Впервые Домотканово упоминается в Писцовых книгах Московского государства еще в 1539—1540 годах как собственность землевладельцев дворян Василия и Григория Ржевских. За последующие 300 лет усадьба не раз переходила из рук в руки. Среди ее владельцев были представители древних дворянских фамилий России — Озеровых, Давыдовых, Головиных. За это время в Домотканово была выстроена большая усадьба с одноименным названием, включавшая в себя двухэтажный каменный особняк и обширный живописный парк.
В 1886 году усадьбу Домотканово приобрел художник Владимир Дмитриевич фон Дервиз, друг и близкий родственник великого русского портретиста Валентина Серова. На протяжении двух десятилетий усадьба Домотканово была культурным и просветительским центром округи, привлекавшим сюда живописцев, земскую интеллигенцию, общественных деятелей. «Это какое-то государство в государстве», — жаловался тверской губернатор. Валентин Серов создал здесь свои лучшие полотна, ставшие классикой русского искусства: «Девушка, освещенная солнцем» и «Заросший пруд. Домотканово»; «Октябрь. Домотканово», «Баба в телеге», «Баба с лошадью» и другие работы «крестьянского» цикла.
В мае 1965 года, к столетнему юбилею художника, в усадебном доме открыли комнату-музей Валентина Александровича Серова. Почти 11 лет она существовала на общественных началах, и лишь в 1976 году Домотканове появился Мемориально-художественный музей художника, ставший филиалом Тверской областной картинной галереи. Это один из немногих музеев художника в России.
Под выставочное пространство отведен небольшой одноэтажный домик, который во времена Владимира Дервиза выполнял скромную роль надворной постройки. В трех небольших комнатах расположились несколько экспозиций, состоящих, в основном, из фотографий, небольшой коллекции старинной мебели и копий наиболее известных картин Валентина Серова. Экспозиция музея состоит из разделов: «Семья Серова», «Творческий путь В. А. Серова», «В. А. Серов в Домотканове».
А вот старые липы и яблони, так восхищавшие Дервизов, Сервизов и их гостей, за сто лет разрослись неимоверно. И аллеи старого парка, как и век назад, сбегают с высокого холма вниз, к заросшим прудам.
Здание музея долгое время находилось в запустении. Лишь год назад оно было включено в проект ремонтно-реставрационных работ по объекту культурного наследия «Ансамбль усадьбы В. Д. Дервиза Домотканово: парк с каскадом прудов». В ближайшее время восстановят также липовую аллею и каскадные пруды, расположенные в восточной части усадьбы.
Помимо выставочных залов, в музее имеется лекционный зал. Регулярно сотрудники музея устраивают выставки современных художников, покупая у них некоторые работы. В частности, в постоянную экспозицию музея входят полотна тверского художника Вячеслава Столярова. Он работает в жанрах композиционного движение внутреннего света, преображающего мир.
Мемориально-художественный музей Валентина Александровича Серова в Домотканове
Координаты: N 56 43.180, E 35 57.644
Адрес музея: 171346, Тверская обл., Калининский район, д. Красная Новь
Проезд: общественным транспортом: по железной дороге до г. Тверь. Далее автобусом от городского автовокзала; на автомобиле: по федеральной трасе М-10 «Россия», поворот на Тургиновское шоссе, далее до поворота на д. Красная Новь.
Режим работы: среда — воскресенье с 11:00 до 18:00 Выходные дни: понедельник, вторник.
Внимание! Дни и часы работы могут меняться. Информацию уточняйте заранее.
Телефон: (4822) 34-2561
ИСТОРИЯ
В начале XX века в Домотканово бурлила жизнь. Кипящий энергией владелец усадьбы старался обустроить каждый уголок огромной территории имения. К сожалению, барский дом фон Дервизов в Домотканово не сохранился. Вихри революций и советского лихолетья оставили от некогда процветающей усадьбы одни развалины.
