По показаниям очевидцев, на последних ступеньках лестницы упала девушка. Передние остановились и попытались помочь ей подняться, но народ сзади напирал и те, кто попытался помочь, были сразу смяты потоком, повалены и затоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, и гора тел росла.
Когда произошёл завал, давление толпы стало настолько большим, что металлические перила лестницы выгнулись под давлением человеческих тел и люди стали падать вниз на бетонный пол. Некоторых людей это спасло от гибели, а некоторые были раздавлены под грудой падающих тел.
По данным следствия, гол Швецова не усугубил положение, а, возможно, даже облегчил его, так как некоторые из зрителей — кто только выходил из многочисленных «люков» верхнего этажа стадиона на галерею к лестнице — кинулись назад и, тем самым, ослабили напор на уже идущих по лестничному маршу. Внизу, в спрессованной массе людей, при давке, развернуться и, тем более, создать встречный поток, было абсолютно невозможно.
Следствие установило, что во время давки на лестнице находились только болельщики, милиционеров не было, о чём свидетельствовал и тот факт, что среди погибших не было сотрудников милиции. Также было установлено, что лестница, где произошёл завал, находилась под навесом и была совершенно сухой. Наледь и снег были на трибунах, но не на лестнице, где произошла трагедия. Каких-либо фактов того, что кто-то из сотрудников БСА или милиции подгонял болельщиков к выходу, также выявлено не было. Наоборот, следствие отметило, что решение администрации продолжить видеотрансляцию на стадионном табло, показав, после финального свистка, уход команд с поля и небольшой мультфильм, смогло удержать на трибунах часть болельщиков, что подтвердили и сами выжившие.
После проведения тщательного расследования (было допрошено 150 свидетелей, материалы уголовного дела занимают 10 томов) Московская прокуратура передала дело для рассмотрения в суд.
Согласно некоторым публикациям, следователь А. Л. Шпеер, в беседах с защитниками обвиняемых, признавал, что следствие не обнаружило каких-либо веских причин для предъявления обвинения их подзащитным, однако вынуждено было сделать это для того, чтобы «успокоить общественное мнение». По этой же причине, согласно этим публикациям, и для предотвращения возможности самосуда со стороны фанатов «Спартака», В. А. Кокрышев и Ю. Л. Панчихин на время расследования были заключены под стражу.
По итогам официального расследования были осуждены директор «Лужников» Виктор Кокрышев, главный комендант Юрий Панчихин, заместитель Кокрышева по фамилии Лыжин и майор милиции Семен Корягин. Суд начался 8 февраля 1983 года и длился полтора дня. Кокрышев, Лыжин и Панчихин были осуждены за халатность и получили по три года тюрьмы, но первые двое попали под амнистию в честь 60-летия образования СССР, а Панчихин отсидел только полтора года. Корягин тоже был амнистирован.
Памятник погибшим 20 октября 1982 года в «Лужниках»
Памятник погибшим 20 октября 1982 года в «Лужниках» (официальное название — Памятник погибшим на стадионах мира) — памятник в Москве на территории спорткомплекса «Лужники», недалеко от трибуны «В».
Воздвигнут к десятилетию со дня трагедии в «Лужниках». Авторы: архитектор Георгий Луначарский и скульптор Михаил Сковородин. Инициатор создания памятника — клуб болельщиков «Спартака». Решение о создании памятника было утверждено мэром Ю. М. Лужковым.
Изготовлен Калужским скульптурным заводом на пожертвования болельщиков «Спартака», небольшую помощь оказали «Мосхлебпродукт» и «Мослес». Привезён на двух автомобилях «КАМАЗ» и был установлен 22 октября 1992 года в день матча Кубка кубков между «Спартаком» и «Ливерпулем»; установкой занимались два специалиста и несколько спартаковских болельщиков двенадцать часов (с шести утра до шести вечера).
Доминанта памятника — лицо скорбящей женщины-матери на фоне трибун стадиона в их трагическом изломе и лестниц, где произошла трагедия. Фрагментами фона являются место и дата трагедии, имена погибших. Для придания международного значения памятнику надпись «Погибшим на стадионах мира» сделана на четырёх языках, на внешней поверхности приводятся названия городов мира, на стадионах которых погибли болельщики — Брюссель, Глазго, Афины и др.
