В Саратовской области с начала XIX века обосновалось могущественное семейство Устиновых. Основатель рода, Михаил Адрианович, происходил из купеческого сословия. Он сделал бизнес на алкогольной продукции в столице и в 1780-х годах переехал в Саратов, где стал своего рода монополистом, что позволило ему проявить себя как мецената, общественного деятеля, а впоследствии получить дворянство. Его саратовский дом -- это известный каждому саратовцу Краеведческий музей, а также в его собственном распоряжении с XVIII века находилась красивейшая усадьба в селе Беково Пензенской области. Семейство Устиновых породнилось с лучшими родами губернии: семьей губернатора Панчулидзева и со Столыпиными, родственниками другого известного губернатора, состоящими также в родстве и с Михаилом Лермонтовым. В Петровском районе Саратовской области обосновался его второй сын, Василий Михайлович. Он был уже урожденным дворянином, и его жизнь разительно отличается от жизни отца. Василий родился в 1797 году и с детства был записан в Павлоградский гусарский полк, подростком участвовал в войне 1812 года. На войне ему везло, чины шли, и в 23 года он "по состоянию здоровья" вышел в отставку -- полковником. В наследство от отца он получил имения в трех уездах Саратовской области, но гнездом выбрал село Грязнуху Петровского уезда. Это старое название Сосновоборского: речка, которая протекает через село, до сих пор называется Грязнухой. Молодой полковник женился на Анастасии Языковой. Так началась история усадьбы Устинова под Петровском. Усадьбу поставили в селе посреди лесных угодий и полей. Можно понять Василия Устинова, который выбрал именно это место: вокруг -- живописные сосновые перелески, поля в низинах живописно протянувшихся вдоль села холмов.
Они жили уединенно, заводили детей; детей было шестеро, и в основном -- девочки. В доме была библиотека, но главной заботой Устинова были конюшни. В то время, когда кавалерия была жизнью и силой любой армии, конюшни были своеобразными храмами войны. Там тренировали лошадей для парадов, потому и сами ипподромы повторяли некоторые архитектурные детали площадей, на которых проходили парады. Василий разводил лошадей только для личных нужд -- охоты и выездов, но, видимо, не мог обойтись без атмосферы торжественности в своих повседневных делах. Может быть, он с удовольствием демонстрировал свой храм-ипподром соседям: в окрестностях Петровска было много усадеб. А возможно, это было его собственное королевство, где больше никого не ждали.
Умер Василий Устинов в 1838 году, на сорок втором году жизни. Имение унаследовал его единственный доживший до совершеннолетия сын Михаил. Михаил Васильевич Устинов (1825--1899) также стал военным и служил в Лейб-кирасирскм полке и, так же как и его отец, очень рано ушел в отставку -- ему было всего двадцать. Он не имел нареканий по службе, его уважали за глубокую образованность, -- наверное, но у него были проблемы со здоровьем. В ту пору время двадцатилетних генералов уже прошло: Михаил Васильевич закончил службу всего-навсего корнетом. Он женился на дочери коллежского асессора Марии Цимбалиной и осел в отцовском имении. У него было шестеро детей, но об их судьбе нам мало что известно. Скорее всего, имение постепенно приходило в упадок и дети уже не хотели оставаться там, где жили отец и дед. Со смертью Михаила Васильевича история усадьбы прекращается: известно, что имение в наследство получила его жена, Мария, которая к тому времени давно жила в Москве на Смоленском бульваре в собственном доме.
Настоящее время
Усадьба находится прямо в центре села (координаты в заголовке тайника) и проехать мимо просто невозможно. Первая половина XIX века -- время, когда унылые развалины были в моде, как нельзя более подходящее для того, чтобы создать дом, от которого останется только пара несущих стен. Когда-то дом украшала круглая башня-обсерватория, на окнах до сих пор видна скромная лепнина. Но заметно, что не господский дом был главной заботой устроителя. Недалеко от него стоят конюшни (N 52" 15.950 E 045" 11.535). Невзрачное снаружи сооружение, внутри -- нечто незабываемое. Ипподром в форме идеального квадрата, в центре -- высокая круглая постройка, все входы в которую завалены: в наше время она оказалась не нужна. По периметру ипподрома -- стойла, построенные на века. Конюшни до сих пор используются, хотя большая часть стойл пустует: лошадей в селе сейчас гораздо меньше, чем в прежнее время.
Человек, который спланировал это гигантское для сельца сооружение, должен был очень любить лошадей. Пожалуй, таких, любящих уединение людей, сейчас в нашей деревне и не хватает. Где еще, как ни в деревне, мог быть счастлив человек, чьим центром мира была конюшня древнеримского размаха, а господский дом оставался чем-то вроде подсобки для людей? Построенный изящно, но не на века, дом не выдержал всего пятнадцати лет без ремонта. Как это еще помнят местные жители, раньше в господском доме была школа, и в обсерватории проходили уроки труда. Как только школа закрылась и здание осталось без надзора, те же местные жители постепенно разобрали его на кирпичи для собственных хозяйственных нужд. К раскуроченному ими зданию они по-прежнему относятся с большой нежностью и искренне жалеют, что все так получилось.
В с.Григорьевка (N 52" 18.810 E 045"02.228), которое так же, принадлежало помещику Устинову, сохранились руины православного храма 1823 года постройки. Холодное каменное здание с колокольней было возведено тщанием местного землевладельца М. А. Устинова. Престолов было два: главный в честь Вознесения Господня и в трапезной во имя Архистратига Божия Михаила. В штате причта состояли священник и псаломщик, дома для которых были церковные. К приходу были приписаны деревни Марфино и Натальино со школой грамоты. Советской властью богослужения в Григорьевке были прекращены, к октябрю 1934 года храм был закрыт, однако разрушения (кроме разобранной колокольни) избежал. Сегодня заброшенное здание находится в сравнительно неплохом состоянии, на стенах и под куполом сохранилась роспись. Однако, из-за удалённости от окружного центра и недостатка прихожан восстановление храма выглядит маловероятным.