От дома сохранились только каменные стены, которые смотрят в парк черными глазницами пустых оконных проемов. Можно только догадываться о том, как он был хорош в годы процветания, опираясь на редкие описания усадьбы, что оставили нам очевидцы. «Домотканово, — вспоминала мать художника, Валентина Семеновна Серова, — это старинное поместье, с сильным отпечатком крепостнических затей: с вырытыми многочисленными прудами, с причудливыми мостиками, с массивными прочными постройками. Уж один барский дом, правда, небогатый, типичными своими глубокими оконными амбразурами, с темными широкими коридорами, выложенными из старинного кирпича, с неизбежными колоннадами, подпиравшими фасад со стороны парка, — повторяю, уж один дом со службами должен был пленить В (ладимира) Д (ервиза), который, приобретши его, поселился навсегда в деревне: Домотканово оживилось, разрослось, стало притягивать людей».
Таким увидел Домотканово в 1886 году наследник огромного состояния живописец Владимир Дервиз, близкий друг и однокашик Валентина Серова. Незадолго перед описываемыми событиями он женился на двоюродной сестре художника Наде Симонович и стал таким образом не только другом, но и родственником прославленного портретиста. «Теперь, после свадьбы, Дервиз собирался постоянно жить в деревне, приобрести имение и попробовать, как толстовский Левин, создать крепкое хозяйство, — писал биограф художника Аркадий Кудря. — Он попросил Серова помочь ему в поисках имения. Недалеко от Едимонова, в 6 верстах от железнодорожной станции, они наткнулись на обширное поместье Домотканово. Владелец, стареющий холостяк, сам искал покупателей. Большой двухэтажный дом с окружающими его лужайками и рощами, как и соседствующие с рощами пруды, настолько восхитил Серова, что он с жаром сказал приятелю: «Чудное место, Володя! Если хозяин не заломит грабительскую цену, покупай и не раздумывай!»
Обосновавшись в Домотканово, Владимир Дервиз во многом предопределил развитие этих мест. Он прекрасно знал юриспруденцию и экономику, разбирался в политике, музыке, живописи, был активным музейным деятелем. За годы, что Дервиз провел в Домотканово, Владимир Дмитриевич несколько раз избирался председателем губернского земского правления, почетным мировым судьей Тверского и Корчевского уездов, был членом Тверской Ученой Архивной Комиссии и членом совета Тверского музея. Будучи обеспеченным человеком, Владимир Дервиз неоднократно выступал в роли мецената и поддерживал деньгами юные дарования губернии.
Домотканово стало вторым домом Валентина Серова. Находясь в зените славы «придворного портретиста» и, тяготясь этой славы, именно здесь, в обстановке полного душевного покоя, он написал лучшие свои пейзажи и сцены из крестьянской жизни. «Прежде чем взяться за серьезную работу, я должен побывать в Домотканове», — заявлял Валентин Серов. «Он любил Домотканово и бывал там, начиная с 1886 года до последнего года своей жизни, — писала дочь художника Ольга. — Приезжал он в Домотканово как в родной свой дом... Ароматный воздух полей проникал в самую душу. Дом окружал прохладный парк, который приводил к девяти прудам, а затем начинался еловый лес. Холмистость, темно-кудрявые дали В. А. Серов оценил сразу. Он приезжал в Домотканово в самое разное время и живал там по неделям...»
Более 30 полотен создал здесь художник — они хранятся в лучших музеях мира. Знаменитые художники Врубель, Левитан, Фаворский — все они бывали в Домотканово, и ради чести познакомиться с такими знаменитостями в усадьбу съезжались окрестные помещики. Устраивались музыкальные и литературные вечера, спектакли, карнавалы, праздники для деревенских детей. Случалось, молодежь просиживала до утра, жарко споря о модных в то время идеях народничества и толстовства. Перед их глазами был пример матери Валентина Серова, первой в России женщины-композитора, которая была знакома со Львом Толстым и получила от него «благословение» на просветительскую деятельность в российской глубинке. Валентина Семеновна поселилась неподалеку от Домотканово, в деревне Едимоново, где поставила толстовскую пьесу «Первый винокур», написав для нее музыку и заказав декорации у известного художника Василия Верещагина. Сестра Валентины Семеновны Аделаида стояла у истоков дошкольного образования в Тверской губернии, организовав при Калачаевской сельской школе первый детский сад.
Впрочем, подобное подвижничество в Домотканово и его окрестностях развития не получило. «Самое яркое явление того времени в окружающей Домотканово жизни была толстовщина; она проявлялась в целом ряде селящихся на землю молодых, старых, одиночек, семейных идейных землепашцев, — не без иронии писала Валентина Семеновна. — Заметное разнообразие внесли в Домотканово так называемые учителя жизни; эти добровольцы дилетанты-миссионеры 80-х годов были отчасти продуктами проповедничества, вызванного к жизни толстовским учением (...) Периодически являлись молодые люди с плотническими инструментами за спинами, с язвительными речами на устах, с проповедью о физическом труде, об опрощении, о протесте против солдатчины; обыкновенно эти воззвания оканчивались просьбой дать поденную работу — земледельческую или плотническую. Вот на этом пункте учителя жизни всегда терпели полное крушение: работать они не умели! Зато смелыми спорами и рассуждениями они нежданно-негаданно заполонят всюду и всех своих многочисленных слушателей, пока те не кинутся наутек от выспренних, бездарных речей».
В наши дни об этом веселом и шумном времени в усадьбе ничего не напоминает. Смерч Октябрьского переворота, пронесшегося над дворянскими усадьбами, не миновал и усадьбу Дервизов. В 1917 году усадьба и все находящиеся в ней ценности были реквизированы большевиками, и 58-летний Владимир Дервиз остался без крыши над головой. Некоторое время художник жил у старшей дочери Елены, но квартирка у нее была тесной, больше похожей на чулан, и в 1919 году Владимир Дмитриевич переехал в Сергиев Посад, где начал преподавать рисование в педагогическом техникуме.
В последующие годы представитель некогда богатейшей династии зарабатывал на жизнь музейной работой. «Задача превратить огромный монастырь в музей была чрезвычайно сложной и трудной, одним из основных вопросов был вопрос об охране, — писал о Дервизе искусствовед Алексей Свирин. — Вначале охрана была организована из монахов, и надо отдать им должное, они работали безукоризненно. Опыт и такт Вл. Дм. помогали ему в этой деятельности. Чрезвычайная скромность, лишенная самомнения, и деликатность способствовали успеху его деятельности. Как заведующий музея он сам занимался инвентаризацией сокровищ, переданных в музей. Насколько была трудна эта работа, легко представить, если учесть, что помещение ризницы, где хранились драгоценности, не отапливалось, а предметы из золота и серебра надо было держать в руках и тщательно рассматривать. Владимир Дмитриевич в своем старом полушубке и в какой-то маленькой шапке, не закрывающей ушей, ежедневно проводил работу, не обращая внимания на холод».
На должности заведующего Сергиевским историко-художественным музеем Владимир Дервиз проработал до 1924 года, пока не был вынужден оставить это место из-за разногласий с новой властью, которая намеревалась сдать в металлолом старинные колокола Сергиевского посада, чтобы на вырученные деньги приобрести гипсовый бюст Владимира Ленина.
Последний владелец усадьбы Домотканово Владимир Дервиз умер в 1937 году после долгой и тяжелой болезни, в бедности и беспомощности — за год до смерти он потерял ногу, попав под трамвай. Ему исполнилось 81 год.
ПУТЕВОДИТЕЛЬ
Тверь и Домотканово разделяет 17 километров. Дорога в усадьбу ведет через живописнейшие места: густая лесная полоса сменяется широким пшеничным полем, переходящим в холмистую равнину. С каждого холма открывается захватывающий вид на красочные окрестности, одним своим видом иллюстрирующие, что такое русский простор.
Не менее колоритны и остатки некогда роскошного домоткановского парка, в котором Валентин Серов создавал свои удивительные пейзажи. Сирень, липы, клены, дубы и осины — такое многообразие деревьев редко можно встретить в одном месте. Они создают причудливые композиции и настраивают посетителей на лирический лад. Воздух здесь свеж и прозрачен, а над прудами разливаются птичьи трели. Друзья фон Дервиза и Серова очень любили этот парк, и, приезжая в Домотканово, нередко устраивали здесь шумные игры.
Тропинки парка приводят к приземистому одноэтажному домику с красной крышей. Дощатые стены выкрашены в серый. Это обычный дом, не замечательный никаким архитектурным стилем — единственное строение, уцелевшее от некогда богатейшей усадьбы Дервиза.
В первой из комнат музея посетители знакомят с фотографиями Валентина Серова и членов его семьи. На почетном месте портреты отца и матери художника. В историю Александр Николаевич и Валентина Семеновна Серовы вошли не только как родители выдающегося портретиста. Оба были незаурядными личностями и, как писал Дмитрий Философов, «их семья тем и была интересна, что состояла не только из отца, жены и сына, а из трех самостоятельных и почти равноценных личностей. Замечательны не только композитор и художник Серовы, но и сама В. С. Серова, человек сильной воли, больших страстей и замечательной жизни. Если бы муж и сын ее пережили, они могли бы написать свои воспоминания о ней. Она стала бы центром их мемуаров».
Валентина Семеновна с детства демонстрировала упрямый, независимый и гордый нрав, доставлявший немало головной боли всем окружающим. В годы учебы в московском частном пансионе девочка так часто и так яростно отстаивала свое право на самостоятельность, что администрация пансиона сочла за благо попросту отчислить не в меру свободолюбивую ученицу. В то же время ее увлеченность музыкой и безусловный талант пианистки не остались незамеченными в Московском отделении Русского музыкального общества. Юной исполнительнице была присуждена стипендия для обучения в Санкт-Петербургской консерватории.
Здесь, в столице, в кругу музыкально образованной молодежи, Валентина впервые услышала о композиторе Александре Серове, который был известен также как первый русский музыкальный критик, исследователь и общественный деятель, добрый знакомый Глинки, Балакириева, Римского-Корсакова, Мусоргского. «Музыка для меня есть религия, вера, нравственность все», говорил Александр Николаевич.
В тот год, когда его творчеством заинтересовалась юная Валентина, на сцене Мариинки с грандиозным успехом шла его опера «Юдифь» (Модест Мусоргский отозвался о ней как о «первой после „Русалки" трактованной русской опере»).
Валентина, посетив в мае 1863 года «Юдифь», была потрясена выразительностью музыкальных образов, созданных модным» композитором. Несколько дней находилась она под впечатлением увиденного и услышанного, а затем решилась на смелый шаг пойти в дом Серова и выразить ему свое восхищение. «Комната была так велика, что я сначала не рассмотрела маленького человека, одетого в серое; и сам он мне показался весь серым, длинные волосы были также серые, вспоминала она. Он говорил со мной, стоя у верхней полки своего библиотечного шкафа, куда он особенно охотно забирался; его совсем не было видно снизу: он, так сказать, весь въезжал в шкаф и из-за стеклянных дверец казался каким-то сказочным духом, стоящим в своем книжном царстве, изредка пошевеливая громадными листами огромных фолиантов». Серову было 40 лет, Валентине 23.
Их разделял не только возраст: Александр Николаевич занимал видное положение в обществе, был известным музыкантом и желанным гостем во многих великосветских гостиных, тогда как Валентина всего-навсего дочь евреев-выкрестов, державших в Москве небольшую лавку колониальных товаров. Серов стал заниматься с талантливой ученицей, посещать с ней оперу, приглашать на свои лекции и вскоре эти занятия перешли в нечто большее. Спустя несколько месяцев после знакомства Александр Серов сделал Вале предложение.
Медовый месяц супруги провели в Европе, где Александр Николаевич надеялся заключить контракты на постановку «Юдифи» и других своих опер. Деньги на это путешествие в виде пособия предоставила Серовым великая княгиня Елена Павловна, почитательница таланта композитора. Впрочем, пособие оказалось довольно скромным, молодожены экономили на всем. Это заметил и навестивший их в Баден-Бадене Иван Тургенев, который не смог скрыть своего удивления: «Отчего автор оперы, имевшей огромный успех, принужден жить в такой клеточке?» - воскликнул он. Планы Александра Николаевича заполучить контракты потерпели фиаско. «Везде полнейшее равнодушие со стороны дирекций к новым партитурам. А на беду, я еще и русский», — с горечью заметил он в разговоре с Тургеневым.
Единственный сын Серовых Валентин родился 7 января 1865 года. Это было время наибольших материальных затруднений семьи. «Поутру был у меня Серов, — записал у себя в дневнике писатель Федор Одоевский. — Он в крайности, жена родила, нечем заплатить и бабке, и акушеру, мать умерла, не на что похоронить... Завтра дают „Юдифь", может быть, выпадет ему рублей сто из сбора».
Постепенно, не без поддержки родственников со стороны жены, положение Серовых выровнялось, хотя от материальных затруднений он не был свободен всю жизнь. Спустя два года после рождения наследника Александр Николаевич стал издавать специальную критическую газету «Музыка и театр», и его жена активно участвовала в наполнении каждого номера. Серов написал еще две оперы, «Рогнеду» и «Лоэнгрина», очень тепло принятых публикой. Впереди открывались хорошие перспективы, но все оборвалось 20 января 1871 года.
По воспоминаниям молодого музыканта Михаила Славинского, гостившего в тот день у Серовых, с самого утра композитор был в прекрасном настроении. Он с удовольствием возился с шестилетним сыном и увлеченно строил планы о начале работы над новой оперой «Кузнец Вакула» по мотивам повести Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». «Какие там чертовщины будут! — азартно восклицал Александр Николаевич. — Совсем особенные! А полет ведьмы из трубы, на кочерге? А черевички, а сразу Петербург? Странно, да ново...». Распалившись, композитор потащил Славинского к роялю и начал наигрывать ему отрывки из будущей оперы, напевая при этом. Как вдруг захрипел, схватился за грудь и повалился на бок...
Через несколько дней после похорон Валентине Семеновне пришло письмо от немецкого композитора и теоретика искусства Рихарда Вагнера: «Он остается и всегда останется тем, чем был, одним из благороднейших людей, каких только я могу себе представить, его нежная душа, его чистое чувство, его ум сделали искреннюю дружбу, с которой относился этот человек ко мне, драгоценнейшим достоянием всей моей жизни».
В следующей комнате музея В. А. Серова экспонируются главным образом репродукции его работ. В их числе копия портрета Надежды Яковлевны Дервиз, двоюродной сестры художника. Этот портрет Валентин Александрович писал в Домотканове в 1888— 1889 годах. Фоном была выбрана площадка лестницы дома, который в те годы как раз перестраивался. Лестница была без перил, поэтому на ее верхней площадке можно было устроиться и Наде, и художнику с большим мольбертом. Через большие окна усадьбы щедро лился солнечный свет. «Было светло, как в операционной зале», — вспоминала Надежда Яковлевна. Серову удалось запечатлеть на портрете не только внешний облик своей модели, но и ее внутренний мир. Надежда Дервиз обладала чувствительной натурой, и портрет передает своеобразие этой робкой, нежной, неразговорчивой, но твердой в свих убеждениях женщины.
Здесь же выставлена копия портрета жены художника Ольги Федоровны, который он писал летом 1895 года. Жена позировала Серову на поляне у Колачаевской школы. Позу для Ольги Федоровны художник нашел сразу, а вот с расположением фигур детей экспериментировал долго, ему нужно было, чтобы они не позировали, а играли.
Работа над портретом шла только в солнечную погоду, в послеобеденные часы. Если день стоял пасмурный, семья возвращалась в Домотканово. Но стоило лишь погоде разгуляться, как Валентин Александрович энергично вставал и коротко говорил Ольге Федоровне: «Рисоваться!». И они уходили через сад.
Кроме портретов, в этом зале выставлены и копии других известнейших, написанных в Домотканово картин. Одна из них, «Стригуны на водопое», произвела в художественной среде настоящую сенсацию. «Неуклюжие повадки и движения стригунов переданы с бесподобным совершенством. Хорошо композиционное построение, и прекрасно выражено общее цветовое состояние, силуэты лошадей, исхоженный снег и тоскливое мартовское вечернее небо с вырисовывающимся на его фоне», — так отозвался об этом полотне искусствовед и художественный критик Игорь Грабарь. Серов писал «Стригунов» много вечеров подряд, мерз, наблюдая за лошадьми, выпущенными из теплой конюшни на водопой, как они бегали на свободе по колено в снегу и с детской непосредственностью прислушивались ко всему — шорохам в поле, к скрипу колодезного колеса, к крикам человека, подносившего им воду...
Отдельной нотой в экспозиции этого зала звучат дружеские шаржи Серова на обитателей Домотканово.
Еще один выставочный зал музея экспонирует старинную мебель времен Дервизов- Серова и репродукции его работ недомоткановского периода. Особое внимание обращает на себя копия картины «Похищение Европы», написанной на известный древнегреческий сюжет. Зевс, превратившись в быка, похитил Европу, дочь финикийского царя Агенора, и перевез ее на своей спине на остров Крит, где овладел красавицей. В положенный срок она родила Громовержцу сыновей-героев: Миноса, Радаманфа и Сарпедона. Художник изобразил момент, когда Европа, отплывая на спине быка от берегов Финикии, бросает прощальный взгляд на родные пейзажи. На лице девушки — застывшая, неземная, «архаичная», как ее называли критики, улыбка. Напротив, взгляд быка-Зевса поражает своей осмысленностью.
Написанная в 1910 году, за год до смерти художника, картина «Похищение Европы» находится в собрании Третьяковской галереи.
Экспонаты последнего, четвертого зала домоткановского музея посвящены людям, часто бывавшим в усадьбе, а также родственникам ее последнего владельца Владимира Дервиза. Особое внимание обращают на себя фотографии дочери хозяина имения — Марии Дервиз (в замужестве Фаворской), девушки удивительной красоты и выдающихся способностей к изобразительному искусству. Валентин Серов первым заметил и начал всячески поощрять страсть маленькой Маши к рисованию, следил за ее занятиями, давал советы, позже убедил ее заняться живописью всерьез. Следуя этой рекомендации,
Мария Дервиз уехала учиться в Париж, по возвращении поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Мария Владимировна прожила интересную, хотя и очень трудную, долгую жизнь. «В конце 1917 года в Домотканово явился какой-то матрос и объявил, что в 24 часа владельцы должны покинуть усадьбу, а их имущество конфискуется», — вспоминала кузина Марии, Н.Я. Симанович-Ефимова. В голодные и холодные 1920-е годы Мария Владимировна преподавала рисунок и черчение в захолустном Загорске, а в предвоенные годы занималась иллюстрированием книги журнала «Вокруг света». После войны, в 1955 году, член Московского отделения союза художников Мария Фаворская принимала участие в оформлении парадного зала советского посольства в Варшаве мозаичными панно на тему «Времена года».
В 1899 году Валентин Серов делал в Домотканове этюды для иллюстраций на пушкинскую тему: «Зимняя дорога», «Пушкин верхом на лошади», «Пушкин на скамейке в саду». На нижнем балконе дома стоял оставшийся от прежних владельцев усадьбы — Воробьевых и Постниковых — садовый диванчик ампирных, хороших пропорций, деревянный, но необыкновенно тяжелый. Этот диванчик Серов поставил в боковую аллею сада, и там Владимир Дмитриевич Дервиз позировал ему для наброска масляными красками. Фигура Дервиза не походила на фигуру Пушкина, но чем-то он внутренне Серову помог. Пушкинисты до сих пор не пришли к единому мнению, в какой именно местности изображен Пушкин на полотнах Серова. Можно лишь утверждать вслед за учителем живописца Ильей Репиным: «Серов, как Толстой, как Чехов, более всего ненавидел общие места в искусстве — банальность и шаблонность».
«В 1899 году, когда вся Россия отмечала столетие со дня рождения Пушкина, Валенитин Серов откликнулся на это событие, сделав для пушкинского издания Саввы Мамонтова «Тройку», нарисовав самого Пушкина. Один раз он берет его мечтательно сидящим на чугунной скамье в парке, а в другой едущим полем в Болдино. Голова на первом портретном рисунке сделана превосходно, являя собой один из лучших пушкинских обликов, исполненных после смерти поэта, но фигура не удалась: непомерно вытянутые ноги создают впечатление человека высокого роста. А вот замысел второго рисунка прямо великолепен. Несмотря на то, что фигура быстро едущего верхом Пушкина не закончена и еле намечены очертания дороги, поля и облаков, уже по этому началу видно, как интересно и поэтично задумал Серов свою неосуществленную юбилейную картину», — писал Владимир Дервиз в 1911 году.
Описание подготовлено по материалам журнала «Дворцы и усадьбы», № 91 «Музей В.А. Серова в Домотканово». – М.: Де Агостини.
